Где-то есть ты… - Елена Сокол

Я смахнула слезу и отвернулась к окну. Мы с Милой просто сидели и молчали, глядя в разные стороны.

– Ты опять этого придурка вспомнила? – наконец-то прервала молчание она.

– Как нет… Каждый день вспоминаю. Неделю назад он с какой-то девицей явился к Жоре на квартиру, пообнимался, поцеловался и под утро ушёл. Так мне Жора сказал.

– Я даже не удивлена.

– А тебе не звонил?

– С последней встречи – нет, но вот вчера ему передали, что я общаюсь с Антоном, хожу с ним обедать, позволяю подвозить себя, и он взбесился! Позвонил, спросил, правда ли это, что я встречаюсь с другим мужчиной. Я рассмеялась и сказала, чтобы думал, что хочет. Бросила трубку. Так он всю ночь после этого названивал мне. Пришлось даже выключить телефон. Утром обнаружила тридцать восемь пропущенных.

– Он жалок, – заключила Мила.

– Согласна. Возвращается только тогда, когда ревнует или ощущает нехватку секса. Но больше этого не будет. Никогда!

– Ты могла бы его помучить… – Подмигнула мне подруга.

– Помучить, – вздохнула я, – даже не знаю. Мне не хочется быть стервой, мстить. Не думаю, что буду счастлива, если он будет страдать. Несмотря ни на что, Сашка мне родной человек. Нас многое связывает, мы столько пережили. Это была красивая любовь. Единственное, чего бы я хотела, чтобы через много лет он пришёл и признался, что был не прав. Сказал бы, что сам всё разрушил, что всё ещё любит. Мне хочется, чтобы он пожалел о том, что наделал.

Моё дыхание перехватило, а из глаз полились слёзы. Слишком свежа была рана, нанесённая им.

– Ну что ты, моя девочка, успокойся, – Мила обняла меня и погладила по спине.

– Мила, я не могу так больше! Я не хочу жить без него! Он растоптал меня, уничтожил, а я всё ещё жду, когда он придёт. Моё сердце разбито, оно кровоточит. Я постоянно думаю о том, что он где-то есть. Гадаю, где же он, чем живёт, чем занимается! Смотрю наши фотографии, лью слёзы, вспоминаю все хорошие моменты. И самое страшное – то, что я не злюсь на него, не проклинаю! И даже всё давно простила. Вот что любовь делает со мной! Эта чёртова больная любовь! Она как наркотик! Я не смогу отказаться от встречи с ним, если он предложит. Отложу все дела и побегу. Буду сотни раз проходить мимо его дома в надежде взглянуть хоть разок, пусть даже на его тень! Я не могу просто так взять и стереть его из своей памяти. Помню всё: и его запах, и вкус его губ, и до боли любимый звук его голоса! – Я упала на колени, задрожала и сжала руки в кулаки. – Это сжигает меня изнутри! Готова всё отдать, все деньги мира, работу ради того, чтобы он был рядом. Я чувствую, что умираю. Умираю без него! Это невыносимо. Я так больше не могу. Каждый день – как борьба. Заставляешь себя жить, жить, жить…

– Ева, так нельзя! Он отдыхает, смеётся, ему хорошо без тебя. А ты собралась умирать! Он того не стоит, пойми! Ты должна знать себе цену!

– Ми-ла! Он меня любит! Я знаю! Ведь видно же, что любит! Видно по глазам. Почему тогда нельзя просто быть вместе?! Я не могу больше слушать эту музыку, которая раньше заставляла меня жить. Она меня убивает, понимаешь?! Он пришёл в мою жизнь, изменил меня, научил жить и любить, а потом просто взял и убил! Зачем ему это было нужно, зачем?!

