Подстрекатель - Холли Лайл

— Но разве вы не являетесь частью созданного Рейтом подпольного движения?

Может быть, недоуменное выражение лица брата Атрика и было наигранным, однако он настолько точно рассчитал время для ответа, не сделав ни одной паузы, что Велин поверила в его искренность.

— Рейт? Подполье…

— Да, Рейт. Это настоящее имя Магистра Гелласа. Подполье — группа людей, которых он подобрал для свержения тирании имперских магов и освобождения уорренцев.

На этот раз на лице собеседника Велин появился неподдельный ужас.

— Ты намекаешь на то, то есть хочешь сказать, что Магистр Геллас — предатель? Неужели это правда? И ты можешь предъявить доказательства его подрывной деятельности и рассказать о его истинной личности? Черт побери, мы не можем позволить себе иметь дело с человеком, который причастен к государственной измене!

— Так вы ничего не знаете о Рейте? О том, откуда он родом и все такое прочее?

— Если все, что ты говоришь, — правда, то мы должны окончательно и бесповоротно порвать с ним. Мы выживаем благодаря терпимости Империи. Мы вовсе не желаем ее свержения. А что ты имела в виду, говоря о его происхождении? Я знаю, что он родом из Верхнего Города, из клана Артисов.

— Он родом из Уоррена, — сказала Велин. — Я сама вытащила его оттуда, когда мы были еще детьми, правда, я была немного старше его.

Брат Атрик теперь смотрел на Велин с нескрываемым ужасом.

— Так, значит, и ты предательница? Значит, ты признаешься в том, что содействовала побегу уорренца из Уоррена? Или ты все-таки сошла с ума?

На какой-то миг он сжал виски ладонями и зажмурил глаза, как будто у него болела голова. Затем открыл глаза, и Велин увидела в них нечто пугающее.

— Это были глупые детские выходки, — поспешила сказать девушка, по-прежнему не понимая столь разительной перемены в поведении своего собеседника.

— Даже если все так, как ты говоришь, то, даже повзрослев, ты продолжала держать это в секрете, причем очень долго, многие годы. Если бы ты еще тогда во всем призналась, тебе вряд ли сделали что-то плохое за твой проступок. Но, надолго утаив свои действия, ты превратила детские выходки в преступление, в государственную измену.

— Чепуха, — ответила Велин.

Хотя на самом деле это было вовсе не чепухой. Ока была настолько уверена в том, что брат Атрик также причастен к деятельности подполья, созданного Рейтом, что не могла себе представить, что все может оказаться по-другому.

— Я договорюсь о транспорте для тебя, — сказал Атрик, поднимаясь.

Затем он дернул черный шелковый шнур у себя над головой. Невидимый колокольчик звякнул четыре раза.

— Какой транспорт? Куда?

— Куда-нибудь подальше отсюда. В знак верности Магистру Гелласу, или как тем его… Рейту, — с нескрываемым отвращением в голосе произнес Атрик. — Я не стану отправлять тебя к Драконам. Вместо этого отошлю тебя с театральной труппой, которая направляется в Южный Манаркан. Ты поедешь с ними в роли пленницы. Мои люди оставят тебя на одном из заброшенных островов. Полагаю, тебе лучше будет остаться там. Если ты снова вернешься сюда, я буду вынужден сообщить Драконам о твоем признании.

— А как же ваше соучастие?

— Какое соучастие? Никакого соучастия, дорогая. — На этот раз его улыбка была ледяной. — Я скажу, что ты сделала признание об истинной сути Гелласа, находясь на островах, где мы тебя сразу же и оставили.

Велин сделалось дурно. У нее не было ни малейшего желания отправиться на другой край света и оказаться на каком-то заброшенном, всеми богами забытом острове, вдали от родного дома. Она никак не могла поверить, что совершила столь опрометчивую ошибку, доверившись незнакомому человеку.

— А как же Рейт? — испуганно спросила Велин.

— Мы прекратим с ним все дела. Ему вовсе не обязательно знать почему. Мы потребуем пересмотра условий контракта. Подобные вещи легко устраиваются, однако не всегда легко решаются. Если он виновен в государственной измене, его действия рано или поздно разоблачат.

В следующее мгновение в комнату вбежали четыре человека в темно-зеленых одеждах.

— Эту женщину — у нее нет имени, но она не является нашей сестрой — нужно одеть в одежду нищенки и отправить вместе с труппой, выезжающей сегодня в Южный Манаркан. Вместе с ней я посылаю особое распоряжение. Вы не должны разговаривать с ней и не должны позволять ей разговаривать с вами. Для выполнения этого приказа можете использовать любые средства.

Атрик тяжелым взглядом посмотрел на Велин.

— Тебе понятно, что я только что сказал им? Использовать любые средства.

Велин прекрасно поняла его слова и молча кивнула. Брат Атрик встал с кресла.

— Я бы пожелал тебе удачи, изменница, но ты этого не заслуживаешь. Скорее я пожелаю тебе получить по заслугам.

Люди в зеленом вывели девушку из кабинета. Велин даже не оглянулась. Она была слишком занята тем, что продолжала укорять себя за свой роковой промах.

* * *

— Мы отправили ее на остров Бэйр, — сообщил Рейту брат Лестовар.

У Рейта болела голова. Он сел на длинную скамью и сказал:

— Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы отправить ее к вам.

— Я знаю, но в первые же минуты разговора с братом Атриком она упомянула подполье, назвала тебя Рейтом и сообщила, что ты из Уоррена и что именно она вытащила тебя оттуда. Не важно, пыталась ли она вынудить нас признаться в чем-то или же просто сказала это по глупости, ее опасно держать и дальше в таком месте, как Дворец Резонанса. Еще одна такая нелепая оговорка, и всех — ее, нас и тебя — казнят по обвинению в государственной измене.

Рейт встал и подошел к камину, где горел огонь. Он взял кочергу и пошевелил поленья, глядя, как искры летят вверх по дымовой трубе.

— Неизвестно, — подумал он, — какие чувства она питает ко мне и с какой целью рассказала тебе то, что следовало бы держать в секрете. Она сердита на меня за то, что я не предоставил ей убежище в своем доме. Видимо, она считает, что я плохо с ней обошелся. Возможно, она сказала все это, потому что решила, что находится среди друзей. Хотя я не могу быть уверен в этом и я не знаю, поверил бы в это, если бы кто-нибудь мне рассказал подобное.

— Ты хочешь, чтобы мы оставили ее на острове Бэйр?

Рейт снова задумался. Задумался о женщине, которую когда-то любил. После своего выздоровления она выглядела точно так же, как в те далекие времена. Только взгляд ее был каким-то жестким — этот цинизм как раз и стал между ними преградой. Ему было небезразлично, что случится с ней, и наверняка он всегда будет любить ее и вряд ли избавится от этого чувства. Но в то же время было в Велин и кое-что такое, что было ему неприятно — ее холодность, себялюбие и неискренность. Он был глупцом, полюбив ее, однако он не настолько глуп, чтобы позволить этой любви поломать ему жизнь. Наконец, очнувшись от раздумий, Рейт ответил: