Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан

– Так вы пришли не ради родника? – спросила она.

Ее голубые глаза были пронзительными, как наконечники стрел, и сияли, точно кольца ее бриньи, которые казались серебряными, а не железными.

– Мы ничего не знаем о роднике, – сказал Сигурд. – Мы пришли за этими людьми. Они стали убегать. Мы их преследовали.

Некоторое время валькирия смотрела ему в глаза, а Улаф бормотал, что у Локера осталось совсем мало времени и им следует вложить меч в его здоровую руку.

– У меня есть огонь, – сказала она. – Я вас к нему отведу.

Сигурд повернулся и подошел к брату, которого сторожил Аслак, схватил его за рубаху и прижал скрамасакс к шее. Потом заставил его встать и потащил к яме, где стоял другой брат и, точно затравленное животное, смотрел вверх. Сигурд швырнул парня вниз, и тот упал на четвереньки, проклиная чужака последними словами, но тот снова повернулся к валькирии и жестом показал Флоки, чтобы он поставил ее на ноги.

– Показывай дорогу, – сказал Сигурд.

***

Когда валькирия распахнула дверь жилища, наружу повалил дым, который заставил всех закашляться и начать ругаться. Однако Флоки Черный сказал, что это не просто высушенная трава тлеет в очаге, где горели березовые дрова.

– Здесь присутствует сейд, – пробормотал он, – густой, как медвежий мех.

Сигурд знал, что он прав, и его спутники прикоснулись к железным рукояткам или лезвиям топоров, наклонившись, чтобы пройти под притолокой. Через мгновение все оказались в темноте, которую разгоняли лишь редкие языки пламени.

Они не стали дожидаться, когда их глаза привыкнут к сумраку, а сразу внесли Локера внутрь, забыв о дурных предчувствиях, – ведь их друг был уже на полпути в Вальхаллу, как сказал Улаф, вложив скрамасакс в руку Локера, когда они тащили его через лес. Аслака они оставили сторожить братьев – на случай если те попытаются сбежать из ямы. Он забрал щит женщины – вдруг братья решат метнуть в него нож; они категорически отказались отдавать оставшееся у них оружие.

Сигурд одним глазом присматривал за Локером, другим – за женщиной, которая отсекла его руку. Возможно, она привела их сюда, чтобы убить – при помощи оружия или сейда. Впрочем, в таком случае она должна будет опередить длинный нож Флоки, который постоянно находился рядом с ее бледным горлом.

– Эль? – спросил Улаф у женщины, но она покачала головой, и старый воин разразился проклятьями, потому что эль мог немного ослабить боль Локера. – Сделай его горячим, – сказал он, кивая на огонь. – Очень горячим.

Женщина начала скармливать огню самые сухие поленья, находившиеся в груде снаружи, под навесом. Уложив последнее, она взяла ручные мехи и принялась раздувать огонь. Пламя тут же яростно взметнулось к потолку. Затем женщина взяла связку каких-то сушеных растений, свисавших с потолочных балок, и бросила их в огонь; сухие листья тут же вспыхнули и начали трескаться. Жгучий дым ударил в глаза Сигурда, пробрался внутрь головы, и Улаф прорычал, что теперь он знает, что чувствует макрель, когда ее подвешивают за жабры в коптильне и оставляют сушиться.

– Это поможет ослабить боль, – сказала женщина, кивнув в сторону Локера.

– Да, заставив его задохнуться до смерти, – пробормотал Улаф, оглядывая построенную из сосновых бревен хижину в поисках инструментов, которые ему понадобятся.

– Может быть, именно это с ней и случилось, – сказал Флоки Черный, указывая на кровать, стоявшую у дальней стены.

Там висел на цепи масляный светильник, и в его слабом свете Сигурд увидел черную косу на фоне бледной кожи. Затем ему удалось разглядеть лицо, белое, точно яйцо совы, закрытые глаза и застывшее, как море в штиль, тело, из чего он сделал вывод, что женщина мертва. Несмотря на дым и темноту, Сигурд удивился, что не заметил ее сразу. Впрочем, смотреть было не на что.

Серебристая и коричневая шкуры аккуратно закрывали тоненькую фигурку, терявшуюся под ними, – или труп с иссохшей плотью и туго натянутой на костях кожей.

– Задница Фригг! – внезапно взревел Локер, и во все стороны полетела слюна – мучительная боль от страшной раны привела его в чувство, на мгновение вырвав из темноты смерти, что заставило всех на него посмотреть.

Отчаянно извиваясь, он пытался разглядеть свою стянутую ремнем культю, но Улаф заверил его, что смотреть не на что, и сейчас ему лучше подумать о хорошенькой девушке. Впрочем, ни одну девушку он уже никогда не сможет как следует обнять.

– Держи его как можно крепче, – прорычал Улаф Сигурду, который измазался в крови Локера, пытаясь прижать его плечи к стене хижины и одновременно удержать на месте изувеченную руку, чтобы Улаф мог ею заняться.

Валькирия молча подошла к темному углу и вернулась с топором, насаженным на короткую рукоять. Меч Флоки Черного бесшумно выскользнул из ножен, а рука Сигурда сжала скрамасакс, но женщина, не обращая на них ни малейшего внимания, подошла к огню и поднесла лезвие топора к успевшему разгореться пламени.

– Да, этого будет достаточно, – сказал Улаф. – И если ему суждено умереть, то уж лучше от топора, чем от сковороды.

Взгляд Сигурда обратился к двум сковородкам, стоявшим на камнях у очага, и он подумал, что их плоские днища подошли бы больше, но если б он сам находился на месте Локера, то предпочел бы принять смерть от топора.

Улаф снова наклонился к раненому товарищу.

– Давай, парень, сожми это зубами.

Он вложил кожаные ножны от своего ножа между зубами Локера; тот стиснул их так, что стал похож на оскалившегося пса, и его глаза широко раскрылись от ужаса и боли.

– У нас нет меда, Локер, – сказал Улаф.

Конечно, того не нужно было предупреждать о чудовищной боли, которую ему предстояло пережить. Он хрипел и рычал что-то о том, что меда полно в чертогах Одина, куда он очень скоро попадет. Сигурд кивнул. «В Вальхалле кто-то уже наполняет для Локера рог», – подумал он.

– Готово? – спросил Улаф у валькирии, задирая рукав рубахи Локера, так что стали видны старые шрамы и следы сажи на коже, обильно залитой кровью.

Женщина вытащила головку топора из пламени. Железо сияло в темноте; дерево, находившееся вплотную к клинку, уже тлело.

– Должно подойти, – сказал Улаф. Металл еще не успел раскалиться докрасна, но если они промедлят еще немного, Локер станет таким же мертвым, как женщина, лежавшая в постели. – Давай его сюда.

Валькирия покачала головой и жестом показала Улафу, чтобы тот приподнял культю, а Сигурд всем весом навалился на Локера, мешая ему поднять другую руку. В следующее мгновение раскаленное лезвие топора прижалось к обнаженной плоти, и тут же повалил отвратительный дым. Кровь пузырилась и шипела. Локер закричал, выпучив глаза, его тело выгнулось дугой; он попытался отбросить Сигурда, который держал его, как человек, сцепившийся с медведем и понимающий, что с ним произойдет, если зверь вырвется. От жуткого крика волосы на затылке Сигурда встали дыбом, и Флоки Черный предложил ударить Локера по голове, чтобы тот потерял сознание, но Улаф не хотел рисковать, потому что видел, как таким образом убили раненого.