Планета битв - Сергей Волков

– Десять минут перекур, и будет общее собрание. Не построение, а собрание, всем ясно? На воздухе…

Молчание было ему ответом…

Разговора по душам не получилось – сержант Брегг с ходу взял быка за рога:

– Лейтенант, то, что положение наше паршивое, ясно и так. Гайс-гёс говорят – надо чинить передатчик. Ты как, кумекаешь в этом деле?

«Когда обращаешься к старшему по званию с просьбой и прибавляешь «сэр», прочнее сидишь на заднице», – едва не сказал Даниэль и тут же понял, что чуть было не процитировал сержанту его собственное высказывание.

– Я попробую, – наконец выдавил из себя Нугуяки. Помолчав, он уже более уверенным тоном добавил: – Поскольку мы остаемся боевой единицей войск Великой Коалиции, приказываю установить круглосуточное дежурство с обязательным наблюдением за ночным небом. Сержант Брегг! Провести опись имущества, продуктов и вооружения. Назначить старшего по кухне. Выделить пару бойцов для дальней разведки. Все свободны.

– Прошу прощения, сэр, но вряд ли все эти меры нам помогут, – вкрадчиво произнес Брегг, оглядев десантников. – Мы – десантура, а не пешеходы. С кухней и продуктами – тут мы согласны, верно, гайс-гёс? Вот оружие – чего его описывать, оно все по табелю. И дежурства эти ночные – к чему? Передатчик надо чинить.

– Надо, надо чинить, – поддержали сержанта несколько голосов.

Даниэль стиснул зубы. Только что его заместитель оспорил решение своего командира и взвод согласился с ним. Это было если не преступлением, то как минимум нарушением устава. Но где тот устав и где они? Нугуяки поднялся и пошел к боту. В одном этот краснорожий скотина-сержант прав – чем скорее он починит передатчик, тем быстрее они попадут туда, где есть устав, закон и армейский порядок…

Ночью Даниэлю не спалось. Его терзал стыд. Он, боевой офицер, не смог привести в чувства, «поставить на линеечку», как это называлось у них в училище, собственных солдат. А виноват во всем сержант Брегг. Если бы его не было… И тут на ум лейтенанту пришел старый фильм, когда-то виденный в объемнике. Называлась эта постановка «Осколок раковины» и рассказывала о событиях, произошедших в XIX веке. Сюжет, простой и незамысловатый, в основе своей имел крушение шикарной яхты, на которой отдыхала кучка богатых бездельников, всячески игнорировавших требования капитана выполнять морские правила безопасности. В итоге шторм, незакрытые иллюминаторы, затонувшая яхта и необитаемый остров, на котором два десятка выживших мужчин и женщин, включая капитана, пытались как-то выжить.

Капитан, согласно морскому уложению, должен был стать главным среди оказавшихся на острове, но один из богачей, наглый и привыкший приказывать нувориш, постоянно, что называется, «перетягивал на себя одеяло», оспаривая старшинство капитана. Закончилось все гибелью одного из пассажиров, и тогда капитан ночью, когда все уснули, осколком крупной раковины, подобранной днем на пляже, перерезал смутьяну горло. Смерть неформального лидера повергла потерпевших кораблекрушение в шок, началось самодеятельное «следствие», а капитан тем временем вернул себе право приказывать и сумел сохранить жизни остальных. Фильм заканчивался тем, что спустя много лет один из пассажиров яхты, тот самый, что был главным «сыщиком», приходит к седому капитану, выкладывает на стол осколок раковины и говорит, что понял все довольно быстро, но промолчал, потому что согласен с капитаном – ради жизни организма зараженную его часть нужно отсекать безо всякой жалости. В темноте сжав рукоять виброножа, лейтенант Нугуяки растянул толстые губы в улыбке – теперь он знал, что нужно делать…

Как ни странно, убить сержанта оказалось нетрудно. Дэшэвэшники привыкли воевать в ибэмах, они славились быстротой реакции и умением быстро оценивать ситуацию и принимать решения в условиях боя, да еще и под воздействием стимуляторов. В остальном, как выяснилось, они, в общем-то, не сильно отличались от обычных вояк Великой Коалиции, армейского стада гайс-гёс, в чем-то туповатого и по-солдатски беспечного.

