Доля слабых - Андрей Рымин

— Не получится. Поздно! — Трой шептал очень тихо, и Гамаю пришлось разбирать по губам. — Приближаются! Больше ни звука.

Земля задрожала. Стены землянки тряслись все сильнее. Сверху сыпался сор. Рев бегущих чудовищ раздавался все ближе и ближе. Где-то к северу лошади ржали, как будто их рвали на части. Впрочем, видимо, все так и было.

Первыми за стеной прошуршали когтистыми лапами юркие длиннохвостые твари. Следом прошествовал тяжеловесный гигант. Мигом позже снаружи затопали рогачи. Стая стремительно двигалась дальше — слава Яраду, врываться в землянку никто не спешил.

Только полуживые от страха охотники облегченно вздохнули, как новая группа чудовищ, судя по звукам, значительно больших размеров, объявилась на подступах к месту, где прятались люди.

Исполинские твари большими шагами приближались откуда-то с юга. Вот, тяжелая поступь послышалась справа. Вот, слева. Вот что-то прет прям на них, и…

* * *

Пчелы… Какой надоедливый гул. Не улетают. Жужжат и жужжат. Ну все! Трой решил отогнать насекомых и резко махнул рукой.

Пальцы тут же ударились в нечто колючее. Парень сдавленно охнул и открыл глаза. Увиденное Трою весьма не понравилось, и он сразу же попытался подняться с земли. Но не тут-то было — обломки разрушенной хижины держали крепко. Торс и ноги засыпаны полностью. Левая рука тоже. Только правая и могла шевелиться, но лишь в тесных границах небольшого пространства, каким-то чудом оставшегося свободным внутри завала. Голова, пребывая все в том же пустотном мешке, пострадала несильно, но жутко гудела. Неба было не видно, но воздуха, вроде, хватало.

Снаружи уже начиналась вечерняя зорька, о чем сообщали косые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь толщу завала. Похоже, он долго пробыл без сознания. Хорошо, что вообще жив остался — по башке приложило неслабо.

Чудовища вроде ушли. Вокруг разлилась тишина. Вернее: шумел ветерок, плела свою трель синекрылая сойка, трещали цикады в ветвях. Но звуков, присущих орде, поблизости не было слышно, а все остальное для Троя сейчас не имело значения.

Собравшись с силами, охотник решил выбираться и, кое-как освободив вторую руку, начал расчищать грудь. Кирпичи, составлявшие некогда стены землянки, изрядно помяли бока, но боги на этот раз оказалась благосклонны к безухому мученику, и все кости остались целы. Наконец, Трой закончил откапывать ноги и приступил к самому разбору завала. С этим проблем не возникло — вскоре уже почерневшее небо встретило его светом звезд. Только здесь, на свободе, Тигр вспомнил, что был не один. Смахнув со лба пот, он опять полез в кучу обломков — Гамай где-то там, и его нужно срочно вытаскивать. Не задохнулся бы.

Непроглядная летняя ночь подходила к своей середине, когда, отодвинув тяжелую ветку, служившую раньше опорой для крыши, охотник заметил кудрявую голову друга. Лицо великана покрывала засохшая кровь. На лбу красовался довольно глубокий порез. Рот слегка приоткрыт, глаза, наоборот, плотно сжаты. Но все-таки парень был жив — частично открытая грудь силача слегка колыхалась вверх-вниз, губы мелко дрожали, как будто Гамай, находясь без сознания, пытался что-то кому-то рассказывать. Не иначе молитвы бормочет во сне — он такой, он может.

Трой принялся расчищать от обломков массивное тело товарища, и вскоре великан оказался свободен. Несмотря на бурную деятельность Тигра, не раз задевавшего руки и ноги Медведя во время раскопок, глаза великана по-прежнему оставались закрытыми, и в чувства Гамая пришлось приводить по-другому.

