Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс

Но фургон не сбавлял скорость, напротив, — даже слегка разогнался. Дилан со скрежетом переключил скорость. Куда мы несемся? Я пыталась сообразить, куда попадешь, если проскочишь поворот на марину, однако я никогда не ездила в ту сторону. Там дорога на деревню Вулдхем, проселочная, петляющая в полях дорожка ныряет под Медуэйский мост и тянется дальше вдоль берега к Мейдстону, повторяя все изгибы реки.

И вдруг он свернул вправо.

Это застало меня врасплох. Я успела отпустить поручень, и нас с велосипедом закрутило, колеса упруго били в бок фургона, я заскользила по деревянному, в занозах, полу, выставив ногу, чтобы затормозить. Фургон сбавил скорость, заскакал по кочкам, потом перевалил через какое-то препятствие, с перепугу мне показалось — через целую гору, что-то металлическое заскрежетало о днище.

Фургон остановился. Двигатель содрогнулся и затих. Я слышала, как открылась и глухо захлопнулась дверца водителя. Потом и моя дверца открылась, свет ударил в глаза. Дилан, спиной к свету, заслонил собой проем. Я отпустила велосипед и двинулась к открытой дверце, торопясь обнять Дилана, а он отвернулся и сел на ступеньку фургона спиной ко мне.

Я покорно присела рядом. Мои ноги болтались, а его крепко упирались в гравий, на котором припарковался фургон.

— Где мы?

Вокруг — сплошные деревья, кусты, в просвет я разглядела реку. С моста доносился шум транспорта, как доносился он до палубы «Мести прилива», но моста я не видела, пока не соскочила с подножки фургона и не прошла по неровной тропинке к прогалине в кустах. Мост горой вздымался справа от меня, одна из опор — всего в нескольких метрах. Транспорт грохотал над головой.

— Не высовывайся, — предупредил Дилан.

Оторвав взгляд от головокружительного свода моста, я прикинула наконец, куда мы забрались: в бухту сразу за мариной. Я разглядела корму «Мести прилива», краешек «Джин из Скэрисбрика». Выйти из-за кустов — и я увижу свою лодку целиком и бо́льшую часть марины. А если пройти чуть-чуть по береговой грязи, то откроется и офис с парковкой. В грязи было устроено что-то вроде хлипкого мостика из связанных веревками досок. Я припомнила следы на илистом дне за иллюминатором. Значит, тот, кто подглядывал в иллюминатор, пришел отсюда. Так это был Дилан?

Краем глаза я заметила движение: бритая седая голова Малькольма показалась над палубой «Джин из Скэрисбрика» и вновь скрылась. Я поскорее вернулась под прикрытие кустов, к фургону. Дилан заехал в прогалину и пристроил фургон в глухом углу под деревьями. С каменистой, почти неиспользуемой дороги фургон бы не заметили, с северного берега реки можно было увидеть разве что слегка выпирающий белый зад, не более того.

— Так ты здесь прятался все это время? — спросила я.

Он покачал головой:

— Иногда. Только последние ночи просидел тут. На прошлой неделе мне пришлось съездить в Лондон. И там я тоже провел какое-то время, — добавил он, указывая на другой берег, в сторону Какстона.

Прямо напротив нас располагалась на том берегу муниципальная свалка, виднелась цепочка машин, подвозивших к грудам мусора старую мебель, обрезки изгороди и тому подобное.

Я снова села рядом с Диланом. Плечи его поникли, а когда я взглянула на его руки, которыми он крепко обхватил колени, я увидела, что они дрожат. Я накрыла их своей ладонью, сжала. Кожа холодная, шершавая, ободранные и грязные костяшки. Попыталась заглянуть ему в лицо, но он упорно смотрел в одну точку, на тот участок реки, что виднелся в просвет.

— Дилан, что происходит? — тихонько спросила я.

Усталый, безотрадный вздох. Что-то вроде «всего не перескажешь».

— Как погибла Кэдди?

— Оказалась там, где не следовало.

— То есть?

— Фиц решил, что происходит утечка. Заподозрил Кэдди, приставил к ней хвост. Они следовали за ней по пятам до твоей баржи. В марине разминулись было, и вдруг Кэдди выскочила прямо перед ними — не спрашивай, как это вышло и почему, я не знаю. Она закричала. Один из этих придурков ударил ее, и она рухнула. Во всяком случае, так они рассказывали Фицу, когда вернулись в клуб.

Я уставилась на него, мысли кружились и вращались в голове.

— Ты хочешь сказать, это был несчастный случай?

— Нет, я хочу сказать, что они тупые идиоты, рано или поздно это бы произошло. Случайность, что ее убили возле твоей лодки. Или совпадение. Если не считать того, что тебе вздумалось пригласить ее на вечеринку.

Значит, я во всем виновата? Пока я переваривала эту мысль, упустила часть следующей фразы.

— Потому что Фиц не знал, где ты. Он и думать про тебя забыл. А когда эти придурки вернулись в клуб и рассказали ему, что произошло, он вышел из себя, а потом призадумался, зачем это Кэдди поперлась в док, и выяснил, что ты живешь там.

— И что?

— Теперь он решил, что вы с Кэдди были заодно. В чем заодно, этого он не знает, но рано или поздно что-нибудь изобретет, со своей-то паранойей. Вот почему ты в большой опасности.

— Я думала, дело в том свертке, — растерянно сказала я.

Он коротко рассмеялся:

— Сверток? Тот, который я тебе дал? Вот уж вряд ли. Разве что ты всем его под нос совала.

— Дилан, кто-то его забрал. Не знаю когда. В четверг он точно был на месте, а утром, когда я глянула, исчез.

Дилан уставился на меня, как-то странно улыбаясь. Не знаю, какой реакции я ожидала в ответ на известие, что его драгоценный сверток пропал, но уж точно не такой.

— Ты не заглядывала внутрь? — спросил он.

— Нет. Разумеется, нет. Взяла и спрятала, как ты просил.

Он провел рукой по бритой голове, вздохнул:

— Скажем так: тот идиот, который его своровал, сильно удивится, когда его развернет.

Над мостом сгущались тучи, двигались так быстро, что казалось, будто мост качается и вот-вот рухнет. От этого зрелища кружилась голова. Понемногу темнело.

— Зачем ты приехал, Дилан? Если не за свертком, так что ты вообще здесь делаешь?

Он не сразу ответил, сперва поглядел на тот берег за коричнево-серой рекой, на деревья и траву, на машины вдалеке, ждавшие своей очереди выбросить мусор на общественной свалке.

— Я здесь из-за тебя, — сказал он так тихо, что я подумала, не ослышалась ли.

— Из-за меня?

— Охранял тебя.

Я чуть было не выпалила, что охранял он не слишком бдительно, в последние дни я жила в постоянном страхе, но прикусила язык и смолчала.

— Фиц знает, что ты здесь? — спросила я вместо этого.

— Разумеется, нет.

— И где же ты, по его мнению? — уточнила я, зная, что Дилан всегда состоял при Фице как тень, единственный, кому он всецело доверял, его правая рука.

Он грустно пожал плечами: