Егерь - Владимир Поселягин

– А мои люди?

– Да, кстати, вот тебе карандаш, вот листок, опиши всех, кто на тебя работал и в той или иной степени знает или предполагает, что я жив.

– Какой мне в этом смысл?

– Умрёшь легко.

– Аргумент в данном случае вполне в твоём духе, Соколов.

– А то.

Игрок справился быстро. Прочитав написанный трясущимися руками список, я удивлённо поднял брови:

– Всего шесть человек?

– Посвящать больше смысла не было, это мои личные люди, и работали они только по тебе. Четверо одиночки, там галочки, двое работают в команде. Но их люди ничего не знают, вся информация не доводится. Команду зачистки ты уничтожил, больше у меня нет. Есть один ликвидатор-одиночка, он в списке.

– Хм, хорошо, – выучив список, я сжёг его, после чего наклонился к Игроку и сказал: – Знаешь, а я ведь тебя обманул, что уйдёшь ты легко. Дочек я тебе не прощу. Да и семью твою навещу.

Тот было завыл, поняв, что шутки в моих словах не было, но я уже нажал ему на подбородок, сунул в рот больший рыболовный крючок, цепляя язык, и, вытащив его, отсёк ножом.

– Молчание – золото, – сказал я, глядя прямо ему в глаза, после чего перевёл взгляд на двухметрового амбала и сказал на английском: – Можно начинать.

Мы с Толиком покинули кабинет, но дальше уйти не успели, в коридоре рядом с телом убитого бойца охраны он положил мне руку на плечо и спросил:

– То, что ты говорил там, в зале, это правда? Ты действительно из будущего и всё это видел? Ты не Игорь?

– Да лабуда, не обращай внимания. Я же фантаст, фантазия так и бурлит, вот и сделал им взрыв мозга, пусть думают, что их захватили сумасшедшие радикалы. А ты что, поверил в эту чушь?

– Ну, звучало очень правдоподобно, а если вспомнить твою потерю памяти, всё, чему ты вдруг научился… Знаешь, я всё же считаю, что ты рассказал часть правды, возможно, не всю, но всё же… Неужели в будущем будет так плохо?

– Даже ещё хуже, чем ты можешь себе представить, – тихо сказал я ему, после чего хлопнул по плечу и весело добавил: – Вот напишу книгу об этом, сам увидишь.

– Да ну тебя. Я ему серьёзно, а он решил для пяти тысячи человек текст своей новой книги продекламировать. И ведь как удачно всё сложилось, даже я поверил.

– А то, могём, блин. Ладно, у нас осталась часть представления, и можно заканчивать операцию.

– Это да, это хорошо. Вон, уже и Мбанга тащит Игрока.

Мы направились в сторону выхода в зал, а двухметровый чернокожий громила тащил волоком дёргающееся тело Игрока. Он ещё не знал, что я приготовил для него. Да, у меня было желание порвать его своими голыми руками, окровавленные тела дочек до сих пор стоят у меня перед глазами, отчего у меня появилась на виске седая прядь, но всё же я решил сделать это чужими руками, как и поступал этот Кукловод.

Мы вышли в зал, и Толик направился на свой пост, всё же людей в зале было мало, чтобы контролировать всех. Всего одиннадцать наёмников да мы с Мбангой и Толиком на пять тысяч заложников. Маловато, однако. Но остальные держали оборону у входов и на крышах. Я слышал изредка, как они стреляли, беспокоя оцепление, что уже было вокруг здания. Местные силы начали стягиваться к Дворцу Съездов. Час прошёл с момента захвата, а они только начали, до этого тут были только кремлёвская охрана, а теперь начали подтягиваться подразделения дивизии Дзержинского, ну и силовые группы конторы. Командир, что руководил обороной здания, докладывал мне об этом каждые пять минут через сына-посыльного. Пацану четырнадцать лет, а он уже участвовал в этой операции. По официальному плану они должны выжить – вытребовав себе самолёт с частью заложников и улететь в нейтральную страну. В действительности этого не будет, так что отец взял сына на верную смерть. Отказываться я не стал, это выглядело бы подозрительно.

