Памирская жуть - Татьяна Майзингер

– Для меня это может означать только одно… – задумчиво произнес Крюгер. – В тот год мегалитическое сооружение исчезло с лица земли! И лишь совсем недавно вновь заявило о своем существовании.

На губах Сандры играла улыбка.

– Ты меня разыгрываешь? Это нечестно с твоей стороны, – осторожно предположила красавица.

– Нисколько! – совершенно серьезно заявил Патрик. – В первое свое путешествие по Памиру я слышал рассказы об исчезнувшей цивилизации великанов Памира. Один старик, которого местные жители считали безумцем, говорил мне, что однажды, еще в молодости, он по заказу какого-то китайского лекаря раскопал могилу такого вот великана. Так вот, он утверждал, что найденный им человеческий череп был в два раза больше лошадиного.

Изможденного и потерявшего последнюю надежду Мартина Букса экспедишники обнаружили неподалеку от входа в пещеру, у основания Красного Хребта. Молодой человек, укрывавшийся от палящих лучей солнца в тени скал, поначалу принял было приближавшихся людей за мираж. И лишь когда Макс радостно окликнул его по имени и бросился ему навстречу, лицо бедолаги-путешественника осветилось счастливой улыбкой. А по его покрытым красноватой пылью щекам покатились слезы.

Было решено разделиться и вести поиск Хорста в двух направлениях. Детали предстоящих действий, как и система связи, были подробно оговорены. Семен с Джалалом двинулись вдоль Красного Хребта в поисках других пещер. Пещеру же, у входа в которую экспедишники встретились с Буксом, вызвались обследовать Патрик с Сандрой и Макс. Фархад получил от Крюгера задание разбить лагерь где-нибудь поблизости, у ручья. А Лейла и Алекс взялись ему помочь. К тому же Буксу после пережитого стресса был необходим покой, и о его участии в поисках профессора не могло быть и речи. Так что оберегать молодого человека также брались Лейла и Алекс.

До наступления сумерек оставалось не больше пяти часов, и люди должны были торопиться. Поэтому, наскоро перекусив и взяв с собой все необходимое, группы Крюгера и Зуброва разошлись.

Не прошло и получаса, как Семен с Джалалом остановились у входа в следующую пещеру. Это отверстие в толще горы впечатляло своими размерами и формой – правильной формой, отдаленно напоминающей аркады мусульманских храмов. Но в следующий момент внимание обоих мужчин было привлечено двумя цепочками следов, которые вели внутрь. Тот, кому принадлежали следы большей величины и неопределенной формы, судя по длине шага, имел немалый рост. В то время как второй, судя по отпечаткам его ботинок, был скорее среднего роста. Рисунок его следов имел очень своеобразный характер и особенно заинтересовал обоих следопытов. Создавалось впечатление, что хозяин этих отпечатков шел из последних сил, то и дело подволакивая левую ногу. Но шел целенаправленно, точно по следу гиганта.

– Ну, что скажешь, Джалал? – обратился к проводнику по-русски Семен.

Старый афганец не спешил с ответом. Он несколько минут в задумчивости теребил свою аккуратную бородку и лишь потом заговорил:

– Это не профессор Шиллинг. И этот несчастный серьезно ранен…

– Не могу с тобой не согласиться, – произнес Зубров.

Он в очередной раз убедился в наблюдательности и профессионализме Джалала.

– А что ты можешь сказать о том, кто прошествовал здесь прежде? Мне кажется, что я такие следы уже где-то видел.

Джалал одарил русского приятной улыбкой:

– А эти принадлежат хозяину гор!

– Удивительно! Чего здесь только нет! – восхищалась Сандра, осматривая разрисованные древним художником стены. – Сюда просто необходимо отправить научную экспедицию. Ничего подобного мне еще не приходилось видеть.

– Сандра! – раздался из глубины хода голос Крюгера. – У нас мало времени! Поторопись, пожалуйста!

