Война Цветов - Тэд Уильямс

— Куда поехали?

— В один расчудесный клуб. Совсем новый. Все только о нем и говорят, и будут говорить, пока он не закроется через недельку. Я настаиваю. Я не видал старину Кумбер-Бумбера жуткую уйму времени. — Цирус ухватил Тео за локоть и легко поднял на ноги — хватка у него была материнская. — Поедем в моем экипаже, а прочие пусть как хотят. — Он потащил Тео к выходу. Кочерыжка жужжала вокруг их голов, Кумбер поспешал следом.

— Мы ведь еще не расплатились... — заметил Тео.

— Чепуха. Эй, Иголка, запиши на мой счет! — Сгорбленный старый эльф за стойкой принял это без особого энтузиазма, но и возражать тоже не стал. — Он капризничает, потому что я уже пару месяцев беру у него в кредит, — признался Цирус, увлекая Тео по извилистой дорожке к воротам. — Мать ужасно не любит давать карманные деньги вперед. А шофер-то мой спит, я отсюда вижу! Сейчас он у меня вскочит!

Цирус ринулся к длинному лимузину, припаркованному у самых ворот, а Тео спросил догнавшего его Кумбера:

— Нам обязательно надо ехать?

— Спорить с Цирусом бесполезно, — пожал плечами смущенный Кумбер. — Весь в мать, такой же любопытный. Если откажетесь, он только еще больше заинтересуется вами и начнет задавать вопросы — как в доме Нарцисса, так и за его пределами. Мне еще повезло, что он редко вспоминает о моем существовании.

— Эй вы там, шевелитесь! — крикнул Цирус.

— Мне это не по душе, — сказала Кочерыжка на ухо Тео, — но констеблей можно не бояться, пока мы с ним, — Цветков полиция не арестовывает.

— Меня не арест волнует, — ответил Тео, вспомнив обмякшего на вокзальной скамейке Руфинуса. Но Цирус уже шел к ним нетвердой походкой, размахивая руками и приказывая поторопиться.

— Это все я виноват, — сокрушенно произнес Кумбер.

— Кстати, — сказал Тео Кочерыжке, — «Маргаритку» я понимаю, но зачем ты все время прибавляешь «нюх»? Что это за нюх такой?

— Это значит, что ты бастард. Не смотри на меня так, дубина, — я просто объясняю значение этого слова.

Пока они ехали по городу, Цирус все время болтал, повествуя о каких-то чудаках и связанных с ними забавных историях — Тео, возможно, тоже повеселился бы, если б знал, о ком идет речь, и хоть немножко ориентировался в мире, где все они жили. Герои Цируса, как правило, испытывали приключения не на своей территории, а там, где им вообще быть не следовало. Юмор в рассказах преобладал над опасностью, как в начале «Вестсайдской истории», но в окно автомобиля Тео видел кварталы, напоминающие ему неблагополучные районы Лос-Анджелеса — здесь, похоже, орудовали скорее «Мясники» и «Страшилы», чем «Акулы» и «Ракеты».

— А он вообще где, этот клуб-то? — спросил Тео у Кумбера.

— Не знаю толком. Далеко, наверное, — мы уже на том конце Вечера. Цирус, куда мы едем?

— В Лунный Свет, — небрежно проронил Цирус, и Кумбер встревожился — Тео видел это по его лицу.

— Не к добру это, Тео, — прошептала на ухо Кочерыжка. — Спроси его, как называется клуб.

Тео спросил, и Цирус с улыбкой налил себе еще стаканчик из встроенного в дверцу, бара.

— Вы, наверное, не слышали — его всего пару недель как открыли. «Рождество» называется — то, что надо. — Кумбер вздрогнул, а Цирус засмеялся. — Надо почаще выходить в свет Кумбер-Бумбер. Если тебя от одного названия корежит, что же будет, когда ты увидишь его изнутри?

— Но где он находится, Цирус? Я не слышал ни о каких клубах в Лунном Свете — там только башни и правительственные учреждения.

— В этом-то вся и прелесть. Клуб помещается в цоколе дома Чемерицы.