Так вот, Толик направился к своему посту, чтобы наблюдать за своим сектором, а я к сцене. Мбанга потащил Игрока следом за мной.

– Внимание всем, и тем, кто остаётся, и тем, кто покинет нас, получив второй шанс на жизнь и на исправление того, что натворили. Мне давно не давало покоя то, что Советский Союз, лишая своих граждан многого, решил помогать племенам чернокожих в Африке и на других континентах. Так ладно бы они помогали им оружием, техникой и другим оснащением за деньги, так ведь бесплатно всё раздают, просто так, прощая все долги с барского плеча. Так у меня вопрос, а какое вы имеете право разбазаривать достояние страны под разными лозунгами, фактически грабя свой народ? Вы это сеяли, строили или создавали? Нужна ли ваша помощь чернокожим? Моё мнение: нет, не нужна. Если раньше они были землекопами, скотоводами, то теперь, получив на руки автомат Калашникова, поняли, что еду можно не заготавливать самим, а просто отобрать. То есть вы ввергли Африку и другие страны в гражданскую войну. Я пообщался со многими вождями таких племён, с которыми вы имели дела, и выяснил, что вы принесли только боль, смерть и горе их странам. Видите этого громилу? Его зовут Мбанга, он из одного дикого племени на побережье Африки. Всё оно было полностью уничтожено подконтрольными вам племенами, которые использовали советское оружие и технику. А теперь смотрите, что нужно этим племенам в действительности. Мбанга, начинай!

Тот отошёл в сторону, взял сумку-баул и открыл её, доставая бензопилу.

– Отметьте такой курьез, бензопила называется «Дружба», – прокомментировал я все его действия, как и остальные зрители, наблюдая, что будет дальше.

Я-то знал, что тот собрался сделать, сам ведь приказал ему это да провёл пару тренировок, а то тот бензопилу ни разу в руках не держал. До остальных только начало доходить, а вот Игрок сразу всё понял. Он попытался было вскочить на ноги, но негр сбил его с ног, придавил коленом яростно дёргающееся тело и со второй попытки запустил агрегат. Цепь закрутилась на большой скорости, отчего глаз не мог её засечь, лишь движение, после чего тот со злобным хохотом опустил пилу и отрезал ноги Игрока. После чего так же стал строгать остальные части тела, пока не отделил голову. Мбанга был с ног до головы в крови, да и вокруг него всё было забрызгано кровью. Некоторые из высшего состава КПСС Союза вытирали платками кровь с лиц и одежды, вот до Брежнева не долетело, Мбанга с краю сцены работал пилой.

Обернувшись к зрителям, тот поднял пилу над головой, та продолжала работать на больших оборотах, а цепь крутиться, и, тряся ею над головой, засмеялся, жутко скаля рот с белоснежными зубами и вращая глазами. Маску он снял, так что глаза хорошо выделялись на окровавленном лице.

Это ещё было не всё, о чём я прекрасно знал, и, в отличие от некоторых заложников, которым откровенно стало плохо – несколько женщин свалились в обморок, – продолжал пристально наблюдать за действиями негра, изредка поглядывая на Брежнева и его окружение, улавливая то, что они чувствовали. Однако те показали себя неплохо, смотрели на всё действие с каменными лицами.

Так вот, это действительно было не всё, Мбанга достал из того же баула несколько предметов и подошёл к расчленённому трупу Игрока. Вскрыв ножом грудину, он достал сердце и сразу впился в него зубами, начав смачно с чавканьем жевать. Некоторых из заложников начало тошнить. Какие нежные оказались! Потом Мбанга вспомнил, чему я его учил. Сел рядом с трупом, артистически заткнул за воротник белоснежный платок, на который с подбородка начала капать кровь, и стал есть.