Трой быстро окинул встревоженным взглядом окрестности и, убедившись, что тварей поблизости нет, схватил отыскавшийся раньше в обломках бурдюк и кинулся к близкой реке. Вода потекла на залитое кровью лицо, попала в открытые губы. Гамай поперхнулся, закашлялся и распахнул, наконец-то, глаза.

— Очнулся, слава Яраду! Ну все, поднимайся. Пора уходить. — Трой потянул друга за руку. — Пока ночь не кончилась, нам нужно отсюда уматывать. Причем, лучше сразу подальше. Ну что ты лежишь? Говорю же, нет времени!

Гамай все не двигался с места. Здоровая лапа, которую Тигр безуспешно тянул на себя, оставалась какой-то расслабленной, вялой. Даже пальцы ни капли не сжались. Трой замолк и с вопросом взглянул на товарища. Тот смотрел на него, но как будто не видел. В огромных глазах великана отражались какие-то странные чувства: удивление, страх и, чуть позже, отчаяние. Наконец, разобравшись в своих ощущениях, Гамай глубоко-глубоко, как последний раз в жизни, вздохнул и перевел печальный взгляд на товарища.

— Трой, мне конец, — вынес сам себе приговор здоровяк. — Похоже, у меня спина сломана, или что-то еще повредилось. — Глаза силача заблестели. — Я совсем не могу шевельнуться. Вижу, что ты тянешь мою руку, но вообще ничего не чувствую. Как будто ты сжимаешь ладонь кому-то другому. — Голос Гамая дрогнул, и по скуле скользнула слеза.

— Зарбагова срань! — Трой схватился за голову, а рука силача, словно палка, безвольно упала на землю. — Что же мне теперь с тобой делать? Ты же весишь, как буйвол! Я же тебя с места не сдвину!

— И не нужно, — бас Гамая дрожал. — Придется тебе уходить без меня.

Было видно, что парень готов разреветься, но первым не выдержал Трой. Слезы резко полились из глаз, подбородок затрясся. Сквозь всхлипы мальчишка, в тот миг позабывший, что он грозный суровый охотник, пропихивал фразы обиды и страха:

— Ну как же так?…Ну почему?…Как я устал… Я не хочу быть один…Гамай, ну пожалуйста… Ну, не бросай меня… Ну вставай… Я прошу тебя… Уйдем вместе.

Великан оставался безмолвным и, в компанию с Троем, беззвучно рыдал, про себя проклиная жестоких богов и судьбу. Гамай, хоть и не был великим мыслителем, но сейчас понимал, что надежды совсем не осталось. Жизнь закончена, и хотя он пока что не выглядит трупом, но, по сути, он умер, когда под напором какой-то огромной зверюги, сломалась не только землянка, но и что-то внутри его тела.

Постепенно силач все же взял себя в руки и заставил слезы уняться. Стоило обуздать чувства, как на волю прорвалась внезапная мысль: «Что же со мной будет дальше?». Не в далеком будущем. Не через год, или месяц — таких слов для него больше нет — а здесь и сейчас. Этим утром, или, может быть, вечером. Ну, от силы день, или два. И тогда…

— Трой, ты нашел свой блестящий нож? — беспокойно спросил Гамай, стараясь разглядеть меч мертвого всадника.

— Да, а что? — Трой вытер заплаканные глаза кулаком.

— Убей меня.

— Что!?

— Проткни мне сердце, и спасайся сам. Беги, пока еще не поздно. Я не хочу стать причиной твоей гибели. С меня Берты хватит.

— Да уйду я, уйду.

Трой понимал, что ничем не сможет помочь товарищу, и растрачивать время напрасно не стоит, но лишить жизни родича… — это сложное дело. Вроде бы просто — бери, да коли — но хватит ли духу? Проверять не хотелось.

— Только давай уж без этого. Вдруг оно временно, и чуть позже тебе полегчает. Встанешь, пойдешь и нагонишь меня за рекой. Там мы и Племя разыщем…