Ступив под гулкие своды огромной пещеры, трое путешественников приумолкли. Даже Макс, до этого сыпавший шутками направо и налево, вдруг замолчал. Неприятное ощущение от того, что над их головами покоятся миллионы тонн горных пород, закрадывалось под кожу. Вокруг было так тихо, что Крюгеру даже показалось, что он начинает слышать свои собственные мысли. Ступать приходилось очень осторожно. Реальная опасность упасть, повредить ногу требовала от людей концентрации. Вероятно, еще и поэтому шли цепочкой, на расстоянии двух-трех метров друг от друга.

– Тьфу ты, черт! – неожиданно вскрикнул Макс. Судя по метнувшемуся лучу света, он резко отпрыгнул в сторону.

Сандра и Патрик вздрогнули.

– Идите сюда! – снова раздался голос Шмидта. Снопы света сильных фонарей выхватили из темноты очень оригинальную картину: Макс сидел на корточках перед приникшим к стене скелетом и с интересом рассматривал его.

– Вы не поверите, как я вначале испугался, – продолжая изучать человеческие останки, сказал Шмидт. – Первой моей мыслью было, что это Хорст.

При этих словах молодой человек виновато улыбнулся.

– Как он сюда попал? – взволнованно спросила Сандра.

Но, поймав на себе удивленные взгляды обоих мужчин, поняла, что этот вопрос здесь несколько неуместен. От входа в зал до скелета было максимум десять метров.

– Этому бедняге помогли умереть, – сделал свое заключение Патрик, поднимаясь с колен.

– Откуда тебе это известно? – с сомнением в голосе спросил Макс.

– А ты взгляни на его затылок! – И Крюгер посветил фонариком.

Макс даже присвистнул от неожиданности. В черепе мертвеца зияло широкое отверстие.

– Странное у него облачение, – произнесла Сандра. – Похоже на рабочую форму.

– Нет! – покачал головой Крюгер. – Боюсь, что все гораздо прозаичнее. Это остатки полевой униформы спецподразделений вермахта времен Второй мировой.

Он ухмыльнулся и отошел. Свет фонарей метался из стороны в сторону.

– А это что? – удивленно произнесла Платеро-Вебер.

Женщина быстро наклонилась и подняла что-то у самых ног мертвеца.

– Неужели бумага?..

– Не может быть, – отозвался Крюгер. – Если от обмундирования едва ли что осталось, то уж бумага-то истлела бы наверняка.

Патрик все еще продолжал с интересом осматривать стену, к которой прислонился скелет, когда Сандра изменившимся голосом сообщила:

– Хорст был здесь.

Уже в следующее мгновение оба сопровождавшие ее мужчины стояли рядом.

– Что там написано? – поинтересовался Крюгер.

Сандра читала, а ее голос тревожно вздрагивал…

«…Незадолго до начала войны в наши руки попала интереснейшая, на тот момент уже засекреченная информация о проводившихся в Иране научных исследованиях. Речь шла о расшифровке надписей наскальных рельефов царя из династии Сасанидов Шапура I. Тщеславный правитель повелел вырезать в толще скал повествование о своих славных деяниях, тем самым увековечив их. В одном из них рассказывалось о легендарном пророке Мани, основателе мистического учения – манихейства. Этому человеку, провозгласившему себя посланцем света, Шапур позволил путешествовать по своей земле и проповедовать его религиозную философию. Удивительным кажется появление пророка при дворе царя. Если верить написанному, он предстал перед правителем, шагнув к нему из сверкающей пустоты. В правильности перевода этого выражения мнения ученых расходились. Кто-то утверждал, что одно из значений этого словосочетания может переводиться как… дверь! Здесь, мой сын, как раз и начинается самое интересное! Из истории следует, что взошедший после смерти Шапура на престол Бахрам I, подстрекаемый жрецами древней персидской религии – зороастризма, – жестоко казнил пророка. Снятую с тела мудреца кожу набили соломой и вывесили на всеобщее обозрение. Но каково же было удивление жрецов, когда они узнали, что из страны исчезли все многочисленные последователи великого Мани. Ходили слухи, что, предчувствуя смерть, он успел вывести своих учеников через заветную дверь! Что это была за „дверь“, через которую можно было вывести толпу народа? И куда она открывалась?!