Домой возврата нет - Томас Вулф

— Эстер, — невозмутимо произнес он, — придется зажечь свечи. Ты не скажешь, где они?

Она сказала. Он нащупал ящик стола, достал электрический фонарик и пошел к двери в кухню. Вскоре он возвратился с коробкой свечей. Дал каждому по свечке и зажег.

Теперь они были точно сборище привидений. Женщины подняли свечи повыше и растерянно, с недоумением поглядывали друг на друга. В ровном свете свечей, которые кухарка и служанки держали прямо перед собой, лица у них были ошеломленные, испуганные. На лице кухарки застыла смятенная улыбка, и она что-то бормотала себе под нос. Миссис Джек, глубоко взволнованная, вопрошающе обернулась к стоящему рядом Джорджу.

— Как странно, да? — прошептала она. — Правда, странно… Наш прием… все эти гости… и вдруг такое…

И, подняв свечу, оглядела сборище привидений.

И тут Джорджа захлестнула нестерпимая любовь и нежность, потому что он знал — она, как и он, в сердце своем ощущает таинственность и непостижимость жизни. И прилив любви был тем мучительней, что тут же Джорджа пронзила мысль о принятом решении: теперь дороги их разойдутся.

Мистер Джек взмахнул свечой, подавая всем знак, и повел всю процессию по коридору. Эдит, Элма, Лили Мэндл, Эми Карлтон и Стивен Хук двинулись за ним. Следующий — Лоуген — очутился в затруднительном положении. Он не мог нести сразу и свечу и чемоданы и, помедлив в нерешительности, задул свечу, положил ее на пол, ухватил чемоданы, поднатужился и, держа шею как можно прямее, чтобы шляпа не слетела с футбольного шлема, пошатываясь, пошел по коридору за женщинами. Следом шли миссис Джек с Джорджем, а в хвосте потянулись слуги.

Миссис Джек уже подошла к двери черного хода, и вдруг позади как-то бестолково затоптались; она оглянулась: две свечи, покачиваясь, удалялись в сторону кухни. Это уходили кухарка и Нора.

— О, господи! — в отчаянии с досадой воскликнула миссис Джек. — Что это они надумали?.. Нора! — сердито позвала она. Кухарка уже исчезла из виду, а Нора услышала и растерянно обернулась. — Куда это вы собрались? — нетерпеливо крикнула миссис Джек.

— Да я, мэм… я… подумала, ворочусь, возьму кой-что из вещей, — хрипло, невнятно пробормотала Нора.

— Нечего вам туда ходить! — в ярости крикнула миссис Джек и с горечью подумала: «Наверно, хотела тайком хлебнуть еще спиртного». — Идите сейчас же с нами, — резко распорядилась она. — А кухарка где? — И, заметив, что Мэй и Джейни растерянно топчутся на месте, схватила их за плечи и подтолкнула к дверям. — Идите, девушки! Чего вы здесь не видали?

Джордж вернулся за ошалевшей Норой, схватил ее за руку, препроводил по коридору и кинулся в кухню за кухаркой. Миссис Джек — за ним, высоко подняв свечу.

— Вы здесь, дорогой? — с тревогой окликнула она, потом громче: — Кухарка! Кухарка! Где вы тут?

Кухарка появилась неожиданно, точно призрак, — со свечой в руке она носилась по узкому коридору от одной комнаты для прислуги к другой.

— Наконец-то! — сердито крикнула миссис Джек. — Что вы тут делаете? Идите же! Мы вас ждем! — и снова, в какой уже раз, подумала: «Старая скупердяйка. Наверно, спрятала там где-нибудь свои деньжонки. Потому и не хочет уходить».

Кухарка снова скрылась, на сей раз в своей комнате. Миг рассерженного молчания, и миссис Джек повернулась к Джорджу. В странном свете, в странной обстановке они смотрели друг на друга, и вдруг оба расхохотались.

