Каждый твой вздох - Джудит Макнот

Кейт стойко промолчала. Но все же увидела, что метрдотеля Кевина Сандовски по-прежнему не было на месте в одиннадцать двадцать пять, когда она проходила мимо его стола. На кухне она нашла его, Луиса Келларда и нескольких официантов, которые должны были заниматься последними приготовлениями в обеденном зале, а вместо этого перешучивались с кухонными работниками.

– Что здесь происходит? – осведомилась она, как ей казалось, строгим, неодобрительным тоном.

Сандовски сполз с табурета, но ей показалось, что он выразительно закатил глаза, так чтобы видели официанты. Луис Келлард посмотрел на ее выпирающий живот и сочувственно улыбнулся:

– Кейт, у меня двое детей, и я знаю, каково приходится беременной женщине. Знаю, как трудно морально и физически выносить такое состояние и одновременно справляться с работой. Не стоит зря расстраиваться. Постарайтесь не обращать внимания на пустяки.

– Я не расстраиваюсь, – бросила Кейт, не совсем понимая, искренне он пытается ее утешить или просто хочет отделаться. – Но Фрэнк О’Халлоран сказал, что мы получаем некачественные продукты. Это правда?

– Разумеется, нет, – оскорбился Луис. – Просто у нас теперь идет меньше лимонов и лаймов, чем раньше, поэтому они лежат немного дольше.

– А почему у нас идет меньше лимонов и лаймов?

– Спросите у Марджори. У нее все цифры. Она точно знает, как идут дела. Сейчас у нас некоторое затишье. Но все не так уж страшно.

Кейт кивнула и выбралась из кухни.

– Если понадоблюсь, я буду в кабинете.

Кабинет отца – теперь ее кабинет – находился неподалеку от главного обеденного зала и был отделен от него обшитым панелями коридором. Из него можно было попасть в кабинеты бухгалтера и управляющего. Лестница, ведущая из старого трактира в квартиру наверху, была закрыта, а новая – расположена рядом с кабинетом отца. Квартира до сих пор оставалась в прежнем виде, но отец редко бывал в ней и заходил только в плохую погоду, когда не хотел ехать домой или работал допоздна.

Марджори сидела за столом, увлеченно барабаня пальцами по клавиатуре калькулятора. Вся столешница была завалена раскрытыми бухгалтерскими книгами.

– Фрэнк О’Халлоран собирается увольняться, – сообщила Кейт. – Прошу вас выдать ему жалованье за два месяца вперед.

Седоволосая бухгалтер подняла глаза.

– И вы собираетесь позволить ему уволиться?

– Как я могу его остановить? – процедила Кейт, впиваясь ногтями в ладони.

– Не знаю. Думала, может, у вас возникнет идея?

– У меня есть одна идея.

– Какая именно?

– Не мешало бы нам поставить здесь компьютер. Эти книги так же устарели, как…

– Как я? – иронически докончила Марджори.

– Я не это хотела сказать.

– Ресторан подключен к компьютеру, – заверила Марджори, пожалев девушку. – Заказы на продукты, резервирование столиков – словом, все. Неужели не заметили?

– Конечно, заметила, – устало пробормотала Кейт, чувствуя себя совершенно измотанной, хотя пробыла здесь всего полчаса. – Я имела в виду бухгалтерские книги, которыми вы пользуетесь. Почему эта информация не занесена в компьютер?

– Занесена. Просто ваш отец любил отслеживать все, пользуясь теми же методами, что и всегда. Поэтому я переношу кое-какую информацию из компьютера в книги.

Она терпеливо ждала, что скажет Кейт, но та молчала. Марджори снова взялась за калькулятор.

– Кейт, – мимоходом бросила она, – мне кажется, вы не созданы для этого бизнеса. Вам нужно подумать о продаже ресторана.

Раненная в самое сердце, Кейт снова промолчала и вышла, окончательно потеряв веру в себя. Несколько месяцев назад, до появления Митчела Уайатта, она была настолько уверена в своих силах, что легко смогла бы справиться с Луисом, Фрэнком и Марджори. Но не теперь. Теперь она не только потеряла веру в себя. Хуже то, что и окружающие тоже в нее не верили.

Благодаря Митчелу и беременности она превратилась в измученную массу обнаженных эмоций. Настроение менялось каждую секунду, но чаще всего ей хотелось плакать. Беда в том, что она не могла спокойно подумать о ребенке, которого носила, без того, чтобы не вспомнить, какой была доверчивой дурой, поддавшись чарам его отца. Все это время она пыталась почувствовать нечто вроде родственной связи с малышом. Но этого так и не случилось, и она начинала бояться, что ненависть к Митчелу помешает ей полюбить ребенка.

Кейт села за отцовский стол и попыталась смириться с тем очевидным фактом, что дела пойдут еще хуже. Если, конечно, она не найдет какой-то выход из положения и не смирится с тем, что сделал Митчел. Как только это у нее получится, она сможет оставить позади все обиды и горести и смело смотреть в будущее.

Но для того чтобы простить и забыть, она сначала должна понять ход его мыслей. Понять, почему случившееся с ним в детстве сделало его таким мстительным и жестоким.

Кейт подперла рукой подбородок, размышляя, как бы получить необходимые ответы.

Ни Кэролайн, ни Сесил Уайатт не захотят говорить с ней за его спиной. Мэтью Фаррел и Мередит Бэнкрофт знали Митчела, но Мередит стала свидетельницей их ссоры на благотворительном вечере. А потом смотрела сквозь Кейт, словно той вообще не существовало. Правда, Эван еще на Ангилье рассказал о детстве Митчела немало того, что привело Кейт в ужас, но вряд ли Эван захочет видеть ее теперь…

И тут Кейт мысленно увидела, как Грей Эллиот снимает какие-то папки с высокой стопки на столе и несет к журнальному столику, где сидели она и Холли. В этих папках лежали фотографии… но, кроме них, на столе было еще много всего…

Внезапно ощутив новый прилив сил и оптимизма, она потянулась к телефонному справочнику.

Пришлось довольно долго ждать, прежде чем Грей Эллиот поднял трубку.

– Мисс Донован? – переспросил он деловито, но с некоторым любопытством. – Секретарь сказал, что вы хотите поговорить со мной по неотложному делу.

– Да, – решительно ответила Кейт, – но только лично.

– Но у меня полно…

– Я отниму у вас всего несколько минут. Это срочно и… очень важно.

Грей поколебался, и Кейт почти видела, как он смотрит на календарь.

– Не сможете приехать завтра, в четверть первого? Поговорим, я еще успею на ленч.

– Конечно, смогу, – обрадовалась Кейт. – Спасибо.

– Мистер Эллиот сейчас примет вас, мисс Донован, – сказала секретарь.

Кейт встала и последовала за ней в кабинет. Вчера она выглядела сущим чучелом, но сегодня уделила всяческое внимание своей внешности, стараясь произвести впечатление элегантной женственности, которое, как она отчаянно надеялась, поможет забыть последнюю неприятную встречу с прокурором штата. Бирюзовый сарафан без рукавов с завышенной талией скрывал набухший живот и выгодно оттенял пестрый геометрический рисунок ее летней полотняной сумки в бирюзовых, сиреневых и белых тонах. Длина немного выше колена придавала сарафану определенный стиль, а высокие каблуки босоножек подчеркивали красоту ног.