Кто посеял ветер - Неле Нойхаус

— Этот человек был здесь, — нерешительно произнес отец.

— Что за человек?

— Тот самый, что заговорил с Людвигом на парковочной площадке. Он передал мне письмо. Леонора, где оно?

Мать протянула Боденштайну сложенный вдвое лист бумаги. Когда Оливер читал письмо, его пальцы заметно дрожали.

Энно Радемахер решил взять быка за рога. Он предлагал отцу за луг три миллиона евро.

— Ты уверен, что это был тот же самый человек?

— Абсолютно. — Отец уверенно кивнул головой. — Как только я увидел его, сразу узнал. Голос, выговор.

— Выговор?

— Австрийский. Он сказал, что предложение имеет срок, и я должен быстро принять решение, поскольку промедление будет иметь для меня весьма неприятные последствия.

— Он тебе угрожал? — спросил Боденштайн, стараясь сохранять спокойствие.

— Да.

Отец бессильно опустился на скамью, стоявшую возле двери, которая вела в подвал, где хранился картофель. Мать села рядом с ним и взяла его за руку. В сложившейся ситуации Оливер не мог рассказать им об угрозах Радемахера и посоветовать продать луг. Вид родителей, которые, словно испуганные дети, сидели, прижавшись друг к другу и держась за руки, ранил его в самое сердце. В этот момент раздался такой удар грома, что стены дома заходили ходуном.

— Что нам делать, Оливер? — спросила мать. — А что, если этот человек захочет нас убить?

Не находя себе места, Ника бесцельно бродила по дому. По телевизору не было ничего, что могло бы отвлечь ее от тревожных мыслей. Душевный дискомфорт усугубляла удушающая жара. Она вышла на террасу, села на пластмассовый стул и уставилась в непроглядную темноту сада. Спустя некоторое время поднялся легкий ветерок с запахом дождя.

Их с Дирком разделяло меньше пяти километров, а он даже не подозревал об этом. Страстное желание видеть его вылилось в физическую боль, вызвавшую у нее слезы. Ника сцепила зубы. Она больше не могла выносить душевные страдания и постоянный страх. Несколько месяцев скрытной жизни сказались на ней не лучшим образом. Она стала пугливой и испытывала ужасное одиночество. Положение было безвыходным. О возврате к прежней жизни не могло быть и речи, а все другие варианты были сопряжены со смертельной опасностью. Ее пребывание в этом доме неуклонно близилось к концу, поскольку, рано или поздно, Марк расскажет Рики о том, что он видел. А Янис, знавший теперь ее настоящее имя, не оставит ее в покое.

Тьму прорезала молния, и спустя мгновенье по ночному небу прокатилась оглушительная барабанная дробь. Одновременно в коридоре загорелся свет, и собаки выскочили из своих корзин. Ника поднялась со стула и прошла в кухню. Вернувшиеся с лекции Янис и Рики выглядели совершенно счастливыми. Они смеялись, держась за руки.

— Ника! — воскликнула Рики, вся светясь. — Жаль, что тебя не было. Это нужно было видеть! Тейссен едва не лишился чувств, когда Янис встал и при всех сказал ему то, что он думает! — Она прошла мимо нее к холодильнику. — За это нужно выпить!

Ника тут же все поняла. Кровь застыла у нее в жилах. Янис нарушил свое обещание, о чем свидетельствовало виноватое выражение его лица и смущенная улыбка.

Прежде чем она успела что-либо сказать, он вышел из кухни. Рики, как всегда, ничего не заметила. Она достала из шкафа три бокала и принялась открывать бутылку шампанского, продолжая щебетать о триумфальном успехе. Ника протиснулась мимо Рики, вышла из кухни, прошла по коридору и рванула ручку двери туалета. Янис, уже опорожнивший свой мочевой пузырь, испуганно взглянул на нее через плечо. Угрызения совести явственно проступили на его лице.

— Как ты мог сделать это? — набросилась на него Ника. Ей было безразлично, что подумает Рики. — Ты мне кое-что обещал!

— Но я не мог… — начал оправдываться он, но она схватила его за плечо и с неожиданной силой повернула лицом к себе.

Он окропил брюки с ботинками и выругался.

— Ты назвал мое имя, ведь так?

За ее спиной появилась Рики, с бутылкой шампанского в одной руке и сигаретой в другой.

— Что здесь происходит? — спросила она, с недоумением переводя взгляд с одного на другого, в то время как Янис с пунцовым лицом засовывал пенис в брюки.

— Как ты мог сделать это? Ты же мне обещал! — повторила Ника.

— Господи, что ты так волнуешься! — пробурчал Янис, взбешенный тем, что оказался в столь малоприглядной ситуации. — Подумаешь, какая важность!

— Мне хотелось бы знать, о чем идет речь, — вмешалась Рики.

Ника не обращала на нее внимания. Она растерянно смотрела на Яниса. Он хладнокровно выдал ее при первой же удобной возможности, дабы привлечь всеобщее внимание к себе. Ему не было до нее никакого дела.

— Знаешь, кто ты, Янис? — сказала она. — Ты беспринципный, корыстный эгоист и мерзавец! Ты готов на все, лишь бы твое имя попало в газеты. Но ты не представляешь, что наделал!

Янис даже не счел нужным извиниться.

— Ничего страшного не произошло, — высокомерно ответил он.

Горькое осознание того, что ее опять обманули и использовали, потрясло Нику и одновременно отрезвило ее. Слова теперь были лишены всякого смысла. Что случилось, то случилось. Что-либо изменить уже было нельзя. Она повернулась и скрылась в подвале.

Они стояли в свете уличных фонарей. Полицейский автомобиль, мигавший синим проблесковым маячком, находился в нескольких метрах от них. Никто не видел его. Он прицелился и нажал на спусковой крючок. Бах! Попал! Череп разлетелся, словно тыква, брызнули кровь и частицы мозга. В перекрестье прицела оказалась голова второго. На этот раз он прицелился чуть ниже, в грудь. Раздался выстрел. Опять попал! Предсмертный крик заставил его сердце биться чаще. От напряжения он высунул язык. Его глаза бегали взад и вперед. Так, еще один! Марк вытер потные ладони о джинсы и выстрелил. Пули оторвали человеку руку. Из обрубка забила фонтаном кровь.

Янис, ты свинья, подумал Марк. Он отчетливо видел, как тот прижимался к Нике, терся об нее и засунул ей в рот язык. Как будто ему мало Рики. А что он сказал о парке ветрогенераторов? Оказывается, его волнует не охрана природы, а дешевая месть и какой-то всемирный заговор! Жалкий лжец! Марк с трудом сдерживал слезы и стрелял по всему, что попадалось ему на пути. Он превратил экран монитора компьютера в виртуальную кровавую баню.

Обычно игра помогала ему побороть собственную агрессивность, но не сегодня. Юноша был разъярен, в голове его был полный сумбур. Ко всему прочему, головная боль доводила его до умопомрачения. Стоит ли рассказывать Рики о том, что он видел? Возможно, она вышвырнет Яниса, этого лживого подлеца, и тогда он сможет жить у нее. Он любил бы ее всю жизнь и никогда не обманывал бы! Они вместе занимались бы магазином, школой для собак и приютом. В отличие от Яниса, который тайком гонял кошек, Марк любил всех животных, как и Рики.