Призрак дракона - Патриция Бриггз

— Если Дарах будет единственным препятствием на моем пути к возвращению Хурога, я убью его!

Я думал, Орег уловит сарказм в сказанных мною словах, но он внезапно исчез.

Даже ему казалось, что я готов на столь чудовищную низость…

Последующие две недели тянулись нестерпимо долго и представляли собой настоящую пытку. На палубе мне часто приходилось разговаривать с Карианом и терпеть присутствие Бастиллы, почти всегда находившейся с ним рядом. Она вела себя как ни в чем не бывало. Я, впрочем, тоже.

Король Ворсага мог быть замечательным собеседником. Он выслушивал мои нескончаемые рассказы с большим вниманием и интересом. Мне приходилось нелегко — следовало контролировать каждое свое слово, чтобы не дать ему повода усомниться в искренности моих намерений. Но то, что он предлагал, на самом деле являлось для меня пределом мечтаний. Это очень помогало — так было легче корчить из себя его нового ярого последователя.

Я болтал о вещах, о которых мог говорить нескончаемо долго, — о своей фанатичной любви к Хурогу, об идиотах, которые меня окружают, о том, каким бы хотел видеть свое будущее. Эти беседы сильно меня выматывали, поэтому, возвращаясь вечером в каюту, я валился с ног от усталости. Орег встречал меня мрачным молчанием, но у меня не было сил что-либо ему доказывать.

Теперь он почти не разговаривал со мной, лишь отвечал на вопросы, которые я ему задавал.

Интересно , — думал я иногда, — что он поведает обо мне моим потомкам? Скажет — безжалостно принес в жертву дракона. В последний раз.

Однажды вечером я стоял на носу корабля и задумчиво смотрел на воду. В ней красивыми оранжевыми разводами отражались лучи заходящего солнца.

Наше судно было одним из шести кораблей Кариана, направлявшихся в Хурог. На каждом из них, за исключением того, на котором везли василиска и пятьдесят боевых лошадей, находилось по двести пятьдесят человек. Животных сопровождало еще около сотни. Таким образом, к Хурогу приближалась целая тысяча отлично обученных воинов ворсагского короля. Остальные участники путешествия были поварами, кузнецами и конюхами, но и они умели владеть мечом.

Дарах имел в своем распоряжении не более ста человек. Даже Стейла не могла помочь ему защитить Хурог, так как вместе с пятьюдесятью солдатами находилась в Каллисе.

Я услышал за спиной знакомые шаги Кариана.

— Иногда ты выглядишь ужасно грустным, Вард, — дружелюбно заметил он, расположившись рядом со мной. — Тебя беспокоит участь Дараха?

Я задумчиво кивнул.

— Временами на душе у меня становится отвратительно. Но Дарах заслужил наказание за то, что отобрал у меня Хурог.

— Ты обожаешь свой замок, — протяжно произнес Кариан, устремив взор куда-то вдаль. — Мне это нравится. Может, расскажешь мне о нем еще что-нибудь интересное? Откроешь какие-нибудь секреты?

Он сказал об этом как будто между прочим, словно из желания скоротать за беседой утомительные часы долгого путешествия.

Но я прекрасно понял, что ему нужно. Все, что его интересовало, сводилось к магии. И он пытался выудить из меня как можно больше информации.

Я пожал плечами.

— Когда-то в Хуроге хранились несметные богатства гномов. В тяжелую годину мой дед многое распродал: четыре комплекта доспехов, украшения из драгоценных камней, все магические предметы, дорогостоящие ткани. Но, согласно документам, хранящимся в замке, там осталось много изделий из золота и серебра. Я не знаю, где они лежат, но собираюсь это выяснить как можно быстрее. Думаю, в этом мне поможет Орег. Наверное, Бастилла вам рассказывала о нем.

Кариан кивнул.

— Я планирую продать часть серебра и закупить на вырученные деньги овец. Мне кажется, именно разведение овец приведет Хурог к процветанию.

Он все еще ждал, что услышит от меня что-нибудь важное, а я, понимая это, продолжал самозабвенно разглагольствовать совсем о другом.

— Мой дед и отец делали ставку на лошадей, но это не принесло им успеха. Все дело в том, что коней раскупают лишь в том случае, если они хорошо обучены. А на обучение требуются годы и немалый труд. На мой взгляд, гораздо прибыльнее заниматься овцами. Я сгораю от нетерпения увидеть однажды, что мой народ вновь зажил счастливой достойной жизнью, как было давным-давно…

Лицо Кариана постепенно принимало скучающее выражение. Наверное, моя болтовня уже действовала ему на нервы.

Я сидел в своей каюте на сундуке и смотрел на внезапно появившегося передо мной Орега. Я чувствовал, что должен наконец помириться с ним. Во-первых, этого требовала моя душа. Во-вторых, следовало поговорить о наших дальнейших действиях.

— Я знаю, как сильно ты хочешь спасти кости дракона, Орег. Но это представляется мне невозможным…

— Она была потрясающе красивой, — печально произнес Орег. — Золотисто-розовой. А голос у нее звучал как серебряный ручей… Селег убил ее, побоявшись потерять Хурог. Решил, что полученная от нее магия поможет ему защититься от покушений на замок кого бы то ни было. И тем самым наслал проклятие на несколько поколений вашего рода. Он был наделен невиданными магическими способностями. После него в вашей семье не рождалось колдунов. До тебя.

Я нахмурился.

— Подожди… Ты намекаешь на то, что убийство драконихи каким-то образом повлияло на Хурог?

Орег кивнул.

— Не поэтому ли из наших краев ушли гномы? А земли, некогда приносившие хорошие урожаи, сильно оскудели? — Я сделал паузу, напряженно размышляя. — Может, мы до сих пор страдаем от последствий содеянного Селегом? Моя мать наполовину лишилась рассудка…

Мне вспомнились те далекие времена, когда мама была веселой и жизнерадостной, и то, как с каждым годом пребывания в Хуроге она становилась все более странной.

— Отец отличался крайней жестокостью… Сиарра нема, а Тостен способен совершить самоубийство…

По моей спине побежали мурашки.

— А ты лишился колдовских способностей, — тихо добавил Орег.

Я вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по полу. Во мне кипела ярость. Как так вышло, что человек, повинный во всех наших бедах, на протяжении стольких лет был моим кумиром, размышлял я, задыхаясь от злости.

Злоба слепит и затормаживает работу мозга, — всплыли в моей памяти слова Стейлы. Я сделал глубокий вдох и выдох и попытался успокоиться.

Перед моими глазами неожиданно возник Эстиан такой, каким мы видели его из разрушенного храма в Меноге — с пустынными окраинами. Пришедшая в голову мысль заставила меня содрогнуться от ужаса.

— А ведь страдает не только Хурог… но и другие земли. Неужели его отравленная магия распространяется на столь большое расстояние?