Глубоководье - Трой Деннинг

Миднайт не стала спорить, хотя было очевидно, что утверждение Рэймона основывается лишь на его вере, а не на знании. Если бы боги действительно дорожили своими верующими, количество душ, скопившихся на равнине Фуги, было бы куда меньше.

Так прошли еще два дня пути, однако ничего нового чародейка не узнала. Наконец толпы начали редеть, и у самого горизонта появилась темная полоса. Теперь Миднайт не сомневалась в том, что город Миркула с каждым часом становится все ближе.

Вскоре толпы блуждающих душ остались позади, а темная полоска у горизонта превратилась в черную ленту, протянувшуюся из одного конца бескрайней равнины в другой.

Рэймон остановился.

– Здесь мы расстанемся. Я сделал все, что мог, – сказал он. – Дальше тебе придется идти одной.

Миднайт вздохнула и попыталась улыбнуться, хотя снова почувствовала себя одинокой и покинутой.

– Ты сделал более чем достаточно, – тихо ответила она.

– Вход в город, насколько я знаю, находится вон там, – продолжил Рэймон, указывая на убегавший влево конец темной ленты. – Я привел тебя сюда, чтобы ты могла подойти к стене, не наткнувшись на служителей, идущих в город и выходящих из него.

Миднайт взяла Рэймона за руку.

– Слова не могут выразить моей благодарности, – произнесла она. – Я буду скучать по тебе.

– А я – по тебе, – ответил священнослужитель. – Это мир мертвых, Миднайт, – немного помолчав, добавил он. – То, что может показаться тебе жестоким и бессердечным, здесь в порядке вещей. И что бы ты ни увидела в городе Миркула, помни о том, где ты находишься. Не вмешивайся в дела служителей, иначе тебе никогда не выбраться отсюда.

– Я буду помнить об этом, – пообещала чародейка.

– Вот и прекрасно. Да хранят тебя боги, – кивнул Рэймон.

– И пусть вера никогда не покинет тебя, – ответствовала Миднайт.

– Я не утеряю ее. Обещаю, – сказал священнослужитель и с этими словами побрел назад.

Миднайт повернулась к городу и возобновила путь. Спустя два часа ужасные стоны долетели до ушей чародейки, а легкий ветерок наполнил ее ноздри смрадным запахом гнили. Миднайт прибавила шагу. Постепенно стоны сменились угнетающим воем, а зловонный, гнилостный запах усилился, наполняя собой все вокруг. Стена постоянно увеличивалась в размерах, делаясь все выше и выше, и Миднайт, подойдя поближе, заметила, что поверхность стены шевелится и корчится, будто живая.

Чародейка предположила, что стена сделана из змей. Это вполне объясняло отсутствие часовых. С такой стеной, уже в самой себе таящей угрозу, Миркул не нуждался в страже.

Миднайт продолжала идти вперед. Вскоре от стены ее отделяло лишь пятьдесят шагов. Гнетущий вой превратился в какофонию приглушенных рыданий; зловонный запах сделался настолько сильным, что вызывал тошноту. Приблизившись, чародейка поняла, что ошиблась насчет движущихся форм, образовывавших городскую стену. То, что Миднайт приняла за змей, оказалось многими тысячами извивающихся, словно черви, ног.

Вся стена целиком состояла из человеческих тел. Ряды сцепленных друг с другом мужчин и женщин, обращенных головами внутрь города, поднимались на пятьдесят футов в небо. Более крупные тела придавали стене объем и высоту, тогда как меньшие по размерам туловища затыкали собой все щели и пустоты. Все тела были скреплены каким-то зеленоватым раствором, который напомнил Миднайт затвердевшую плесень.

Эта уродливая преграда едва не остановила чародейку. Придя в замешательство, она долгое время просто стояла и давилась от рвоты. Чародейка хотела было перелезть через стену, однако никак не могла заставить себя приблизиться к ней. Вместо этого, решив снова использовать магию, Миднайт произнесла заклинание полета.

