Император под ведьмовским соусом - Татия Суботина

— Да как ты смеешь меня затыкать?! — мышь гневно подпрыгнул на плече. — Да я…

— Прислушайся. Слышишь?

И на этот раз, слава Всеблагой матери, фамильяр послушался. Замолк, напрягся, вытянул морду максимально близко к краю капюшона.

Теперь Генрих четко слышал, снег поскрипывал не только от его шагов. Кто-то шел следом.

— Это в-волки? — дрогнувшим голосом спросил этот защитник. — Медведи?

— Не похоже…

— Мы умрем! А я не готов так скоро! — истерически взвизгнул Бука. — Я еще мир не посмотрел! Да где я был-то? Лишь в седьмом королевстве и то! Почти ничего не видел! Я еще не испек свой лучший пирог! Не передал бесценную мудрость будущему поколению! Я не признался Рьяне в любви! Нет! Я категорически не согласен на смерть. Чего ты застыла, как вкопанная? Беги! Спасай меня скорее!

Генрих не стал тратить времени на лишние слова, он просто схватил фамильяра, хорошенько встряхнул и заставил умолкнуть. Оборотню нужно было сосредоточиться, а не слушать эту бесконечную истерику.

— Успокойся и дай мне подумать.

Бука икнул и поглубже зарылся в капюшон, то ли сделал вид, что его вовсе здесь нет, то ли по-настоящему лишился сознания от чувств.

Мужчина зашел за ближайший валун, вытащил кинжал и притаился. Без боя он сдаваться был не намерен.

Хрусь-рып-хрусь.

Неведомый преследователь приближался.

Звук шагов слышался все отчетливее.

Кто-то стремительно сокращал расстояние между ними.

Генрих напрягся перед решительной схваткой, собрал все свои силы, дождался нужного момента и…

Выпрыгнув из-за валуна, он налетел на невысокую фигуру в меховой накидке.

— Аргх!

И едва не вспорол грудную клетку Белле! Словно сама Луноликая вовремя успела его руку отвести!

— Ты?! — совсем опешил оборотень

— А ты думала, я тебя отпущу одну?!

— И ты тоже в защитники? — теперь Генриху стало смешно. Вот компания у них собралась: фамильяр-трус и две девушки хрупкого телосложения.

— Компаньонка тебе лишней не будет, — ответила она. — Дорога до ковена длинная.

По тону голоса, оборотень догадался, девушка улыбалась.

Жаль, увидеть этого не удалось. Плотный шарф по-прежнему скрывал половину лица.

Мужчине очень хотелось полюбоваться светлой улыбкой Беллы, в то, что она окажется именно такой, он почему-то не сомневалось. Но пока оставалось довольствоваться только загадочными полуночными глазами, от красоты которых захватывало дух.

Слова самки подтвердили, слух у пантер даже в человеческой ипостаси так же хорош, как и в звериной. Белла слышала их разговор с Букой. Поэтому и лишних вопросов задавать не стала.

— Я из-за тебя чуть заикой не остался и седых волосков в шкурке, уверен, прибавилось! — упрекнул оборотницу фамильяр.

Та лишь хмыкнула и зашла за валун. Вскоре из-за него грациозно выскользнула пантера. Сверток с вещами и одеждой, она несла в пасти.

Мало того, что без спроса пустилась следом, так всю дорогу до первого привала Белла трусила впереди!

Генрих не мог глаз оторвать от нее. Все время неосознанно восхищался блеском шерсти, грацией самки, ее скоростью, ловкостью и силой. Белые пятна на морде и холке пантеры напоминали о зверствах, что ей пришлось пережить.

Кто мог отважиться покалечить столь необыкновенное существо?

Найдет — разорвет собственными руками. Ведь лишь мысль о боли, причиненной этой девушке, почему-то вызывала у мужчины дикую ярость.

До опушки леса они не дошли. Все вымотались, нужно было перевести дух, подкрепиться и поспать несколько часов.

Для привала выбрали глухую пещеру, где развели огонь, растопили снег на чай, натаскали ельника для спального места и даже успели поохотиться.

Как Генриху посчастливилось в горах забить кролика, только Луноликая и знает. Видать, сжалилась богиня, не оставила их голодными.

— Почти готово, — мелодичный голос Беллы заставил оборотня вынырнуть из омута свежих воспоминаний и вернуться в реальность.

Девушка попробовала кашу и вынесла свой вердикт.

Фамильяр шумно втянул слюнки, а Генрих не смог отвести взгляд от пантеры, что принялась облизывать ложку.

Сердце так бешено колотилось в груди, будто он взобрался на вершину и тут же спустился без передышки. И даже когда Белла отошла, чтобы заварить чай в котелке, перед внутренним зрением императора прокручивалась та занимательная картинка с ложкой…

Напасть, не иначе!

Генрих

— М-м-м! Вкуснотища! — нахваливал кашу Бука, уминая третью уже добавку к порции. — Вот теперь другое дело, вот теперь живем!

— Что-то мне подсказывает, тебе и камень зайдет деликатесом на голодный желудок, — не смолчал Генрих.

Сытость дарила приятное тепло, в пещеру не так сильно задувал ветер, костер грел… Красота! Оборотень вновь стал чувствовать пальцы на ногах, что не могло не радовать.

— А вот и нет! Я очень избирателен в еде!

— То-то я посмотрю, что охотиться тебе не пристало, там выбирать не приходится, — подколол фамильяра оборотень.

Белла в спор не вмешивалась, сидела в сторонке. Она перекинулась по дороге, в пещеру зашла уже человеком, но сделала все так мастерски скрытно, что оборотень и кусочка обнаженного тела девушки не увидел. А хотелось…

Да и этот шарф, скрывающий половину лица, раздражал. Генрих рассчитывал подглядеть за Беллой, когда та соберется есть. Ведь не сможет же она под шарфом ложку держать! Это жутко неудобно!

Но девушка и здесь не оставила ему шанса. Она взяла миску и присела на валун, повернувшись к ним спиной, так и поела. Ненавистный шарф лежал рядом, Генрих постоянно возвращался взглядом к этой тряпице.

Неужели ее лицо настолько обезображено, что даже и на мгновенье нельзя его показать другим?

— Зимой нет живности! Ты меня погубить хочешь?! В такую-то метель даже палач псину на улицу не выгонит, а ты фамильяра взашей на охоту? — Бука обиделся не на шутку. Прямо задрожал весь от негодования. Только слез не хватало, чтобы разжалобить до конца. — Каши пожалела?

Мышь гневно отбросил миску и ложку. Правда, перед этим выбрал кашу до крупинки, вылизал ложку, а только потом решил продемонстрировать характер и обиду.

— Когда ты успела стать такой безжалостной, ведьма?!

Генрих покачал головой.

Рядом с этим фамильяром путешествие точно не будет скучным. Но и спокойным тоже не будет.

— И правда, было очень вкусно, — тихонько заметила пантера. — Благодарю.