Маленькая летуница ахнула так громко, что ее услышали все, и у Тео засосало под ложечкой.

— Это плохо? — спросил он шепотом, и она прошептала в ответ:

— Хуже некуда.

— Да бросьте вы, — сказал Цирус. — К чему поднимать такой шум вокруг Чемериц? Только из-за того, что папа у них политик, а наследник малость не в себе? Зато младшие очень даже ничего, хотя и буйные. И каким еще образом кто-то из Нарциссов мог бы попасть в дом Чемерицы?

— Я не хочу туда попадать. — Кумбер сегодня явно выпил больше обыкновенного и в пути стал еще более замкнутым и неразговорчивым. — Они наши враги.

— Враги? Ты веришь во всю эту чушь насчет Войны Цветов? Говорю тебе, этого никогда не случится. В парламенте вечно идет грызня, но скорей гоблины восстанут и перебьют нас всех, чем большие дома пойдут друг на друга. Кстати, эта часть Вечера совсем заплошала, вы не находите? — На улицах виднелись в основном гоблины и прочие эльфы не совсем человеческого вида, вроде разнообразных дунов и боггартов. Стоя и даже сидя на тротуарах в резком серебряном свете фонарей, они провожали экипаж недобрыми взглядами.

Эйемон, вспомнил Тео, писал в своей книге, что Город представляет собой нечто вроде спирали.

— Дом Нарциссов находится в Сумерках, правильно? — спросил он Кочерыжку. — Здесь Вечер, а едем мы в Лунный Свет? Чем дальше, тем темнее, что ли? Должно быть еще что-то вроде Ночи?

— Не будем об этом, — сказала она.

— Почему?

— Потому.

— Перестаньте шептаться, вы двое, — сказал Цирус. — Тьфу ты пропасть, выпивка кончилась. — Он откинулся на спинку сиденья и скрестил ноги. — Что привело тебя в Город, Маргаритка?

— Он приехал со мной, — быстро вставила Кочерыжка. — Никогда здесь не бывал и захотел посмотреть достопримечательности.

— Достопримечательности! — застонал Цирус. — Теперь она потащит тебя на мост Зимней Династии, на Аллею Щеголей и так далее. Не поддавайся. Держись при мне, и я покажу тебе настоящий Город.

— Спасибо, ты очень любезен. — Тео прикидывал, как бы им поскорее избавиться от этого лордика и вернуться в дом Нарцисса. Он совсем не хотел выходить в свет — еще наткнешься на кого-нибудь из настоящих Маргариток. Хорошо бы это был такой клуб, где музыка так наяривает, что все равно ничего не слыхать — знай улыбайся и кивай, когда у тебя что-то спрашивают.

— Кстати, мы как раз въезжаем на площадь Семи Цветов, — заметил Цирус. — Ты, думаю, знаешь все эти эпизоды последней войны с великанами — атака Сладкого Горошка, битва при Сумрачном холме и прочее? — Тео ни о чем этом понятия не имел, однако кивнул с умным видом. — Так вот, все это чушь, особенно в отношении Семи Цветов — я-то знаю, ведь Нарциссы входят в эту семерку. Ну, не всё, конечно, но вот история о том, как ликовал народ, услышав о решении Семерых созвать новый парламент, — точно вранье. Это делалось втайне и только потому, что у них после победы над великанами не хватило пороху перебить друг дружку. А ликовать и вовсе никто не думал, потому что кончина короля и королевы ужаснула всех. Мой двоюродный дед Деревами клянется, что старый Отто Примула так трясся, что не мог договор подписать, и лорду Фиалке пришлось поддерживать его руку.

Тео по-прежнему ничего не понимал, ощущал только некоторый слабый резонанс с тем, что вычитал у собственного двоюродного деда. Мыслить ясно было трудно, и он жалел, что выпил вина. Легкий дождик, взбрызнувший стекла, превратил огни городского центра в размытую картину из серебряных, зеленых и голубых мазков, и снаружи стало заметно темнее, как будто они съехали с освещенной улицы на пустырь, где фонари встречаются редко. Автомобиль замедлил ход и остановился.