Сандэр. Владыка теней - Валерий Теоли

Хотя… Когда жизнь висит на волоске, а сеющий скверну враг торжествует, любые приказы, противоречащие победе над ним, теряют смысл.

Крушить! Убивать! Такова природа оборотня, что бы ни разглагольствовали о ней высоколобые умники. Она дарована дикими предками, дабы выжить в круговороте жизни.

Микаэль издал полувой-полурёв, принимая вызов теневика, и высвободил айгату, накопленную за столетия. Теневые духи жаждут пожрать его? Он даст им наесться вдоволь перед смертью.

Энергия — и Ночного Охотника, и пойманных духовных сущностей из Хранилища — вырвалась наружу сметающей всё волной. Тьма рассеялась до краёв призывной фигуры, но и там не нашла укрытия. Смешанная со снегом и землёй, она взмыла в воздух и обратилась в ничто.

* * *

Меня вышвырнуло ударной волной за пределы колдовской фигуры. Я ничего не видел и не слышал — взрыв ослепил ярчайшей вспышкой и оглушил грохотом. Сырая духовная энергия разнеслась по лесу с резким порывом воздуха.

Твою же дивизию. Да волколак мало чем уступает жабьему богу. Стальная воля его, пропитывающая айгату, парализовывала. Столкнись перевёртыш с демонами под алым барьером, не ручаюсь, что победила бы иномировая сущность.

Обалдеть. Думал, сражаюсь с оборотнем, а похоже, изловил в ловушку зверобога. Кто он вообще такой?

Зрение медленно возвращается ко мне. Из белизны проступают очертания деревьев и рельефа. Взрывом разворотило колдовскую фигуру, закрыв портал в теневое измерение и образовав на её месте внушительных размеров воронку. Правильное решение принял волколак. Теневых духов разметало, разорвало в клочья, очистив перевёртыша и предоставив ему шанс выскочить из портала. Большая часть энергии бабахнула в ином измерении, под ногами волколака. В наше ударили остатки, потому я жив. Интересно, перевёртыша не подорвало?

А, нет, вон он из центра кратера ползёт, активно работая локтями.

Блин, и шевельнуться не могу. Энергетических токов не ощущается из-за лавины энергии, хлынувшей на меня и перегрузившей восприятие. Своеобразное оглушение, так сказать. В груди побаливать начинает — верный признак скорого завершения боевого транса.

Оборотень на вид похуже меня, да ему как с гуся вода. Восстановится, гад. Он будто в кислоте побывал — кожи нет, мышцы частично съедены, кости торчат.

Мыслю, вдыхаю насыщенный гарью воздух. Что-то где-то горит. Над лесом темнеют косые столбы дыма. Подпалили пятки лесному владыке. Кто ж догадался? Дым со стороны лагеря. Хм, кто-то забыл утюг выключить?

Ну, хоть одна радость — старейший лоа до меня не доберётся, ибо кое-кто добрался до него. Понемногу возвращающееся чувство энергии сигнализирует об отсутствии оной в поломанных ударной волной деревьях и кустах. Айгата лесного владыки исчезла из растений.

Неизвестному удалось уложить на лопатки повелителя леса? Да ну, не верю. Впрочем, типы нынче собрались здесь очень уж сильномогучие. Зверобог-оборотень чего стоит, не говоря уж о призвавших божество-жабу колдунах.

Рычащее нечто, минуту назад бывшее волколаком, уверенно ползло ко мне. Оборотнем его язык не поворачивается назвать в нынешнем состоянии. Он сейчас напоминает груду мяса на бойне, непонятно отчего обретшую способность передвигаться и издавать звуки. За тушей волочатся ошмётки задних лап — окровавленное месиво из плоти и осколков костей. Глаза вытекли, вместо ушей дырки в черепе. Покалеченный волколак, верно, ориентируется исключительно по запаху. Им движут звериная жажда жизни и желание разорвать глотку врагу.

И ведь выздоровеет гад такой. Отлежится маленько, подождёт, пока шкура отрастёт и раны затянутся, и почапает по своим волколачьим делам. Выслеживать Наташку пойдёт.

Как мне тебя добить, сволочь бессмертная? Мне ведь тоже надо и выжить, и девчонок обезопасить, и домой сгонять, Водяных Крыс навестить. Умирать мне рановато, а вот тебе давно пора.

Натиэль, Алисия, Лилька, Гвард… я защищу вас, чего бы мне это ни стоило.

И убью всех, кто встанет на моём пути.

Боль выгнула меня дугой, ломая уцелевшие чудом кости и растягивая сведённые судорогой мышцы. Нервные окончания восстанавливались. Организм меняется, принимая более эффективную для рукопашного боя форму.

Изнутри, клокоча неизбывной яростью и голодом, рвутся с цепи чудовищные духи — моровики, лешие. За ними возвышается смутная тень, словно псарь, выведший гончих на охоту. Не Бал-Ар, не ведьма, — кто-то, чья воля превосходит воли пойманных старших лоа, вместе взятые.

Я разорву тебя на кусочки, волколак. Выпью силу из твоего сердца, как сок из плода, и не оставлю ни капли. Как бы ты ни кромсал меня, я выживу и поглощу тебя.

Оборотень размахнулся. Чёрные когти взрезали пространство и вдруг замерли в сантиметрах от меня. В горле перевёртыша захрипело, забулькало, из пасти брызнула кровь и полилась ручьём по широченной бочкообразной груди, из которой выскочил серебрёный металл.

Волчья башка с застывшим выражением морды опрокинулась, отворив кровавый фонтан из обрубка шеи. Алые тяжёлые капли оросили моё лицо солёным дождём.

За повалившимся в красную лужу туловищем стояла необычно серьёзная Смуглянка.

— Сказала же — бегите, не оглядываясь. Зачем остался? — Она наклонилась надо мной, отведя руку с металлическими когтями для удара. Ясно, почему. Я выгляжу немногим лучше оборотня.

Проклятье, еле удерживаю духов. Это пасмурно так, или сумерки наступают исключительно для меня?

— Ты понимаешь, что с тобой случится, Сандэр Валирио? — глядя мне в глаза, спросила девушка. — Какие последствия вызовет происходящее?

Приблизительно. Духи завладеют моим телом, я стану одержимым. Такое было в Веспаркасте, только тогда во мне сидели младший лоа и пещерник. Тогда я загнал выдохшихся в бою духов самостоятельно. Нынче противоположная ситуация. С моровиками и лешими совладать трудно, мягко говоря. В результате одержимый в поисках пищи начнёт разорять селения, и его, то есть меня, убьют боевые маги. Ну, или как вариант — умру от оружия Смуглянки.

Позади неё показалась линия странных типов в дорожных плащах. На головах капюшоны, руки пусты. Братство клонов прямо.

— Твоё тело меняется, Сандэр. Я приму решение за тебя, — девушка извлекла из-за пояса ритуальный кинжал из тёмного серебра. Лезвие посредине покрывала вязь магических знаков. — Благодарю за Натиэль.

Удар. От проникшего в грудную клетку клинка растекается холод, замораживающий внутренности и энергетические потоки. Уходят, порыкивая, злобные духи. Они растворяются в дымке, становясь нечёткими тенями.

Я вижу заплаканные лица Лильки и Алисии, строгий лик Гварда. Мне жаль расстраивать их.

Образы гаснут. Мир для меня меркнет…

Интерлюдия третья

Лиля проснулась внезапно, скомкав промокшую от пота простыню. В который раз за неделю, прошедшую со дня прибытия в Гарид, ей приснился кошмар. Он повторялся из ночи в ночь, заставляя иногда вскрикивать от страха.