Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » Самоубийство Пушкина. Том первый - Евгений Николаевич Гусляров

Самоубийство Пушкина. Том первый - Евгений Николаевич Гусляров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 95
Перейти на страницу:
почти в двух верстах от деревни Михайловской. Наружность деревянного, уже обветшавшего одноэтажного дома Пушкина очень проста. От дому тянутся на обе стороны службы. Перед домом, со стороны парка, есть небольшой сквер… Мы вошли с главного, среднего, крыльца в довольно большую комнату. Биллиард, обветшалый, со сгнившим, оборванным сукном, стоял в углу. Отсель налево две комнаты; здесь были спальня и кабинет Пушкина… Я поспешил на двор, прошёл мимо служб, мимо конюшен; тянущийся вдоль решетчатый деревянный забор утратил следы краски… Вот перед вами калитка; вы через неё проходите в садик, и взор ваш и чувства отдыхают, любуясь очаровательною картиною реки, озера, цепи холмов и прибрежного леса.

Давид Мацкевич. Путевые заметки. Газета «Северная пчела», № 186, 20 августа 1848 г.

Что, может быть, неизвестно будет потомству, это то, что Пушкин с самой юности до гроба находился вечно в неприятном или стеснённом положении, которое убило бы все мысли в человеке с менее твёрдым характером. Сосланный в псковскую деревню, он имел там развлечением старую няню, коня и бильярд, на котором играл один тупым кием. Его дни тянулись однообразно и бесцветно. Встав поутру, погружался он в холодную ванну и брал книгу или перо; потом садился на коня и скакал несколько вёрст, слезая, уставший ложился в постель и брал снова книги и перо; в минуты грусти перекатывал шары на биллиарде или призывал старую няню рассказывать ему про старину, про Ганнибалов, потомков Арапа Петра Великого. Так прошло несколько лет юности Пушкина, и в эти дни скуки и душевной тоски он написал столько светлых восторженных песен, в которых ни одно слово не высказало изменчиво его настроения, его уныния.

Н.М. Смирнов. Из памятных заметок. Русский архив, 1822, I, с. 230

(Июль, 1825). Не доезжая села Михайловского, встретили мы в лесу Пушкина: он был в красной рубахе, без фуражки, с тяжёлой железной палкой в руке. Когда подходили мы к дому, на крыльце стояла пожилая женщина, вязавшая чулок; она, приглашая нас войти в комнату, спросила: «Откудова к нам пожаловали?» Александр Сергеевич ответил: «Это те гусары, которые хотели выкупать меня в шампанском». — «Ах ты, боже мой! Как же это было?» — сказала няня Александра Сергеевича, Арина Родионовна. В Михайловском мы провели четыре дня. Няня около нас хлопотала, сама приготовляла кофе, поднося, приговаривала: «Крендели вчерашние, ничего, кушайте на доброе здоровье, а вот мой Александр Сергеевич изволит с маслом кушать ржаной…». Пушкин выходил к нам около 12 часов; на нём виден был отпечаток грусти; обедали мы в час, а иногда и позднее.

На другой день нашего приезда Александр Сергеевич пригласил нас прогуляться к соседке его, П.А. Осиновой, в Тригорское, где до позднего вечера мы провели очень приятно время, а в день нашего отъезда были на раннем обеде; милая хозяйка нас обворожила приветливым приёмом, а прекрасный букет дам и девиц одушевлял общество. Александр Сергеевич особенно был внимателен к племяннице Осиновой А.П. Керн.

А. Распопов. Русская старина. 1806, т. 15, с. 466

В Новоржеве от хозяина гостиницы Катосова узнал я, что <…> он скромен и осторожен, о правительстве не говорит, и вообще никаких слухов о нём по народу не ходит… <…> у отс. генерал-майора П.С. Пущина, в общих разговорах узнал я, что иногда видали Пушкина в русской рубашке и в широкополой соломенной шляпе; что Пушкин дружески обходился с крестьянами и брал за руку знакомых, здороваясь с ними; что иногда ездил верхом и, достигнув цели путешествия, — приказывает человеку своему отпустить лошадь одну, говоря, что всякое животное имеет право на свободу; Пушкин ни с кем не знаком и ни к кому не ездит, кроме одной г-жи Есиповой; чаще же всего бывает в Святогорском монастыре. Впрочем, полагали, что Пушкин ведёт себя несравненно осторожнее противу прежнего; что он говорун, часто возводящий на себя небылицу, что нельзя предполагать, чтобы он имел действительные противу правительства намерения; что он столь болтлив, что никакая злонамеренная шайка не решится его себе присвоить; наконец, что он человек, желающий отличить себя странностями, но вовсе не способный к основанному на расчёте ходу действий. <…> Слышно о нём только от людей его, которые не могут нахвалиться своим барином. <…> От игумена Ионы о Пушкине узнал я следующее: Пушкин иногда приходит в гости к игумену Ионе, пьёт с ним наливку и занимается разговорами <…>. На вопрос мой: «Не возмущает ли Пушкин крестьян?» — игумен Иона отвечал: «Он ни во что не мешается и живёт, как красная девка».

Александр Бошняк, агент Следственного комитета по делу декабристов. Рапорт начальнику Южных военных поселений И.О. Витту, 1 августа 1826

Восхищённая Пушкиным, я страстно хотела увидеть его, и это желание исполнилось во время пребывания моего в доме тётки моей, в Тригорском, в 1825 г., в июне месяце. Вот как это было. Мы сидели за обедом и смеялись над привычкою одного г-на Рокотова, повторяющего беспрестанно: «Простите за откровенность» и «Я весьма дорожу вашим мнением». Как вдруг вошёл Пушкин с большой, толстой палкой в руках. Он после часто к нам являлся во время обеда, но не садился за стол; он обедал у себя, гораздо раньше, и ел очень мало. Приходил он всегда с большими собаками волкодавами. Тётушка, подле которой я сидела, мне его представила, он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость видна была в его движениях. Я тоже не нашлась ничего сказать ему, и мы не скоро ознакомились и заговорили. Да и трудно было вдруг с ним сблизиться; он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, — и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту.

А.П. Керн. Воспоминания о Пушкине…

Ещё есколько слов от автора

«Робость была в его движениях»! Бедная Анна Петровна, ничего-то ты не понимаешь. Пушкин просто и привычно начал профессиональную осаду новой своей жертвы, используя все разработанные им самим приемы тёртого волокиты с опытом, не раз проверенным. Поначалу понадобилась ему явно выраженная робость, чтобы привлечь внимание уставшей от грубых ухаживаний красавицы. Затем наступает очередь усиленного давления на женщину, используется весь арсенал средств — обаяние, остроумие, неровность настроения, любезность, даже некоторая дерзость в обращении. Пушкин как бы психологически прощупывал Анну Керн, стараясь понравиться, постепенно вовлекая её в романтический разговор и возбуждая её своим присутствием.

В любовной науке Алексей Вульф (сосед Пушкина по Михайловскому, ставший его приятелем), учителем

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?