— Бог мой! — вскрикнула Эстер. — Это же черт знает…

Тут опять вынырнула кухарка и, крадучись, двинулась по коридору. Они закричали ей вслед, ринулись за ней, схватили, прежде чем она успела запереться в ванной.

— Хватит! — сердито воскликнула миссис Джек. — Идемте! Безо всяких разговоров!

Кухарка вытаращила на нее глаза и забормотала что-то невразумительное.

— Вы слышали, что я сказала? — в бешенстве крикнула миссис Джек. — Сейчас же идите. Здесь нельзя больше оставаться!

— Augenblick! Augenblick![10]— льстиво забормотала кухарка.

Наконец она засунула что-то за пазуху, с тоской оглядываясь назад, дала себя повернуть, подтолкнуть и выставить через служебный коридор в кухню, потом в главный коридор и оттуда на черную лестницу.

Все остальные были уже здесь и ждали, мистер Джек нажимал и нажимал на звонок грузового лифта. Усилия его не увенчались успехом, и немного погодя он хладнокровно сказал:

— Что ж, нам остается только сойти пешком.

И сразу же направился к узкой лестнице подле шахты лифта, что через девять этажей должна была привести их вниз, к выходу, к безопасности. Остальные последовали за ним. Миссис Джек и Джордж пропустили вперед прислугу и ждали, пока Лоуген не ухватил покрепче свои чемоданы и не стал спускаться; но вот он двинулся, пыхтя и отдуваясь, а его чемоданы с глухим стуком ударялись о каждую ступеньку.

Электричество все еще тускло освещало черную лестницу, но со свечами не расставались, бессознательно чувствуя, что эти первобытные источники света сейчас куда надежней, чем чудеса науки. Дым стал гораздо гуще. Всюду в воздухе плавали дымные султаны и волокна, дышалось уже тяжело.

Черный ход весь, сверху донизу, являл собой поразительное зрелище. На всех этажах отворялись двери, жильцы выходили и вливались в набухающий поток-беженцев. То была редкостная мешанина — подобную смесь классов, типов, характеров только и встретишь в таком вот нью-йоркском доходном доме. Здесь были мужчины в безупречных фраках, красавицы, сверкающие драгоценностями, в дорогих палантинах. А другие — в пижамах: видно, их только что разбудили, и они впопыхах сунули ноги в шлепанцы, накинули халат, кимоно — что в волнении успели схватить. Молодые и старые, хозяева и слуги, смешение племен и народов, взволнованный разноязыкий говор. Кухарки-немки, горничные-француженки, дворецкие-англичане и ирландки-прислуги за все. Шведы, датчане, итальянцы, норвежцы, малая толика русских белогвардейцев. Поляки, чехи, австрийцы, негры, венгры. Все они беспорядочно валили на площадки черной лестницы, оживленно переговаривались, размахивали руками, объединенные общим стремлением к безопасности.

Вблизи первого этажа навстречу стали попадаться пожарные в касках — они пробивались наверх, против течения. Вслед за ними поднимались полицейские и пытались рассеять тревогу и страх.

— Все в порядке, люди добрые! Дела первый сорт! — весело выкрикивал верзила-полицейский, проталкиваясь мимо подопечных мистера Джека. — Пожар уже потушили!

Он хотел успокоить людей, чтобы они покинули здание побыстрее, без паники и толкотни, но слова его произвели совсем не то впечатление, на какое он рассчитывал. Джордж Уэббер, который замыкал шествие, услыхав эти ободряющие слова, окликнул остальных, повернулся и хотел было снова подняться. И вмиг увидел, что тот полицейский просто вне себя. С площадки пролетом выше он молча, отчаянно гримасничая и размахивая руками, пытался внушить Джорджу, чтоб не делал ни шагу вверх и не звал остальных, а поскорей выбирался на улицу. Остальные оглянулись на зов Джорджа и, увидев всю эту пантомиму, впервые по-настоящему испугались, опять повернули и со всех ног кинулись вниз по лестнице.