Лабиринт Сумерек - Анна Клименко

– Ну вот. Теперь мы почти на месте.

– Ты могла оставить их в живых, – запинаясь, пробормотал ийлур. Туда, где только что стоял Шенирье, он старался не смотреть. Бесцельно шарил взглядом по изрезанным ущельями горам.

«Похоже на замковую решетку», – внезапно подумал он, – «то, что преграждает путь в святая святых, то, что должно остановить осаждающих…»

– Могла, – неожиданно легко согласилась темная жрица, – но к чему? Во-первых, эти парни перерезали бы нам глотки сразу же, как только я открыла бы врата в Лабиринт Сумерек. Во-вторых, я только что принесла обильную жертву Матери синхов, и это нам очень скоро пригодится. Сам увидишь.

Он молча кивнул. В самом деле, к чему жалеть элеанов, когда в Лабиринте, сокрытое от глаз смертных, зреет новое Око Сумерек?

* * *

Остаток дня, до самого заката, они продвигались на юг, вдоль Сумеречного Хребта. Едва заметная тропа вилась меж базальтовых глыб, то выпрямляясь и ложась пояском на жухлую траву, то стягиваясь петлями вокруг небрежно насыпанными горками мелких камней. Горы, словно вереница молчаливых стражей, хмуро темнели по правую руку, над головой все также клубился густой туман, и ветер рвал клочья седых облаков, расшвыривая во все стороны их бесформенные лоскуты.

Иногда Лан-Ар, задирая голову, видел элеанов – далекие, едва заметные силуэты в тумане. Но дети Санаула не проявляли никакого интереса к двум бескрылым путешественникам. Пока не проявляли.

… День закончился быстро. Как только солнце нырнуло в мглу, у подножия гор разлились густые фиолетовые тени. Из ущелий потянулись молочные щупальца холодного тумана, дохнуло холодом ледников… И в Эртинойс пришли сумерки.

– Все. Хорош на сегодня.

Нитар-Лисс остановилась у гранитного осколка высотой в ийлура. Здесь тропа снова стягивалась петлей, словно предлагая обойти вокруг чудного каменного сада. В отличие от насыпей, которые встречались им раньше, здесь собрались крупные камни самых причудливых форм: некоторые и впрямь походили на низкие, кряжистые деревья без ветвей, другие напоминали то нахохлившуюся птицу, то свернувшуюся клубком дремлющую кошку. Лан-Ару даже привиделся самый настоящий ийлурский терем с двухскатной крышей, и рядом – огромный длинноухий заяц. Он хотел сказать об этом Нитар-Лисс, но промолчал. Казаться смешным не хотелось, а в глазах темной жрицы – тем более.

Ийлур бросил мешок у подножия «дерева» о трех ветвях и занялся костром, время от времени поглядывая на Нитар-Лисс. Та сперва пошла вглубь сада, но затем круто развернулась и выскочила обратно, за невидимую черту, словно пребывание внутри жгло ноги. Как только занялись поленца, ийлура подошла и протянула руки над огнем; ее знобило.

– Это священное место, – наконец сквозь зубы процедила она, – когда-то здесь принесли добрую жертву Санаулу, а над телами поставили каменный сад.

– И поэтому ты не можешь там находиться? – приподнял брови Лан-ар, – вот уж не думал, что жрицу Шейниры могут испугать жертвы!

– Дурак, – беззлобно сказала Нитар-Лисс, – ты не понимаешь… Это место попросту не мое. Оно принадлежит Санаулу. А он, как ты можешь догадаться, пребывает не в лучшем настроении. Наверное, знает уже, зачем мы здесь.

Лан-Ар установил над огнем котелок, налил туда воды из бурдюка – не много, половину, потому что вода и без того подходила к концу, а впереди была только неизвестность.

– Он бог, – пробормотал ийлур, – он может остановить нас, если захочет.

– Боги не могут вмешиваться в жизнь Эртинойса. Если бы это было так, то наш мир уже давно утонул бы в крови и умер… На самом же деле… – тут она загадочно улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, прошептала Лан-Ару на ухо, – я раскрою тебе один секрет. На самом деле смертный может одолеть бога, если будет сильна его вера в то, что он делает!

Ийлур невольно отодвинулся и подозрительно воззрился на жрицу – не смеется ли? Но Нитар-Лисс была серьезна, ни тени улыбки не мелькнуло на бледных губах.

– Это доказывает история Отступника, который смог на время изгнать саму Шейниру из Эртинойса, – и она подмигнула, – когда-нибудь я тебе расскажу то, что слышала от самого Элхаджа… Подай-ка мне мешочек с травами.

Сказанное вернуло Лан-Ара к действительности. Кивнув, он наклонился к мешку; жарко полыхнул в рыжем свете браслет Нитар-Лисс.

– Проклятие! Да у тебя же вся рука в крови! Ты что, ранена?

Ийлур подхватил кусок чистой тряпки.

– Давай сюда, перевяжу. Что же ты не сказала, а?..

Жрица молча разглядывала свою руку, как будто видела ее в первый раз. Лан-Ар, стараясь действовать как можно осторожнее, повенул к свету белое запястье. Побери Шейнира этот браслет, снять бы его, что ли…

– Ерунда, не стоит так беспокоиться, – ийлура мягко отстранила его, – это… это не рана.

– Ну да. И кровь там тоже не твоя.

Лан-Ар снова взял ее за руку.

– Браслетик надо снять… Как эта штука расстегивается, а?

И замер. От тихого смеха Нитар-Лисс по коже побежали мурашки, а Лан-Ар – в который раз – усомнился в здравости ее рассудка.

– Оставь и не трогай, – Нитар-Лисс улыбалась, – во имя Шейниры, Лан-Ар…

И вдруг, сделав шаг навстречу, обняла за шею и поцеловала. Легко, нежно. Словно южная ночь, напоенная ароматом золотых роз коснулась своим горячим дыханием.

– Ты правда беспокоишсья за меня, а? – теперь эта непроглядная ночь с прищуром смотрела на него из глаз ийлуры, – или тебе нужно, чтобы я помогла тебе дойти до Лабиринта и открыла врата?

– Перестань…

Горло сжималось – от липкого, омерзительного страха. Покровители! Как же легко она читала его! Даже не мысли, то, что было зарыто гораздо глубже… И задавала вопросы, на которые он, Лан-Ар, сам не мог дать ответа…

– Впрочем, не важно.

Нитар-Лисс медленно отстранилась, но ее взгляд не отпускал.

– Ты ведь знаешь, что мы можем обращаться к чужим покровителям в обмен на жертву? И, кроме того, порой жертву нужно принести до того, как в сердце родится молитва? – спросила она. И, не дожидаясь ответа, пояснила: – я заказала этот браслет в Альдохьене. Удобная штука, знаешь ли. Стоит нажать на пружину, и – раз!

Лан-Ар невольно отпрянул при виде стальных лепестков, показавшихся из ажурного плетения рядом с костяшками пальцев.

– Именно так я освободилась тогда, когда ассасины тащили тебя к алтарю. И – два!

Лепестки скрылись. Нитар-Лисс прикусила губу, вздрогнула… А из-под серебра на жидкую травку упали первые капли крови.

– Таким образом Шейнира получает жертву, – глухо закончила ийлура и отвернулась. – это вовсе не рана, полученная в бою. Помнишь поединок в городе синхов?

– Угу. Понятно.

Лан-Ар вернулся к приготовлению травяного чая, может быть, слишком поспешно. Но ему не хотелось, чтобы темная ийлура видела его лицо и читала мысли.