Как мы строили будущее России - Эдуард Лимонов

Прочно установился климат конца режима. Стремительно дряхлеющий, но все еще непредсказуемый царь («Я не буду выдвигаться! Зачем вы меня терзаете!» — взмолился он недавно), все более наглеющие претенденты на престол, интриги, перебежчики из лагеря старика-царя в лагеря претендентов. Весь этот хоровод российских бесов кружится и вопит. Одновременно правительство-кентавр (ноги и жопа капээрэфные, туловище ельцинистов, хвост — элдэпээровский) разработало бюджет, в котором расходы вдвое превышают доходы. Ясно, что будет эмиссия, но предпочитают называть ее «ограниченной». Одновременно выпрашивают деньги у МВФ. Если бы все правительство было капээрэфное, я уверен, все равно пошли бы выпрашивать деньги у МВФ. Потому что страна лежит в развалинах, и Маслюкову не над чем командовать. Чтобы спасти экономику, нужно ее иметь. Экономика же умерла с год назад. Точная дата смерти, впрочем, неустановима, так как агонизировала экономика с 1992 г., наблюдатели просто устали констатировать последние издыхания. Отвернулись.

Претенденты хотят выборов как можно быстрее. Чтобы население не успело разобраться и один из них уселся бы в Кремле. На самом деле всю эту порочную практику надо кончать. Нужно сделать «стоп машина!». Механическими перестановками одинаково наглых и одинаково политически бездарных «лидеров» жизнь в России не наладить. Я знаю, как надо наладить. Я об этом говорю уже несколько лет. России следует сменить политический класс. Следует освободить миллионы рабочих мест в руководстве страны, изгнав с этих рабочих мест чиновников и предложив их тем, кто сегодня ничто, кто молод, энергичен, некоррумпирован и фанатично предан России. Тем, для кого «Россия — все, остальное — ничто!». Это и есть революция. Ельциных, Строевых, Шохиных, Зюгановых, Шмаковых, Примаковых, Маслюковых, Рыбкиных и миллионы подобных им китайских болванчиков на региональных уровнях следует вышвырнуть вон. Сменим кровь в венах государства. Выпустим старую гнилую — вольем новую. Только так. России от революции не отвертеться.

(Как Шмаков себе партию сварганил)

Создана с подачи председателя Моссовета Николая Гончара, после запрета КПСС в августе 91-го г., как запасной аэродром, в случае роспуска Советов (что и случилось в 93-м г.). Сам Гончар, впрочем, быстро увлекся другими проектами. Проект Партии труда поддержал председатель тогда еще Московской федерации профсоюзов (МФП) Михаил Шмаков, этот надеялся использовать ее как инструмент в борьбе за кресло председателя ФНПР. Банда Шмакова — Михаил Нагайцев (это он 7 октября предлагал на Васильевском спуске: «Лужкова в президенты!») и Татьяна Фролова привлекли к проекту двух лидеров Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС): Андрея Исаева (сделал у Шмакова карьеру: сейчас этот толстый мальчик из специалиста по Бакунину и Махно превратился в секретаря ФНПР) и Александра Шершукова. Еще вошли люди из Социалистической партии и из «Марксистской платформы». Что их привело в Партию труда? Социалистическая партия во главе с Б.Кагарлицким вульгарно рассчитывала получить материальную помощь от Шмакова и его Московской федерации профсоюзов, а также воспользоваться газетой МФП «Солидарность». Лидер анархо-синдикалистов А.Исаев, видимо, надеялся «оседлать рабочее движение» и превратить традиционные профсоюзы в анархо-синдикалистические. А.Исаев стал главным редактором «Солидарности». (В феврале 92-го г. этот полный молодой человек с «волосней густой» брал у меня интервью в помещении «Солидарности» в Бобровом переулке.)

Реальную выгоду из проекта Партии труда извлек лишь Шмаков. В марте 1992 г. Социалистическая партия самораспустилась, растворившись в Партии труда и все более попадая в зависимость от профсоюзных лидеров. Попытка Исаева заставить КАС в полном составе войти в Партию труда окончилась провалом, Исаев и Шершуков демонстративно вышли из КАС. Учредительная конференция Партии труда состоялась 9—10 октября 1992 г. в Москве. Были приняты устав и программное заявление. ПТ отмежевывалась как от «советского социализма», так и от «либерального авторитаризма», выступала за совмещение рыночной экономики и буржуазной представительной демократии с «традиционными ценностями левого и социалистического движения». Вот как программа ПТ вещает об этих ценностях:

«Сделать человека в максимальной степени хозяином своей судьбы, не зависящим от внешних и не подвластных ему сил — будь то власть государства или власть капитала; преодолеть отчуждение работника от средств производства и отчуждение гражданина от принятия общественных или правительственных решений; заменить общество наемных работников и государственных подданных обществом равноправных граждан, свободно выбирающих свою судьбу».

(Чувствуется рука анархиста-беспредметника Исаева. Безобидно, простенько и со вкусом.) В программе есть и еще перлы: «социализм в нашем понимании — общество экономической демократии» и тому подобная словесная жижа. Председателем совета ПТ был избран Олег Смолин (ныне депутат Госдумы). В исполком вошли М.Нагайцев и В.Трапезников от профсоюзов, Б.Кагарлицкий плюс еще трое от Соцпартии, Бузгалин и А.Сорокин от «Марксистской платформы».

Едва созданная, — Партия труда стала разлагаться. Почему? ФНПР сдвинулась вправо. После событий октября 1993 г. от руководства ФНПР «ушли» Игоря Клочкова (под его руководством ФНПР назвала Указ президента РФ № 1400 «не чем иным, как государственным переворотом» и потребовала восстановить Конституцию РФ в полном объеме), а 28 октября 1993 г. на 2-м (внеочередном) съезде избрали новое руководство ФНПР во главе с Михаилом Шмаковым, каковой, как Алексий II церковь, прижал профсоюзы к сапогу власти. Сначала ФНПР отошла на позиции тред-юнионизма, затем — правой социал-демократии и наконец дошла до центристских позиций, ориентируясь на Шумейко и вот теперь — на Ю.Лужкова. В мае 1994 г. между руководством ФНПР и Партией труда фактически произошла драчка, после того как в Омске О.Смолин высказался против курса руководства ФНПР на сотрудничество с режимом и выступил за смену руководства, а Шмаков в ответ позволил себе беспардонные высказывания в адрес О.Смолина, высмеивающие его инвалидность (Смолин — слепой). Поскольку ПТ финансово полностью зависела от ФНПР, разрыв сказался на Партии труда фатально. Однако и до этого было ясно, что проект Партии труда не удался — еще один мертворожденный ребенок. Например, согласно справочнику «Кто есть что» (политические партии, блоки, общественные организации) изд. 1994 г., «в съезде Партии труда 19 февраля 1994 г. приняли участие 37 делегатов из 12 региональных организаций партии. Численность партии: не превышает 200 человек. Фиксированное членство отсутствует». Другой справочник, «Левые в России» (1997 г.), повествует о дальнейшей печальной судьбе Партии труда. «В 1994–1995 г. деятельность партии сошла на нет, и с тех пор Партия труда никакой активности не проявляет. В частных беседах видные руководители партии (А.Бузгалин, А.Колганов, Б.Кагарлицкий, А.Сегал) дружно подтверждают, что «никакой партии уже нет». «Предпринимались даже попытки созвать руководящие органы Партии труда, чтобы инициировать процедуру ее самороспуска (ввиду того, что А.Исаев довольно регулярно заявляет о вступлении Партии труда в разные блоки и союзы и каждое такое заявление приходится дезавуировать), но собрать руководство не удалось». И вот сегодня мы слышим, что Федерация независимых профсоюзов г-на Шмакова намеревается участвовать в политической борьбе через свой политический орган — общественно-политическое объединение «Союз труда» — «российский прообраз лейбористской партии». 20 октября состоялась конференция этого никому не ведомого «Союза труда», и лидером его якобы дал согласие стать (на мой взгляд — крайне опрометчивый поступок) наш мэр Юрий Михайлович Лужков. Так как председателем совета «Союза труда» является не кто иной, как экс-анархист, толстый мальчик Андрюша Исаев, а крестным папой глава ФНПР г-н Шмаков, становится очевидным, что этот политический труп Партии труда оживили ловкие господа профсоюзники. И подсунули подкрашенного мертвеца Юрию Михайловичу. О как люди работают, товарищи нацболы. А мы с вами годами собирали организацию поштучно.