Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история? - Виктор Волконский

Последние десятилетия обогатили копилку знаний экономистов и социологов дополнительными фактами (или их осознанием). Что делается с рынком, когда денег оказывается «слишком мало» или «слишком много»?

Хотя Россия живет на рынке только два десятилетия, у нас уже достаточно опыта, чтобы на примерах из нашей недавней истории описывать явления современной мировой экономики.

Ситуация излишка денег. Завоевавший доминирующие позиции в обществе и экономике класс или слой денежно-финансовых капиталистов не имеет смысловой идеологической установки, которая могла бы открыть для всего общества или для активной части элиты влекущую, вдохновляющую перспективу. Анализ основных тенденций экономической истории XX века свидетельствует, что его главной заботой было сохранение своего господствующего положения, укрепление статус-кво. А для этого необходима повседневная забота об увеличении богатства и о создании условий, чтобы оно не утрачивалось со временем.

Ситуация излишка денег обычно создается на нисходящей фазе долгосрочного цикла, когда сокращается количество проектов, обещающих высокую норму прибыли – проектов, связанных с производством товаров, использованием новых технологий, когда спрос на многие старые товары насыщен и снижается. Проценты по банковским вкладам тоже снижаются. Тогда перед богатыми людьми, накопившими большие денежные сбережения, особенно банкирами и финансистами, встает тяжелая задача: как увеличить свое богатство или хотя бы не потерять за счет инфляции. Многие из них готовы рисковать, верить рекламе и рассказам знакомых о высокоэффективных новых предприятиях. Так появляется множество финансовых «пузырей», для россиян более привычно «пирамид». Российское население помнит такие пирамиды по началу 1990-х гг., когда все телевидение помогало Мавроди, «Властелине» и другим «талантливым» финансистам открывать отсталой России сияющие перспективы капитализма.

В классической финансовой пирамиде (в теоретических работах их чаще зовут «пузырями») базой для притока инвестиций служит сектор действительно перспективный в отношении роста эффективности. Однако в него привлекается гораздо больше капиталов, чем этот сектор может освоить с достаточным уровнем прибыльности. При этом финансовые компании и группы менеджеров, контролирующие приток средств, используют большую часть вложений для личного обогащения и неоправданного роста контролируемых структур. А на дивиденды инвесторам направляется часть все новых и новых привлекаемых инвестиций. Долгое время инвесторы в основном довольствуются ростом стоимости купленных акций или недвижимости, будучи уверены в будущих прибылях. Важным условием обычно бывает высокая степень монополизации соответствующего рынка. Для поддержания имиджа высокоэффективной и перспективной финансовой организации используются разнообразные, по сути коррупционные методы, привлечения авторитетных аудиторских, статистических и информационных фирм и учреждений, СМИ и журналистов. Однако в некоторый момент оказывается, что получаемой реальной прибыли уже не хватает на обслуживание чрезмерных привлеченных инвестиций, доверие к организации падает, инвесторы начинают изымать вклады, пузырь лопается.

Такой генезис имели все локальные «пузыри», предшествовавшие кризису 2008 года. В 2000–2001 гг. разразился фондовый кризис, связанный с компаниями в сфере высоких технологий. В книге [71] показано (графики 10–16), насколько сильно цены на акции компаний могут отрываться от объемов их чистой прибыли. Так отношение капитализации к чистой прибыли по высокотехнологичным компаниям (учитываемым индексом NASDAK) с декабря 1990 по декабрь 2000 г. увеличилось в 20 раз и составило 250 раз. (Это означает, что в стабильных условиях вложения в акции окупятся только за 250 лет!) Надо сказать, что и в среднем по американскому фондовому рынку (10000 компаний Нью-Йоркской фондовой биржи) это отношение увеличилось за 90-е годы, но не в таком размере: с 15 до 30 раз, т. е. только вдвое. В последние годы перед кризисом 2008 г. «горячие деньги» американских инвесторов устремились на покупку недвижимости и строительство жилья. Результатом стал «ипотечный кризис» с большим количеством непроданных квартир, массовыми списаниями невозвратных долгов, тяжелым положением мелких и крупных банков и инвестиционных фондов. Такой же характер носит и беспрецедентный рост нефтяных фьючерсов, начавшийся с 2005 г. На рост нефтяных цен, порождаемый долговременно действующими факторами спроса и предложения, накладываются краткосрочные спекулятивные интересы. Уже начиная с 2002 г. средства финансовых институтов стали активно инвестироваться в сырье. Прилив спекулятивного капитала непрерывно вздувал как объем рынка, так и цены на сырье. При этом рост торговли долгосрочными контрактами – «виртуальным» сырьем намного опережал рост торговли физическими объемами сырья. Темпы роста торговли сырьевыми контрактами особенно повысились с 2005 г.

Увеличение числа и масштабов финансовых пузырей приводит к отрыву суммарной стоимости финансовых инструментов, или финансовых «продуктов» на фондовых рынках от той денежной массы, которая была затрачена на их покупку (она в определенной мере регулируется центробанками). Этот отрыв тоже можно рассматривать как раздувание пузыря, только уже национального или мирового масштаба. Как любой пузырь, он должен лопнуть. Перед финансовым кризисом 2008 г. были вполне убедительные предупреждения ученых о его неизбежности.

В книге А. Б. Кобякова и М. Л. Хазина [71], опубликованной в 2003 году, приводятся чрезвычайно выразительные графики (№ 5–8), свидетельствующие о том, что «галопирующая инфляция» фондовых индексов Dow Jones, S&P-500 (динамика котировок по 500 ведущим компаниям), NASDAQ в период перед кризисом «новой экономики» в 2000 г. (подъема нового технологического уклада, связанного с информационными технологиями) поразительно похожа на взлет индекса Dow Jones’а перед Великой депрессией 1929 г. Видимо, урок, преподанный тогда человечеству, не пошел впрок (см. также [72]).

Перед финансовым крахом 1929 года (так же как перед 2008 г.) ФРС предприняла попытку оживить потребительский спрос и капиталовложения, которые начали снижаться. В 1927 г. была снижена ставка рефинансирования. Компании стали развивать потребительский кредит. Однако, рост денежной массы (с 43,7 млрд. долл. в 1926 г. до 46,6 млрд. долл. в 1929 г.) не идет ни в какое сравнение с ростом капитализации: за тот же период отношение суммарной стоимости акций к ВВП США выросло в 3 раза.

Динамика параметров финансовой пирамиды, независимо от ее масштаба, плохо согласуется с фундаментальным представлением либеральной рыночной теории о возвращении рынка к состоянию равновесия, обеспечивающему его устойчивость. Согласно теории, чрезмерные превышение спроса над предложением и рост цены товара или услуги порождают приток инвестиций и ресурсов в данную сферу деятельности. Предложение растет, и цена начинает снижаться. Рынок возвращается в состояние равновесия. «Товар» финансовой пирамиды – будущие доходы. В отличие от реальных товаров, рынок, скажем, акций конкретной компании не имеет надежной информации о будущих дивидендах. Устойчивость конкурентного рынка обеспечивается «отрицательной обратной связью» между превышением предложения над спросом (точнее производной этого превышения по времени) и потоком инвестиций. Пирамида создается именно за счет того, что эта обратная связь нарушается (или даже становится положительной): чем больше куплено акций, тем выше спрос. Система растет, пока не наталкивается на внешнее ограничение: в случае финансовой пирамиды – потерю доверия инвесторов, дефолт. Возвращение к равновесию происходит в форме разрушительного кризиса.