Когда корабельные часы показали полночь, местное светило лишь немного опустилось к горизонту, явно не собираясь закатываться «за рамочку». Сержант Брегг «отбил» взвод, а сам отправился спать, как он выразился, «на воздух», к скале. Причиной тому была ефрейтор Синь-Янь, сиреневой тенью скользнувшая в легких сумерках к кустарнику, за которым расположился сержант. Однако после полуночи расположившийся в спальнике у правого борта бота лейтенант не без удовольствия услышал, как девушка возвратилась обратно в корабль. Видимо, миловидная десантесса за ужином не солгала, когда заявила, что настоящее удовлетворение она получает только если переспит с женщиной, и две ее приятельницы, сестры Фалькони, весело засмеялись, кивками подтверждая слова Синь-Янь.

Светило низко висело над горизонтом. Густой туман скрадывал расстояние, образуя таинственный полумрак. Сержант Брегг спал, разметавшись поверх спального мешка. Нугуяки на четвереньках подполз к нему и без раздумий воткнул нож в горло. Подождав в стороне, пока закончится агония, лейтенант старательно разворотил рану, чтобы свалить смерть Брегга на какое-нибудь местное дикое животное, вложил окровавленный вибронож в руку сержанта, инсценируя защиту, перевернул труп на живот и вернулся к боту.

Утром десантники хватились Брегга и вскоре нашли его труп. Началась настоящая паника, и тут уж Даниэль проявил себя. Все его приказы теперь исполнялись безропотно. Было установлено ночное дежурство, Мак-Дэвис и еще один рядовой, Кушья-Ван, отправились на разведку, вооружившись до зубов. Вздохнув с облегчением, лейтенант взялся за починку передатчика. Целую неделю он ковырялся в его разноцветных потрохах, и за это время среди успокоившихся десантников снова начались брожения. Выяснилось, что земля, на которую упал бот, – остров. Мак-Дэвис исследовал окрестности, облазил скалы и заявил, что не видел ни одного зверя крупнее крысы.

– Тут что-то не чисто! – кричал он в кубрике, намекая, что загадка смерти Брегга решается не так легко. Следующим вечером Нугуяки подкараулил горластого рядового за Отхожим камнем. Биорегенератор в боте давно вышел из строя, и теперь робинзоны поневоле справляли естественные надобности в стороне от бота, над специально вырытой ямой. Даниэль ударом приклада тяжелого штурмового импульсатора «Макаби» перебил Мак-Дэвису позвоночник, и тот умер лицом в нечистотах. После этого случая, так же списанного на местную враждебную фауну, по нужде десантники ходили только парами, прикрывая друг друга.

Передатчик удалось починить спустя девять недель после аварии. До этого момента удалось дожить ефрейтору Синь-Янь, сестрам Фалькони и увальню Натти Яалаю. Он-то первым и заметил, что лейтенант не в себе. Посылая координаты места падения бота, Нугуяки постоянно твердил что-то про осколок раковины и хирургию. Яалай сообщил о своих догадках Синь-Янь, и они вместе начали наблюдать за своим командиром. Вскоре открылась страшная правда – лейтенант мало того что спятил, он в бреду еще и разговаривал с погибшими, прося у них прощения за то, что ему пришлось убить их.

Вооружившись, четверо десантников попытались схватить опасного безумца, но тот был начеку, и в итоге к исходу дня на острове появились четыре новые могилы. Лейтенант Нугуяки заботливо ухаживал за ними, а в сумерках смотрел на звезды и улыбался. Он был доволен – все пораженные заразой органы ампутированы.