Шпаргалка для некроманта - Дарья Сорокина

– Пойдем домой…

Передние лапы нервно рыли землю. Зверь колебался. Умная любимица Хассела, кажется, прислушалась к голосу Мёрке. Эта девочка нравилась ей. И не только потому, что Фирс постоянно говорил об адептке смерти. Виллма чувствовала, в юной некромантке нет зла, хоть ее и окружали мрачные тени. Она была хорошей, но такой же потерянной, как сирота-южанин, много лет назад спасенный пустынной кошкой из горящего дома.

– Умница, – Натт с любовью погладила поджарые бока. – Мы скоро увидим его здоровым и таким же противным упрямцем.

Не спеша они возвращались в академию. Виллма переводила дух и понемногу успокаивалась.

Неприятные чувства начали обуревать некромантку, когда у ворот она заметила оживление. Группа волшебников, вооруженная зачарованными кнутами. Воздух искрил энергией и чем-то враждебным.

Завидев некромантку, толпа ощетинилась сполохами.

– Натт Мёрке, слезай! – проревел усиленный магией голос. – Барс Хассела должен умереть. Она опасна для студентов и преподавателей.

Виллма сделала пару неуверенных шагов в сторону академии, но девочка лишь крепче обхватила шею зверя.

– Нельзя, они убьют тебя.

Низкий, угрожающий рык вырывался из клыкастой пасти, а Натт мысленно и на словах убеждала зверя отступить. В том, что барс утащит за собой на тот свет парочку самоуверенных студентов, некромантка даже не сомневалась. К счастью, умная кошка и в этот раз послушалась и попятилась к лесу, все еще держа в поле зрения пляшущие огоньки мстителей.

– Догоните их, она мне лицо разодрала. Бешеное создание! – раздался плаксивый голос Ллоде Скрайда, и Мёрке едва не рассмеялась. Кого это он называет бешеным созданием, ее или Виллму? Хотя разве напыщенный стихийный маг признает, что его обидела девчонка, да еще и трупоедка?

Вскоре двое скрылись среди деревьев, а преследователи отступили. Слишком силен был суеверный страх перед жутким нечто, поджидающим своих беспечных жертв в лесу близ Тэнгляйха. Однако на теплой спине гигантского барса Натт не чувствовала прежнего ужаса. Виллма выглядела достаточно внушительно, чтобы дать отпор смертоносному келпи. Но проверять это девочке все равно не хотелось, поэтому она уводила зверя подальше от Иннсо Тод и сбегающих в него ручейков. Здравый смысл и интуиция подсказывали, что чем дальше от воды, тем лучше.

Несколько часов они блуждали по лесу, потрескивая ветками, пока барс не остановился и не лег на живот. Виллма встряхнулась, осторожно сбросив наездницу, но Мёрке все равно неуклюже плюхнулась в прелую, влажную листву. Барс вильнул хвостом и скрылся в вечернем тумане.

– Виллма? – страх вернулся к девочке, когда шорохи стихли.

Ушла. Вот так просто оставила ее одну.

– Виллма, вернись, – прошептала себе под нос девочка, боясь потревожить тех, кто может находиться в белесой дымке, стелящейся по земле. – Виллма…

Где-то вдали раздавался цокот копыт.

Форсворд толкнул плечом дверь неприметной лавки, и мерзкий колокольчик огласил мрачную, пыльную комнатку визгливыми переливами.

– Какого демона принесло на ночь глядя? – прохрипела растрепанная немолодая женщина, вышедшая из жилых помещений. Она на ходу раскуривала трубку и поправляла бретельки мятого выцветшего платья.

– Госпожа Рихтэи, – в присутствии знахарки Синд немного робел.

За обликом сквернословящей хозяйки грязного магазинчика скрывалось больше, чем могли видеть глаза. Не зря даже в Тэнгляйхе поговаривали о неординарных способностях ведьмы и предпочитали уж если не избегать ее, то хотя бы не переходить дорогу.

– Надо же, угадала. Целых два демона, – знахарка сладко затянулась и зажмурилась, затем, прочистив горло скрипучим кашлем, крикнула: – Эй, старый пройдоха, проваливай, пока я добрая!

Синд замотал головой, глядя по сторонам и гадая, к кому обращается женщина, а она рассмеялась над растерянным студентом.

– Живо, а то прирежу!

Из комнаты выбежал мужчина, на ходу надевая штаны и смешно прыгая на одной ноге. Неужели испугался угрозы? Хотя не выглядело, что Рихтэи шутила, а, учитывая то, что она уже дважды или трижды овдовела, проверять не хотел никто.

– До завтра, Ри? – любовник потянулся к знахарке за прощальным поцелуем, но она бросила на него такой убийственный, полный отвращения взгляд, что гость сжался и трусливо попятился к двери.

– Чего вылупился, некромант? Не знаешь, чем занимаются взрослые тети и дяди?

– Знаю, – Форсворд злился на женщину, она тянула время и не торопилась помогать. Лениво курила и думала, как побольнее задеть мальчишку. А руки у него уже затекли.

– Ничего-то ты не знаешь. Даже не целовался, в отличие от подбитой птички, которую приволок ко мне. Хочешь, научу? А то пока у вас счет два – ноль. И не в твою пользу, – Рихтэи причмокнула и оскалилась желтыми зубами.

– Не сегодня, – процедил парень. – Помоги.

– С чего бы? Я этого парнишку не знаю. А денег, говорят, у тебя больше нет. Зачем мне напрягаться?

– Успела навести справки?

– А то! Мне нужны только платежеспособные, – Рихтэи потерла большим и указательным пальцем переносицу.

– Договоримся. Назови цену.

– Так сильно хочешь спасти этого блондинчика?

– Все сложно, но он должен жить, – твердо ответил парень.

– Ладно, клади птичку на стол. Счет выставлю позже.

Форсворд положил свою ношу и отошел, уступив место Рихтэи. Женщина, не притрагиваясь к пациенту, осмотрела его и покачала головой.

– Что-то не так? – тревожно спросил некромант.

– Все. Процесс перерождения уже запущен. Фирс Хассел начал умирать, – грустно заметила знахарка.

– Тогда чего ты ждешь? Останови это.

– Уверен?

– Иначе бы не приехал сюда. Спаси его! – прокричал Синд.

Женщина пожала плечами и скрылась в подсобке. Меньше чем через минуту она вернулась с внушительным аквариумом с черными склизкими тварями и капельницей на треноге.

– Пиявки? Думаешь, в Тэнгляйхе не пробовали пиявок? – разочарованно выдохнул некромант, а Рихтэи поморщилась, услышав название академии.

– Еще раз обратишься ко мне в таком тоне, вырежу твой поганый язык, трупоед, а произнесешь в моей лавке название этой сточной канавы волшебников, останешься без глаз.

– Простите, госпожа, – парень виновато опустил голову, а знахарка лишь хмыкнула и принялась покрывать тело стихийника извивающимися тварями.

В лавку без стука зашли Квелд с Кренесом и, нахмурившись, оглядели неподвижного Фирса, усеянного пиявками.

– В Тэнгляйхе мы уже применяли гирудотерапию, – вмешался аспирант Льонт, а Синд испуганно втянул голову в плечи, когда Рихтэи повернулась к незваным гостям и заорала: