Человек без лица - Лоренсо Сильва

— Идет, — ответил он. — Я готов на все, лишь бы избавиться от вас. И как же меня зовут?

— Бьюкенен.

— Неправильно. Меня зовут Питер Лэнг. — Он опять повернулся, чтобы уйти.

— Докажите это.

— Я ничего не должен доказывать. Мое терпение кончилось. — Он направился к выходу.

Она пошла за ним.

— Послушайте, я надеялась уладить все без шума, но если вам нужны неприятности, то вы их получите. Вас зовут не Питер Лэнг, и не Джим Кроуфорд, и не Эд Поттер, и не Виктор Грант, и не Дон Колтон. Разумеется, вы пользовались этими именами. И многими другими. Но ваша настоящая фамилия — Бьюкенен. Имя — Брендан. Прозвище — Брен.

Чувствуя судорожную дрожь в мышцах, Бьюкенен остановился в дверях вагона-ресторана. Не показывая своего напряжения, он повернулся и с облегчением увидел, что за столиками в этом конце вагона не было ни одного человека. Он сделал вид, что просто раздосадован.

— Что же мне сделать, чтобы избавиться от вас?

— Избавиться от меня?

— Не понимаю, чего вы добиваетесь?

Она подняла повыше большой бумажный пакет.

— Мне хочется есть. Я не смогла найти вас в поезде, поэтому все время ждала, когда вы придете в ресторан. Потом я заволновалась: а вдруг еду вы захватили с собой? Каждые полчаса мне приходилось совать официанту десять долларов, чтобы он позволил мне занимать стол, ничего не заказывая. Еще десять минут, и здесь никого бы уже не осталось, а мне пришлось бы уйти. Слава Богу, вы все-таки явились.

— Вот именно, — согласился Бьюкенен. — Слава Богу. — Он увидел, что по проходу к ним приближается официант.

— Ваши сандвичи и пиво. — Официант вручил ей еще один бумажный пакет.

— Спасибо. Сколько я вам должна? — Она заплатила, добавив сверх того и чаевые.

Потом они снова остались одни.

— Итак, что скажете? — В зеленых глазах женщины по-прежнему плясали огоньки. — Можно будет хотя бы поесть. Поскольку я не смогла найти вас на сидячих местах, то полагаю, что у вас купе. Почему бы нам не…

— Если, как вы утверждаете, я пользуюсь всеми этими именами, то должен быть наверняка замешан в каких-то весьма темных делах.

— Я стараюсь воздержаться от поспешных суждений.

— Так кто же я такой? Мафиозо? Секретный агент? И вам не страшно быть со мной наедине?

— А кто говорит, что я здесь одна? Не думаете же вы, в самом деле, что я отправилась на такое задание в одиночку?

— Только не рассказывайте мне, что с вами вон те двое, которые как раз допили свой кофе в другом конце вагона, — сказал Бьюкенен. — Они уходят в противоположном от нас направлении. На мой взгляд, не похоже, что с вами кто-то есть.

— Кто бы это ни был, он не обнаружит себя.

— А-а, ну да, конечно.

— Полагаю, что и тот, кто следил бы за вами, тоже не стал бы бросаться в глаза.

— А зачем кому-то следить за мной? — Бьюкенен вдруг подумал, не следят ли за ним и в самом деле. — Это определенно, самое странное… Ладно. Мне тоже хочется есть. И я чувствую, что вы от меня не отстанете. Давайте поедим.

Он открыл дверь в тамбур вагона-ресторана. Стук колес стал громче.

— Но предупреждаю вас…

— О чем?

Она выпрямилась.

— Со мной нелегко иметь дело.

— Надо же, какое совпадение.

Она пошла за ним.

Притворившись, что не заметил ее тревоги, когда запирал дверь в купе, Бьюкенен откинул от стенки маленький столик и закрепил его на опоре. Потом раскрыл бумажные пакеты и выложил их содержимое, проследив за тем, чтобы ему достались именно сандвичи с ростбифом, поскольку не был уверен, что она ничем не сдобрила сандвичи с курятиной и салатом, пока ждала его. Открыл две бутылки пива.

Все это время она стояла. В узком пространстве купе Бьюкенен остро ощущал ее близость.

Он вручил ей бутылку пива, откусил кусок сандвича и уселся по одну сторону от столика.

— Вы думаете, что знаете мое имя. Более того, по-вашему, их у меня несколько. А как насчет вашего?

Она села напротив, откинув назад прядь рыжих волос. Ее губная помада была того же цвета.

— Холли Маккой.

— И вы говорите, что работаете репортером? — Бьюкенен отпил из своей бутылки, заметив, что она к своей не прикоснулась, и подумал: «Может, она ждет, что я выпью все четыре бутылки и от пива у меня развяжется язык». — В какой газете?

— «Вашингтон пост».

— Я часто читаю эту газету. Но что-то не припомню, чтобы мне попадались статьи за вашей подписью.

— Я там недавно.

— Вот как.

— Это будет мой первый крупный материал.

— Понятно.

— Я имею в виду для «Пост». До этого писала очерки для «Лос-Анджелес тайме».

— Ах так. — Бьюкенен проглотил кусок сандвича. Ростбиф был ничего; суховат немного, но с майонезом и латуком было в самый раз. От отпил еще пива. — Вы ведь, кажется, хотели есть. Но не едите.

Когда она заставила себя откусить микроскопический кусочек от своего куриного сандвича, он продолжал:

— Так что там такое насчет какого-то интервью? И всех этих имен, которые якобы мои… Я сказал вам, что меня зовут Питер Лэнг.

Бьюкенен теперь жалел об этом. Он допустил ошибку. Когда эта женщина появилась перед ним в вагоне-ресторане, он выдал имя персонажа, на роли которого был в тот момент сосредоточен. Произошло смешение личностей. У него не было документов на имя Питера Лэнга. Надо было исправлять этот промах.

— Я должен кое в чем признаться, — сказал он. — Я солгал. Вы сказали, что оставите меня в покое, если не отгадаете, как меня зовут. Поэтому, когда вы назвали меня правильно, я решил притвориться, что я — это не я, и надеялся, что вы отстанете от меня.

— Но я не отстала.

— Тогда надо, наверно, говорить все начистоту. — Он оставил бутылку, полез в задний карман, достал бумажник и показал ей свои водительские права. — Моя фамилия действительно Бьюкенен. Брендан. Прозвище — Брен. Только уже очень давно никто не называл меня Бреном. Как вы узнали?

— Вы военный.

— Опять попали. И я повторяю: как вы узнали? Хотя это вас и не касается, но я капитан войск особого назначения. Место базирования — Форт-Брэгг. Нахожусь в отпуске, направляюсь в Новый Орлеан. Что дальше?

Если сомневаешься, то самый лучший обман получается, когда говоришь правду, — разумеется, при условии, что это не повредит операции.

— Вы что, неравнодушны к солдатикам? — продолжал он. — В этом все дело?