Высшая раса - Дмитрий Казаков

Они обшаривали овраг за оврагом, лес за лесом, но даже плащ-палатки не спасали их от сырости. Дождь лил не переставая с середины ночи, и ветви при любом касании щедро делились с людьми влагой.

Сейчас группа отдыхала, собравшись под сенью огромного древнего дуба, где было немного посуше. Сорока умостилась в ветвях и, сверкая бусинками глаз, продолжала выкрикивать ругательства.

– Пальнуть бы в нее, – высказался рядовой Болидзе, с ненавистью глядя на нарядную птицу.

– Ага, и немцам сообщить, что кто-то с оружием вокруг их логова бродит, – лениво отозвался Петр. Он жевал травинку и предавался мрачным размышлениям, стараясь, чтобы пессимизм по поводу поисков не отразился на лице.

– Так она на нас немцев и наведет! – сказал другой солдат, узкоглазый и смуглый. Фамилия его была Моносов, а родом, как знал капитан, был он откуда-то из сибирской тайги.

– Нет, не наведет, – покачал он головой. – Сверхчеловеки эти не привыкли по сторонам смотреть да на всякие мелочи вроде сорок внимание обращать. Гордые шибко.

– А, ну-ну, – хмыкнул презрительно узкоглазый солдат, явно считавший умение замечать подобное признаком настоящего человека.

– Ладно, пойдем, – сказал Петр, поднимаясь. Земля под ним чавкнула, на плащ-палатке, на которой сидел, наверняка остался грязный след.

Он раздвинул резко пахнущие ветви какого-то кустарника и пошел вперед, стараясь как можно меньше шуметь. Вряд ли фрицы сунутся в лес в такую погоду, но кто знает, что взбредет в сумасшедшие арийские головы?

Вступили в небольшую лощину, сплошь заросшую орешником. Одним концом она уходила в лес, а другим – выбиралась на дорогу, идущую из Шаунберга на юг, в сторону Эффердинга.

В тот момент, когда сапог капитана ступил на коричневый грунт, со стороны замка донесся шум мотора. Приближалась машина, и, судя по тональности двигателя – легковая.

– Засаду устроим! – сказал за спиной Болидзе, и отчаянное желание боя слышалось в его возгласе.

– Посмотрим, – отозвался Петр. – Ты и еще трое – на ту сторону. Стрелять только после меня. Ясно?

– Так точно, – бойцы, растопырившись грязно-зелеными спинами плащ-палаток, перебежали дорогу и скрылись в зарослях.

Гул мотора стал громче, и на дорогу вынырнул черный «опель», смотревшийся неестественно нарядным на фоне мокрых зарослей и грязной дороги.

Решив, что вряд ли в такой машине везут рядовых солдат, Петр поднял автомат к плечу. Короткая отдача сотрясла тело, и раздался свист пробитой покрышки.

С другой стороны дороги открыли огонь Болидзе со товарищи. Петр видел, как паутина очередей тянется к машине. «Опель» вздрогнул и начал разворачиваться, словно собираясь лечь на бок, подставив под пули брюхо. Во все стороны летела жидкая грязь, из машины доносились испуганные крики…

Но за рулем сидел, судя по всему, опытный водитель. Он сумел сбросить скорость и погасить движение. Черная громада «опеля» замерла на самом краю дороги, упершись в траву породистым носом.

Дверцы распахнулись, и под дождь выскочили несколько эсэсовцев со штурмовыми винтовками. Быстрота движений подсказала Петру, что перед ним – сверхчеловеки.

Вместо того чтобы броситься в лес и уйти, как поступил бы любой на их месте, не зная количества противника и имея преимущество в скорости, они ринулись в атаку на засаду.

Штурмовые винтовки послали перед собой веер пуль, и эсэсовцы, низко пригибаясь, бросились туда, где сидел Болидзе.

– Огонь! – скомандовал Петр и дернул спусковой крючок.

Стрельба продолжалась всего несколько секунд и быстро стихла. Немцы, поняв самоубийственность собственной тактики, попадали на дорогу, и Петр надеялся, что хоть кто-нибудь из них убит.

За дорогой кто-то громко стонал, там явно зацепило одного из бойцов.

– Вот сволочи, – буркнул Петр, и рука его сама нащупала на поясе лимонку.

Он сорвал кольцо, выждал, сколько мог, зная, что малейшим шансом швырнуть гранату назад любой из эсэсовцев воспользуется гораздо лучше, чем обычный солдат, и бросил гранату. Затем уткнулся лицом в сырую и холодную землю.

Громыхнул взрыв.

Прошелестели над головой осколки, и Петр, крикнув во всю мощь «Вперед!», выскочил на дорогу.

Но сражаться оказалось не с кем. Немцев было всего трое. Одного положили автоматной очередью, а двум другим сильно досталось от гранаты.

– Проверьте, что в машине, – бросил Петр бойцам и перевел автомат на стрельбу одиночными.

Он знал, что сверхчеловеки гораздо более живучи, чем обычные люди. Его ППШ рявкнул три раза. Только после этого капитан полностью уверился в том, что одержал победу в маленьком, но от этого не менее тяжелом бою.

– Товарищ капитан, тут фриц! – крикнули от машины.

– Подождите, – махнул он рукой и двинулся на другую сторону дороги, где скрывалась вторая часть засады.

– Вот, Болидзе убили, – сказал Моносов, тяжко вздохнув.

Пуля попала грузину в горло, и в течение нескольких минут он просто истек кровью. На лице солдата застыло удивленное выражение, словно в последние моменты перед смертью он увидел нечто прекрасное, неземное…

– Ясно, – Петр стащил с головы пилотку. – Понесем с собой. Соорудите пока носилки.

Он выбрался на дорогу и только в этот момент разглядел немца, которого бойцы вытащили из обездвиженного «опеля».

– Ничего себе. – На лицо сама собой выползла нехорошая улыбка. – Какая удача! Нам в руки попалась птица высокого полета…

– Уберите руки, грязные аффлинги![63]– В руках солдат дергался, пытаясь освободиться, не кто иной, как Йорг фон Либенфельс, один из арманов замка Шаунберг.

– Кто это, товарищ капитан? – спросил кто-то из солдат, разглядывая неказистого пленника в мешковато сидящем сером костюме. – На эсэсовца вроде не похож…

– О нет, бери выше, – сказал Петр. – Это один из главнейших в замке, один из тех, кто создал сверхчеловеков.

В этот момент глаза фон Либенфельса вспыхнули, словно фары. Он впился взглядом в командира захвативших его, явно узнав бывшего пленника.

– Ах это ты, русская свинья? – прошипел хозяин замка Шаунберг. – Вот как ты платишь за то, что мы сохранили тебе жизнь? Мы хотели сделать тебя равным нам, одним из бойцов великого арийского войска, а ты привел банду недочеловеков под наши стены?

– Спокойнее, герр Йорг, – сказал Петр, перейдя на немецкую речь. – Если вы еще не поняли, мы взяли вас в плен и можем убить в любой момент, и никакие сверхчеловеки и Господа Земли вам не помогут.

– Святотатец! – Фон Либенфельс не послушался и продолжал орать, брызгая слюной. – Ты, рожденный, чтобы…