В тот же миг она почувствовала, как тело ее отрывается от земли и поднимается в воздух. Время от времени чародейка хваталась за чью-нибудь ногу и выравнивала направление полета. Вскоре она приняла лежачее положение и зависла в нескольких дюймах от вершины стены, притворившись еще одним из тел, составляющих эту жуткую ограду.

Шквал завываний и воплей приветствовал чародейку. Придя в ужас, она закрыла уши руками. С внешней стороны стены крики смерти приглушались пространством, отделявшим город Миркула от равнины Фуги, но, поднявшись над равниной, Миднайт переместилась из подуровня в сам Гадес.

Царивший здесь едкий и затхлый, с примесью тухлятины воздух раздирал нос и горло при каждом вздохе. Темно-серое небо нависло над городом, погрузив его в мрачные сумерки. Множества крошечных, излучающих свет отверстий пронизывали серый небосклон. Припомнив рассказ Рэймона, Миднайт предположила, что эти крошечные световые точки как раз и являются теми воротами, что связывают владения Миркула с различными областями Королевств.

Сам город лежал в огромной впадине, склоны которой начинались у стены и спускались к далекому горизонту. Столица подземного мира была настолько огромна, что Миднайт даже с вершины стены смогла разглядеть только густую дымку, в которой растворялись очертания противоположной оконечности города.

Неподалеку от Миднайт параллельно городской стене шла широкая кольцевая улица. В двадцати футах ниже чародейки тридцать вооруженных плетьми служителей, восседая на спинах рабов, погоняли многосотенную колонну и двигались по дороге в сторону Миднайт. Когда процессия проходила под ней, чародейка заметила, что все рабы очень похожи друг на друга: серые волосы, желтовато-серая кожа и пустые серые глаза. Те же, кого несли рабы, напротив, разительно отличались один от другого. Женщина с ровными белыми зубами, мужчина с крупным носом, тучная старуха с тройным подбородком.

Как бы чародейка ни желала освободить рабов, она помнила предостережения Рэймона, советовавшего ей не связываться со служителями. Миднайт просто отвернулась и, когда колонна скрылась из виду, снова принялась рассматривать город. За кольцевой дорогой стояло бесчисленное множество десятиэтажных строений из коричневого камня. Когда-то эти дома были похожи как две капли воды, однако тысячелетия разложения превратили их в месиво самых разнообразных форм. Некоторые сохранили изначальный вид, но многие пришли в полную негодность, представляя собой едва ли не обычную груду камней, способных рухнуть в любой момент. Другие обросли изогнутыми минаретами и кривыми башнями, лишь смутно напоминая те строения, которыми были когда-то.

Оглядывая здания, Миднайт обратила внимание на то, что город делится на округа более или менее равных размеров. Районы с приличными домами разделялись прямыми и чистыми улицами на обычные кварталы. Но там, где дома разрушались, улицы были завалены каменными обломками и казались непроходимыми. В районах с кривыми и уродливыми зданиями улицы были изогнутыми и узкими; подобно змеям, они извивались и скручивались в спирали, являя собой подобие лабиринта. Однако ни одно строение не было похоже на замок Праха, и Миднайт слегка растерялась, не зная, с чего начать поиски.

Чародейка твердо осознавала лишь то, что перво-наперво ей нужно слезть со стены. Выждав, когда пройдет еще одна колонна, Миднайт оттолкнулась и, паря в воздухе, начала спускаться к дороге, бегущей вдоль стены. Затем чародейка на мгновение повисла в воздухе и оглядела местность. Позади трое служителей ковыляли вниз по дороге, а спереди приближались еще двое. К счастью, тех и других отделяло от чародейки расстояние шагов в пятьсот, так что она быстро спустилась на улицу и бросилась бежать. Через несколько секунд Миднайт нырнула в квартал покосившихся домов. Со стены он показался ей абсолютно заброшенным.