Песня чудовищ - Анастасия Андрианова

– Ну, красавицы, кто хочет получить свободу от леса?

Лита растерялась. Вьюга недоумённо застыл, с его разрезанной ладони продолжала капать кровь. Вдруг серебряные яблони зашумели, зашевелили ветвями, посыпался иней с коры и яблок, и по лесу пробежал шелестящий ветер. Девоптицы заголосили.

– Что происходит? – спросила Лита у Верины.

Старшая девоптица ухмыльнулась. Седые косы покачивались на ветру, на довольном лице сиял румянец.

– Смотри дальше, девочка. Мы старательно плели песню. Твой царевич подарит нам свободу от леса.

– Для чего нам свобода от леса?

Верина не ответила, но Лита и сама поняла: не ей ли так сладко мечталось о дальних городах, торгах и ярких праздниках? Не она ли представляла, как однажды выберется из Серебряного леса и сможет увидеть людские красо́ты и чудеса? Так отчего же другие девоптицы не могли желать того же?

– Летите со мной, сёстры! – воскликнул Ивлад, обращаясь к девоптицам. – Азоборский царский дворец ждёт вас! Пусть вами любуются и восхищаются, довольно прятаться в увядающем лесу!

– Ты с ума сошёл? – возмутилась Нежата. – Ивлад! Что ты несёшь?

Он ничего не ответил сестре, только улыбнулся какой-то новой, кривой улыбкой, сверкнул ярко-голубыми глазами и уверенно двинулся к выходу из леса. Девоптицы зашептались.

– Подействовала наша песня.

– Хорош царевич-то оказался!

– Ай да Грайя, какого мальчишку нам выпросила.

– Чувствуете? Лес!

Лита тоже ощутила это. Кровь колдуна и царских детей просочилась сквозь снег к земле, к корням яблонь, и ветки словно налились силой, потеплели. Яблоки загорелись самоцветами, закачались на ветках, будто переполнились соком – надави на кожицу, и брызнет на снег жидкий колдовской мёд.

Некоторые девоптицы перелетели ближе к границам леса, иные не решались слететь с мест, настороженно переглядывались с сёстрами.

– Что такое? Я не понимаю, – хныкнула Талица.

– Сейчас увидим, – пообещала Лита.

Ивлад обогнал Вьюгу и быстро зашагал к границе леса. Алый кафтан выделялся на снегу ярким пятном, и такими же яркими стали яблоки на ветвях. За Ивладом робко полетели две девоптицы – молодые, не старше самой Литы.

– Ивлад! Подожди!

Нежата поспешила за братом. Вьюга вскинул руку в прощальном жесте и пошёл за ними, ведя по уздцы лошадей.

– А ты полетишь? Что с ними станет? Не зачахнут в пути? – нервничала Талица, перебирая лапами по ветке.

– Не знаю, – призналась Лита. – Надо у Верины спросить.

С верхней ветки к ним спустилась Грайя.

– Ха! А вы тоже летите, если не трусите. Не чувствуете, как лес поднялся? Теперь его силы далеко протянутся. Не убедимся, пока сами не проверим. Летим!

Она сорвала яблоко лапой и впилась зубами в алый бочок. Сок брызнул на перья, и от откушенного плода сверкнуло светом. Лита ахнула.

Ивлад поравнялся уже с последними деревьями, теми, что уже однажды не выпустили его. Сердце Литы забилось быстрее: уйдёт или всё же останется?

Несколько размашистых шагов – и царевич оказался за пределами леса, на замёрзших болотистых лугах. Он остановился, развернулся лицом к лесу и расхохотался.

– Что же они тебе спели, – вздохнула Лита и полетела за ним.

Нежата едва поспевала за Ивладом. Она постоянно косилась на Вьюгу: не хотелось даже случайно оказаться к нему близко. Но всё же ей было приятно наблюдать за неуклюжими попытками колдуна выпросить у неё прощение. И – ей не могло показаться – он признался ей в любви при братьях.

«Пусть тогда просит руки», – шевельнулось в мыслях, но Нежата тут же испугалась: она же обозлилась на него и не собирается пока прощать, почему же закрадываются в голову такие думы?

– Да стой же ты! – со злостью выкрикнула она в спину брата.

Ивлад обернулся, но шагу не сбавил.

– Что с тобой? Это из-за ночи? Ивлад, ответь!

Позади них летели девоптицы. Сначала тех, кто отважился покинуть лес, было немного, но постепенно шелест огромных крыльев за спиной становился громче и громче.

– Не желаете ли сесть в сёдла? – спросил Вьюга. – Или пешком до Азобора пойдёте?

Хоть это наконец-то заставило Ивлада повернуть назад. Он ничего не говорил, только с гордостью поглядывал вверх, на девоптиц, и ухмылялся. Нежате стало страшно: брат так переменился, словно за ночь его подменили. Лицо стало жёстким, в глазах искрился лёд.

Вьюга передал Нежате поводья её коня, Ивлад быстрым движением вскочил на спину своего Ветра. Вьюга тоже забрался в седло и, привычно вскинув посох, окутал своих спутников невидимой защитой, через которую не пробивались ни мороз, ни метель. Колдун пристально посмотрел на Нежату. Она выдержала его взгляд, постаравшись, чтобы волнение за брата не отразилось на лице. Вьюга не стал ничего говорить, мотнул головой и пришпорил кобылу, обгоняя Ивлада на Ветре.

– Я первым должен встретить верховных, – предупредил он.

Ивлад так и рвался вперёд, но Вьюга резко осадил его, пустив в глаза снежный вихрь. Нежата волновалась: как их встретят другие колдуны? Какие они? Жестокие и бессердечные? Вьюга совсем мало о них рассказывал, наверное, всё-таки осторожничал при аларской царевне и не выдавал тайны сильнейших стрейвинцев. Она знала: чтобы стать верховным, колдун должен поступить на обучение к действующему верховному, при этом развивая только одно умение из четырёх. Вернее, если вспомнить рассказ о колдунье-Смерти, из пяти… Вьюга говорил, что верховные живут около двухсот лет – дальше сила угасает, поэтому этот возраст лучший, чтобы передать накопленную мощь последователю. Сама передача сил казалась Нежате жуткой и противоестественной: ученик убивал своего наставника после того, как верховный произносил слова о передаче силы, а ученик – о том, что он забирает силу.

У Вьюги пока не было ученика, да и до двухсот лет ему ещё далеко, но у Нежаты снова всё сжалось внутри, когда она вспомнила об этом ритуале.

Она издалека заметила сани, запряжённые тройкой коней. Вьюга первым приблизился к ним и спешился, приветственно склоняя голову. Следом подоспел и Ивлад, а Нежата остановила Звездочёта немного в стороне, настороженно наблюдая. Девоптицы расселись сзади, кто на редких берёзах перелеска, кто прямо на снегу.

– Наконец-то! – воскликнул мужчина с чёрной бородой. Его голос звучал как гром, тёмные глаза задорно сверкали из-под густых бровей. Он чем-то напомнил Нежате Военега, но выглядел приятнее. На голове у него была косматая шапка, огромное тело утопало в шубе. – Надоела холодища, хоть ты нас спасёшь.

– С вами же Пламя, – спокойно ответил Вьюга.

– Эта стерва не даёт погреть о себя руки, – хохотнул чернобородый колдун.