Цена ошибки - Роман Грибанов

Но при всем этом кошмаре, что вот уже несколько суток творился на несчастной корейской земле, больше всего генерала беспокоил один непонятный ему ход, совершенной противником. Это его и беспокоило и пугало своей кажущейся нелогичностью больше всего. Массированный налет, совершенный почти на все крупные города и все уцелевшие авиабазы Японии, несколько часов назад. Налет был построен по схеме недавнего воздушного нападения русских на Хоккайдо, но от русских в нем участвовали только дальние Ту-16 с этими ужасными огромными ракетами «воздух-земля» и несколько полков истребителей, которые, сменяясь, с подвесными баками прикрывали свои ракетоносцы. И снова ни американцы, ни японцы не смогли ничего с ними сделать. Нет, американские «старфайтеры» смогли прорваться в район, где барражировали русские ракетоносцы, когда те разворачивались на второй заход для повторного удара по японским «найк-геркулесам», но увязли в драке с русскими «мигами» прикрытия. Как объяснил ему американский авиационный полковник, советник по ВВС при штабе южнокорейской армии, чтоб попасть ракетой «сайдвиндер» в самолет, надо сначала зайти ему в хвост и подойти на расстояние меньше десяти километров, а вот этого американцам более многочисленные русские истребители просто не позволили сделать. В итоге обе стороны потеряли по десятку истребителей, а вот Япония, и как тыловая авиационная база американцев, и как просто страна, фактически перестала существовать. Подробности еще поступали, но основные события уже были для генерала понятны. Еще не успели рассеяться атомные грибы над бывшими постами РЛС и стартовыми позициями MIM-14, как на японские острова обрушились почти пять сотен китайских бомбардировщиков, сопровождаемые многочисленными МиГ-17. Тот же американский полковник требовал, чтобы Южная Корея подняла свою чудом уцелевшую горстку F-86 на перехват этой армады, но Пак Чон Хи, разобравшись в ситуации, запретил своим самолетам выходить за территорию страны. В конце концов, японцы не прислали за все это время ни одного самолета им на помощь, так почему южнокорейские пилоты должны умирать за этих высокомерных островитян? К тому же на экранах немногих уцелевших радаров одновременно появились многочисленные отметки, красноречиво свидетельствующие о том, что не менее трех полков истребителей КНА готовы пресечь попытку перехвата с южнокорейских аэродромов, если та последует. Конечно, действия китайских пилотов не отличались той согласованностью, как предыдущая советская атака на аэродромы Хоккайдо, по эскадрилье Ил-28 и устаревших Ту-4, высунувшихся к районам Кагосимы и Миядзаки слишком рано, было полностью уничтожено. Но остальные без малого полтысячи бомбардировщиков прорвались на японскую территорию. В многочисленных воздушных схватках китайцы потеряли еще полторы сотни машин, в ответ сбив чуть меньше сотни американских и японских перехватчиков.

И на землю Ямато пришел ужас. Как оказалось, китайский зарин, производимый в КНР по советской технологии, убивает людей ничуть не хуже, чем американский патентованный GB-gas. Особенно если эти люди – гражданские, сидящие скученно тысячами в городских подвалах без средств защиты. Китайцы одним махом отомстили за все обиды в ходе десятилетий японской оккупации. Список в одночасье обезлюдевших городов Японии потрясал. Йокогама, Токио, Осака, Акита, Мориока, Фукусима, Мито, Тояма, Нагано, Вакаяма, Сага, Ямагути… Газовой атаке подверглись все города, расположенные возле уцелевших от русского ракетного удара авиабаз. Все промышленные и научные центры, порты и узлы коммуникаций. Пак Чон Хи ясно осознавал: на Японии, как на союзнике в этой войне, можно ставить крест. Нет, еще работали какие-то центры связи, действовали какие-то радары, поступали из Японии в адрес американского командования в Южной Корее какие-то директивы. Но все это напоминало лягушку на уроке биологии в школе. У которой отрезали голову и выпотрошили, но она все еще дергает лапкой, если к ней подвести электрический ток.

И генерала терзал один-единственный вопрос: почему враг, так поступивший с более протяженной и удаленной Японией, оставили в покое маленький кусок Кореи, который остался у них в руках? И он всё-таки нашел ответ на этот вопрос. И поэтому даже почти не удивился, когда неприметный денщик, служивший у него вот уже семь лет, тихо вошел к нему в комнату, неся в руках чистый и выглаженный генеральский мундир, молча повесил его в шкаф на вешалку, но вместо того, чтобы привычно удалится, поклонившись, подошел к генеральскому столу. Встав напротив генерала, он произнес на хорошем литературном языке, без всяких признаков привычного южного акцента жителя приморской деревни:

– Уважаемый господин генерал-лейтенант, нам надо серьезно поговорить. Я прошу вас не совершать поспешных решений и не вызывать охрану, мы не собираемся причинять вам ни малейшего вреда.

– Интересно, а кто это «мы»? И как тебя теперь называть, ты же вовсе не простак Ли с тремя классами образования из прибрежной деревни под Пусаном? – несколько нервно спросил генерал.

– Во-первых, спасибо, что вы начали разговаривать, а не хвататься за кобуру или вызывать часового. И раз уж мы начали диалог, разрешите, я присяду и отвечу на все ваши вопросы, мое командование разрешило мне открыть вам многое, – вежливо произнес незнакомец, внезапно сбросивший личину туповатого и исполнительного простого солдатика. Повинуясь кивку генерала, он присел на стул, стоящий напротив письменного стола.

– Спасибо. Итак, меня зовут Ким, и, как вы уже догадались, я кадровый офицер Главного разведывательного управления генштаба Корейской народной армии. Семь лет назад, когда ваш бывший адъютант по вашей просьбе подыскивал вам денщика, наше ГРУ сумело провести операцию по внедрению меня вместо этого полуграмотного рыбака. Все эти годы я, находясь возле вас, следил за вами, внимательно читал вашу переписку и вообще изучал вас, как под микроскопом. Поэтому сразу хочу предупредить: никаких секретов от вас мне не нужно, мы и так знаем все. Кстати, если мы придем к соглашению, вам срочно придется перестроить всю службу безопасности, она совершенно беспомощна. Ваше недавно созданное ЦРУ еще может кое-что, но военная контрразведка никуда не годится.

– Подождите, не все сразу. – Пак Чон Хи даже несколько растерялся от этого напора. – Сначала скажите мне, а что вам от меня надо? Если мои секреты вас не интересуют, убивать вы меня, как вы сами сказали, не собираетесь, тогда на что я вам нужен? Ваша армия дойдет до Цусимского пролива за неделю, максимум за две, это уже ясно. Япония выбыла из игры, а американцы понесли слишком большие потери по всему миру, чтобы мы могли рассчитывать на их масштабную помощь. Зачем я вам?

– Это будет долгий разговор, но я вам расскажу всё по порядку. Кстати, вы пока можете пригласить на нашу беседу полковника Ким Джон Пхиля, вы же доверяете своему родственнику? А чтобы не терять времени, мы пока продолжим наш разговор. Потом дадите полковнику прослушать магнитофонную запись. Да, вы не ошиблись, ваш кабинет прослушивается. Магнитофон вмонтирован вот здесь в столе. Нажмите на эту планку, видите? Каждый вечер уборщица во время уборки кабинета, она же лейтенант вашего ЦРУ, меняет бобину с записью, та приходит в опечатанном конверте прямо на стол к полковнику. Не надо так злиться на полковника Ким Джон Пхиля, он просто хорошо выполняет свою работу.