Война ярлов - Влад Лей

Он, наконец, поднялся и тут же бросился вперед, выставив свой меч вперед. Я ухожу в сторону, а он проносится мимо, не задев меня, не коснувшись.

Однако просто так проскочить я ему не позволю — мой топор вновь свистит, рассекает воздух, и в этот раз разрез появляется на его спине. Бьерг изгибается дугой от боли, однако быстро приходит в себя, разворачивается и с перекошенным от злобы лицом начинает размахивать мечом, словно мельница своими лопастями.

Он взбешен до предела, он пока еще уверен, что может меня достать, уверен, что у него есть шанс меня убить.

Я вновь дожидаюсь его удара сверху вниз. Когда меч касается земли, я наношу ответный удар, метя по руке, а точнее по пальцам.

— А-а-а! — крик Бьерга, как может показаться, разносится по всему острову и намного дальше его.

Он трясет своей правой кистью, на которой не хватает двух пальцев. Кровь из обрубков заливает изувеченную руку, а он сжимает ее, вперив взгляд на раны, словно бы надеясь, что это все наваждение, что вот прямо сейчас его пальцы вернутся на место.

Я возвращаю его в реальность мощным пинком в живот, отправив на землю. Тут же бью своим топором ему в ногу, чуть выше колена. Не сильно, просто чтобы оставить очередную рану.

Видимо я расслабился, посчитал, что полностью владею ситуацией, решил, что противник уже деморализован, не в состоянии сопротивляться.

И это чуть меня не сгубило.

Бьерг извернулся и махнул своим мечом, распоров мне куртку и оставив серьезную рану на животе. Вот ведь, черт, раны после сражения с ульфхеднарами только-только заживать начали, и вот тебе, пожалуйста — опять!

Второй раз махнуть мечом я ему не позволил, ударил по окровавленной руке обухом топора. Кость хрустнула, Бьерг заорал, я же наступил ему на руку, придавив ее к земле, чем, видимо, вызвал еще больший приступ боли — Бьерг орал, как резанный.

Впрочем, он все же попытался было дотянуться второй рукой до своего скрамасакса, но тут же получил по башке обухом топора и затих.

Я не сразу сообразил, что случилось. Спустя пару секунд, до меня дошло, что противник просто отключился, но вовсе даже и не убит.

Ну что же, значит, ему повезло.

«Впрочем, — подумал я, усмехнувшись, — повезло ли?»

Желание убить его прямо здесь улетучилось.

Нет уж. Слишком много он из меня крови попил, чтобы позволять ему умереть так легко и так быстро.

Тем и закончился этот хольмганг.

* * *

В собственный лагерь я возвращался не один. Позади меня шли двое агдирцев, которые тащили все еще не пришедшего в себя Бьерга. Его на всякий случай связали, чтобы не попытался чего выкинуть или сбежать, когда он придет в сознание.

Моя победа в хольмганге агдирцами была принята с нескрываемым восторгом. Похоже, правление Бьерга их уже так достало, что они были рады любому исходу, благодаря которому им удастся избавиться от такого ярла.

И вот, наконец, дождались.

Я, как и положено, пообещал им, что обычным рядовым воинам не стоит ждать репрессий — претензии у меня были только к их ярлу, также сказал, что возьму их с собой на юг во время следующего похода. Тут же под восторженные крики я был признан ярлом. Ну вот, и воевать не пришлось. Один бой, и все вопросы отпали.

Когда мы, наконец, добрели до лагеря, заметившие нас часовые, успели созвать народ. И сейчас целая толпа встречала нас.

У многих на лицах было недоумение. Еще бы, ушел я один, а возвращаюсь с двумя спутниками. Где я их нарыл?

Вперед вышел Олаф, он первым смог разглядеть мое лицо и опознать меня.

— Ярл, — поприветствовал он меня, — как охота?

— Хорошо, — хмыкнул я, — вот, поймал-таки зверя.

Я кивнул себе за спину на двух агдирцев, тащащих Бьерга.

Олаф, нахмурившись, глянул на их ношу и тут же открыл рот от удивления.

— Бьерг! — ахнул он.

— Он самый, — кивнул я.

— Он жив?

— Пока да.

— И что ты с ним собираешься делать?

— Доберемся до Агдира и казним, — ответил я.

— Чего его еще тащить куда-то? — проворчал Магнус. — Давайте здесь башку отрубим и в море тело бросим.

— Э, не-е-ет… — усмехнулся я. — Это слишком просто…

* * *

Агдир нисколько не изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз. Все тот же грязный городок, все та же площадь. Вот только теперь на ней появилось новое украшение — столб, на котором восседал сам Бьерг. Точнее, восседал еще вчера. Теперь на столбе была лишь его голова, отрубленная Р`амом ‒ новым тэном Агдира и по совместительству моим наместником здесь. Но обо всем по порядку.

Как только мы прибыли на Агдир, я тут же послал гонцов на Эстрегет, решив, что пока что островом будет править кто-то из моих людей. На эту роль я выбрал своего братца. Думаю, смысл ясен: справится ‒ отлично, а не справится — будет отличный повод наконец вырезать под корень сидевших у меня в печенке агдирцев (мало ли, что им в голову взбредет — это сейчас они добрые и пушистые, клянутся мне в вечной любви и верности, а что будет завтра — кто знает), а заодно и Р`ама, если он опять взбрыкнет.

Может показаться, что на Агдир надо было посадить кого-то «в доску своего», например, того же Магнуса, или Олафа, или Торира, в конце концов. Но рисковать ими я не хотел. А вот братца не жалко. Как раз пусть себя в деле покажет. А то гонору было на целое королевство, вот и пусть наведет порядок хотя бы на одном острове. Вру — на трех. Ярлство Бьерга — это три острова, но не суть важно.

Пока ждали нового тэна, все дружно думали, что делать с Бьергом.

«Кровавый орел» был сразу отметен — умельцы для проведения этого ритуала (банальным словом «пытка» этот процесс назвать язык не поворачивался) вроде как и были, однако старики-агдирцы чуть ли не костьми готовы были лечь, но не позволяли проделать подобное с Бьергом.

И их упрямство заключалось вовсе даже не в жалости к бывшему ярлу. Оказалось, причина была в ином: «Кровавый орел» был не только и не столько пыткой, сколько религиозным ритуалом. Причем провести его следовало лично мне, казнив своего врага, тем самым показав, насколько сильный, умный и коварный противник у меня был. Вот только ни сильным, ни умным я Бьерга не считал. С некоторой натяжкой можно было бы назвать коварным. Но все же скорее жадным и алчным, завистливым, чем коварным. К тому же устраивать такое кровавое представление я не хотел и сам — боялся, что не выдержу и опозорюсь на весь Агдир, вывалив содержимое своего желудка. А оно мне надо? Перепоручить же сие действо кому-то из своих подчиненных было нельзя.

Короче, споры вокруг того, как казнить Бьерга, были долгими и даже кровопролитными (несколько непримиримых сторонников того или иного спора сцепились в рукопашную, когда аргументы иссякли). Жирную точку в этом вопросе поставил я, предложив, памятуя о комментариях зрителей, просто посадить Бьерга на кол.