Пастух для крокодилов - Сергей Возный

— Вот этой, если не ошибаюсь? — пару секунд хозяин холодно разглядывал Киру, затем тонкие губы растянулись в улыбке. — Она не похожа на жрицу любви. Зачем ты заставил ее торговать собою?

— Искал встречи с людьми, имеющими здесь реальную власть. С тобой, например… не знаю, как тебя зовут.

— Зови меня Мэтром, — предложил хозяин столь торжественно, будто речь шла о княжеском титуле. — Зачем ты хотел меня видеть?

— Желаем уехать из вашей гостеприимной страны, любым нелегальным путем. У нас был тут свой маленький бизнес, потом начались проблемы с налогами. Одним словом, закон сейчас не на нашей стороне.

Лысый молчал так долго, будто уснул с открытыми глазами, даже не моргал. Наконец, разродился:

— А где третий?

— Что?!

— Видите ли, господа, здесь очень не любят тех, кто вынюхивает что-то в Порт-Сити. У нас их автоматически причисляют к полицейским агентам. Поначалу я думал про вас именно так, пока не вспомнил о троих европейцах, разыскиваемых по всей стране…

На сей раз инициатором молчания был сам Богдан — от него, определенно, ждали каких-то слов, а он прикидывал, спокойно и отстраненно, варианты ухода. Взять Мэтра в заложники, например. Или охранников за дверью, обезоружить, для начала?

— Хочешь нас сдать? — спросил, наконец, простецки, будто у близкого друга. Попал — взгляд хозяина кабинета стал еще острее, лысина начала багроветь.

— Ты приехал издалека, европеец, и не знаешь наших обычаев. Только поэтому тебе не отрежут язык за такое оскорбление.

— Ну, извини, — пожал плечами телохранитель невозмутимо. — Я ведь правда не в курсе, как у вас тут принято. В таком случае, ты, возможно, не откажешься помочь троим загнанным европейцам, которых преследуют ненавидимые тобою власти?

— Глупо говорить о ненависти между огнем и водою, между льдом и пламенем, тигром и козленком, — голос Мэтра стал тихим, монотонным, словно философствовал вслух, или совещался с самим собою. — Мы и власть противостоим друг другу изначально, по природе своей, в силу извечной предрасположенности. Мы не есть зло и не есть добро, а равно и власть не бывает черной или белой. Глупо ждать от нас как помощи властям, так и открытой с ними войны. Но с другой стороны, если мы, по природе своей, вынуждены противостоять… — тут его взгляд поднялся на гостей.

— Вы чужие здесь, потому помощь для вас будет платной. Я ведь должен буду просить об услуге контрабандистов, а эти парни ничего не делают просто так.

— Сколько? — спросил Богдан, изрядно уже утомленный словесной шелухой.

— Три тысячи долларов. Североамериканских, разумеется.

— Ско-олько?! Да за такие деньги я вплавь поплыву!

— Плыви. Воды побережья кишат акулами, европеец. Акулами и полицейскими. Если даже ты угонишь катер, то не сможешь миновать рифы и найти путь к соседним странам.

— Две тысячи!

— Три, и это окончательно. По одной за человека. Хотя… — тут он вновь задумался и окинул Богуславского оценивающим взглядом, с головы до ног. — Ты хорошо сложен, европеец.

— И что с того?! — нахмурился Богдан. Мэтр захихикал, приподняв уголки рта, но глаза остались холодными.

— Это не то, о чем ты подумал парень. Я лишь хочу предложить тебе поучаствовать в моем шоу.

— На арене что ли?! Да ну, я ведь не боец!

— Но ты победил двух моих людей.

— У них, просто, не было пистолета, как у меня, вот и все. Слушай, а зачем тебе мое участие? Тут ведь полно желающих драться за деньги!

— Здесь мало европейцев, — пояснил лысый по-свойски. — Те что есть, погрязли в пьянстве и потеряли форму. Изредка попадаются хорошие экземпляры: авантюристы, бывшие «солдаты удачи», но они слишком нетерпеливы. Все стремятся быстрее заработать денег и уехать из страны.

— Я их понимаю. А что, публика непременно жаждет видеть, как европейцу бьют морду?

— Публика желает разнообразия, — вздохнул Мэтр. — Будь это иначе, я обходился бы одними сайбанцами, готовыми драться за десять долларов. Китайцы и вьетнамцы стоят дороже, равно как и чернокожие. Тебе я могу предложить тысячу.

— Три. Дерусь до упора, потом сразу уезжаем.

— Три тысячи я не заплатил бы даже чемпиону мира. Ты можешь провести три боя и заработать свои деньги. Всего три боя!

— А потом потратить в десять раз больше на врачей. Ты ведь против меня задохлика не поставишь!

— Это было бы неуважением к тебе, — тонкие губы изобразили улыбку. — У меня есть два хороших бойца, работающих в разной манере, но очень эффектно.

— Да, кстати, вот уж чем я не богат! Меня в этой жизни научили вырубать сходу, без всяких там криков и пируэтов. Со стороны выглядит очень скучно.

— Это дело поправимое, европеец. Мы придумаем тебе прозвище, отработаем имидж и характерные приемы, так всегда делается.

— Обманываете, значит, народ? Ну-ну, — чуть поразмыслив, Богуславский покачал головою. — Заманчивое предложение, безусловно. Но, если я правильно понял, наличные деньги для тебя предпочтительней?

— Иными словами, ты отказываешься. Неужели настолько не уверен в себе, европеец?

— Вырос уже из того возраста чтобы публику развлекать, — усмехнулся телохранитель, имевший железный иммунитет к подначкам. — Когда мы сможем решить вопрос окончательно?

— Я постоянно нахожусь здесь, — пожал плечами Мэтр, взгляд сделался равнодушным. — Если у тебя есть деньги, дай о себе знать. С контрабандистами договорюсь в течение суток…

Пистолеты им вернули в фойе — вежливо поклонившись и попросив не вставлять магазины до выхода на улицу. Богдан столь же учтиво улыбнулся, похлопал швейцара по плечу, Киру вперед пропустил.

— О чем вы беседовали?

— А ты не поняла? Ну ладно, ладно, верю. Мне предложили занять место почившего в бозе Алого Тигра, а я сказал, что недостоин. Пошли, такси ловить, а то Константиныч явно заждался!

* * *

До величавого здания «Грэнд Сэйбэниш Хоутел» домчались с ветерком — местные таксисты к правилам дорожного движения относились философски. Даже привычный ко всему Богдан пару раз стискивал зубы, когда лобовое столкновение с каким нибудь грузовиком казалось неизбежным. Уклонялись, выезжали, выруливали. Дальше мчались, сопровождаемые матершинно-басовитыми гудками клаксонов.

— Ну, приятель, спасибо тебе, конечно, за скорость, — сказал Богуславский на финише, вертя задумчиво в пальцах купюру. — Это тебе не на чай, а на лечение. Пригодится, если будешь дольше так ездить.

Портье и гостиничного детектива миновали неспешным шагом, взявшись под руки — ни дать ни взять, леди с джентльменом опосля вечерних моционов. Богдан, если честно, в освещенном холле нервничал куда больше, чем на темной улице, но пока обходилось. Что-то даже странное было в этакой перманентной удачливости, не сглазить бы!