Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем - Вячеслав Никонов

Правительство 19 марта выпустило постановление, где говорилось, что «земельный вопрос составляет самую серьезную социально-экономическую задачу переживаемого ныне исторического момента», но он «не может быть проведен в жизнь путем захвата… Земельный вопрос должен быть решен путем закона, принятого народным представительством». То есть Учредительным собранием. А дальше начались дискуссии. В апреле для разработки теоретических основ реформы была создана Лига аграрных реформ, в состав которой вошли представители экономической мысли из Вольного экономического общества, Московского общества сельского хозяйства, Всероссийского земского союза и других общественных организаций и аналитических центров. Людей от земли не было. Экономисты в Лиге быстро распались на два лагеря — либеральный и социалистический.

Либералы призывали к рациональной организации крестьянского хозяйства, ликвидации нерентабельных помещичьих хозяйств путем их выкупа за государственный счет и передачи малоземельным и безземельным крестьянам. Хорошо отлаженные крупные хозяйства предлагали не трогать. Социалисты же настаивали на том, чтобы все без исключения помещичьи земли отобрать и прирезать крестьянам, но готовы были обсуждать, как это сделать: за выкуп или даром, добровольно или силой. Государство должно было гарантировать каждому «право на землю» и производить «равнение земли»[661].

«Крестьян подкупали обещаниями земли. Как будто их могли сделать богатыми те 50 миллионов десятин помещичьей земли или 80 миллионов всякой вообще некрестьянской земли, которые ныне подлежат распределению между 40 миллионами крестьянских «дворов», особенно если вспомнить, что помещики платили за обработку своей земли — тем же, в конце концов, крестьянам больше, чем крестьяне получали валового дохода от «распределенной» помещичьей земле. Ведь многополью, всякой усовершенствованной культуре, всему тому, что повышало урожайность помещичьей земли до 90-100 пудов на десятину против 50–60 пудов на земле крестьянской, всему этому — крест?»[662] — справедливо интересовался Бубликов.

Но на такие «мелочи» внимания не обращали. Керенский рассказывал, что «меры, предложенные Временным правительством, носили революционный характер, ибо предусматривали полную передачу земли тем, кто ее обрабатывает. Всего через три недели после падения монархии новое правительство опубликовало декрет об аграрной реформе… Временное правительство стремилось предоставить разработку важнейших деталей реформы именно тем, кто в ней был более всего заинтересован. Для этого был создан Главный земельный комитет с отделениями по всей стране, члены которого выбирались на основе нового избирательного закона»[663]. Одновременно с Главным земельным комитетом 21 апреля учреждались (или утверждались ранее возникшие) губернские, уездные и волостные земельные комитеты в составе представителей общественности и чиновников. Перед ними ставилась задача подготовки земельной реформы и принятие «неотложных временных мер, вплоть до разрешения земельного вопроса Учредительным собранием»[664].

В результате ситуация быстро вышла из-под контроля Временного правительства. Для непримиримой оппозиции это было очередным подарком. «Подстегиваемый пророками министр земледелия Шингарев предписал создать на местах земельные комитеты, предусмотрительно не определив их функций и задач, — замечал Троцкий. — Крестьяне вообразили, что комитеты должны дать им землю. Помещики считали, что комитеты должны оградить их собственность. Так на шее февральского режима с самого начала затягивалась мужицкая петля, более неумолимая, чем все остальные»[665].

Известный в то время писатель Иван Федорович Наживин делился ощущениями: «Я, как и все, приходил в ярость при виде чиновничьей деятельности, но когда увидел я близко деятельность новых чиновников от революции, затопивших страну потопом безграмотных бумаг, поднявших цену на хлеб прямо до сказочных размеров, сломавших все и вся, те старые чиновники стали мне казаться буквально светлым сонмом каких-то мудрецов. У них все же был опыт, мудрая осторожность, традиция, наконец, просто известное профессиональное приличие, что ли, которое обязывало их к известной порядочности. Но что возделывали это новоявленные опекуны и строители земли русской»[666].

Важнейшей миссией МВД под руководством Львова стала реформа управления на местах. Прежняя власть одномоментно устранялась, где-то явочным порядком, где-то в реализацию циркулярной телеграммы премьера от 5 марта председателям губернских земских управ: «Придавая самое серьезное значение в целях устроения порядка внутри страны и для успеха обороны государства обеспечению безостановочной деятельности всех правительственных и общественных учреждений, Временное правительство признало необходимым устранить губернатора и вице-губернатора от исполнения обязанностей». 7 марта Львов говорил: «Временное правительство сместило старых губернаторов, а назначать никого не будет. В местах выберут… Будущее принадлежит народу, явившему в эти исторические дни свой гений»[667].

Революционное творчество масс, которое наблюдалось в столице, не менее ярко проявилось и на местах. Известный историк Степан Борисович Веселовский описывал в дневнике процесс становления новой власти в Москве: «Дума превратилась в дом сумасшедших, оставшись без надзирателя. Тут штаб-квартира повстанцев и образующегося московского правительства. Расхаживают и бегают люди в военной форме, темные личности и всякий сброд. На лицах у них недоумение, растерянность и даже испуг»[668].

В Нижнем Новгороде самостийно организовался Исполнительный комитет, решивший арестовать губернатора, вице-губернаторов, всех сотрудников администрации и правоохранителей. Под радостные крики толпы с губернаторского дома был сбит царский герб и на его место водружен красный флаг. Тот же сценарий в Екатеринбурге — толпа овладевает городом, разоружает полицейских и с пением революционных песен идет освобождать заключенных из тюрьмы. В Иркутске Комитет общественных организаций изначально возглавил вышедший из тюрьмы Церетели, который взял на себя отстранение генерал-губернатора Александра Ивановича Пильца и других представителей администрации, роспуск полиции.