– Слушай сюда, Есенина, – закричала Мила, схватив меня за плечи, – хватит истерить, а то я сейчас тебя ударю! Нельзя так всю жизнь жить: то вместе, то врозь. Зачем тебе нужна такая дружба?! Другая бы давно перестала с ним даже здороваться! Я его ненавижу за то, что он сделал с тобой и продолжает делать. А ты всё твердишь своё «люблю» да «люблю»! Послушай меня: иногда в жизни бывают моменты, когда надо сказать «нет», чего бы нам это не стоило… Не бери трубку, не верь ему больше. Никогда! Он даже не понимает, что плохого он тебе сделал! Настолько он тупой! Не понимает, что играет твоими чувствами, топчет тебя ногами! Я рада, что ты живая, настоящая, ты выяснила, что способна любить по-настоящему. Но дождись того, кому твоя любовь действительно будет нужна. – Мила вытерла ладонью слезу и обняла меня ещё крепче. – Пожалуйста, Ева, не плачь. Мы все за тебя переживаем. Ты не одна. Митя звонит тебе каждый день. Мы любим тебя, и, поверь, ты ещё будешь счастлива. Поверь мне…

Мила отпустила меня, сходила на кухню, накапала успокоительное, принесла, и мы обе его выпили.

Я успокаивалась, сидя на полу и считая количество завитушек на узорах обоев, а подруга – поглаживая густую шерсть Мартина.

Конечно, они все переживали за меня. Боялись оставить одну, чтобы не натворила глупостей. Я не должна больше их расстраивать, посвящать в свои переживания, беды. Никому больше не покажу своей боли.

– А как у тебя с Антоном? – всхлипнула Мила, поворачиваясь ко мне.

– Никак, – буркнула я, – он – прекрасный друг. Мне с ним интересно. У него куча идей, которые пригодились мне в работе. Мы болтаем, иногда обедаем вместе, и ничего больше.

– И ты ничего к нему не чувствуешь?

– Да вроде нет.

– Может, тебе стоит присмотреться к нему поближе?

– Ха, может быть.

– А как на работе?

– О! – Я моментально оживилась. – Как же это я тебе до сих пор не рассказала? На кухне царят настоящие итальянские страсти! Из Милана приехал новый повар по обмену. Винченцо! Наташка-то даже в случае с Митей была настроена воинственно в отношении делёжки кухни ещё с кем-то. Ведь раньше она чувствовала себя там полноправной хозяйкой. А тут ещё этот итальянец нарисовался… И никак они не могут найти общий язык. Я составила им график таким образом, чтобы они пару дней в неделю работали вместе, в одну смену. Ну, это с таким намерением, чтобы Наталья научилась чему-то от иностранного коллеги. И в первый же день, когда я усаживала важных посетителей в зале, она вылетает с кухни вся красная, как фурия, и орёт, что этот тип наводит там свои порядки, диктует ей свои правила. Да ещё подсиживает её! Ха-ха, представляешь, подсиживает?

– Место её хочет, что ли, занять?

– Вроде того. Она привыкла к порядку и дисциплине. Повара у неё ходят по струнке, лишнего не болтают. Всё по делу. Поэтому вся команда всегда больше любила Митины смены. А Винченцо постоянно что-то напевает, пританцовывает, заставляет и поваров делать то же самое. Умора! Он говорит, что еда должна быть живой, а приготовление – процесс творческий и волшебный. Этот мужчина и вправду вкладывает в блюда всю душу. И у него постоянно хорошее настроение. А ещё Наташку бесит, что Винченцо над всем экспериментирует. Она попросила меня поменять смены и поговорить с ним. Я отчитала её, но потом всё же успокоила. Когда итальянец пришёл в мой кабинет, то мы болтали и смеялись часа два. После чего я пришла к выводу, что Наташкин характер нужно ломать, и неплохо было бы ей научиться всё-таки чему-то у других.

– Ничего себе! И как они существовали вместе всё это время? Не подрались?

– Я думаю, что всё это только пошло ей на пользу. Раньше мне передавали, что она плохо обо мне отзывается. Якобы, негоже начальству поощрять посиделки на рабочем месте, а Ева Евгеньевна так ещё и сама принимает в них участие. Нажаловалась на меня и Митю нашему Марику. А что мне его выговор? Приняла к сведению. И всё. Так что это решение с объединением смен стало для меня хорошим поводом показать, кто в ресторане начальник. Ната прикусила язык и начала работать с иностранцем.