Заблудшая душа. Демонолог - Григорий Шаргородский

— Понятия не имею, — пожал плечами «ящер». — Один прорычал что-то вроде «не ходить».

— Ну и какая нам от них польза, если они не везде могут пройти? Нам что, сойти с дороги только потому, что у морхов какие-то запреты?

— Если все морхи в саванне не могут подойти к дороге, нам проводники вообще не нужны, — сказал профессор, при этом явно обдумывая нечто важное.

— Я тоже об этом думал, но не с нашим счастьем. Хорошо, давай подъедем и спросим, чего они хотят.

Не особо уставшие кони быстро донесли нас до компании морхов. Оба волка следовали за Чернышом, злобно посматривая на людоедов.

— Хан, нельзя, — на всякий случай напомнил я волку.

Интересно, за что они их недолюбливают?

Реакции шамана на волка мне увидеть не довелось, а вот то, как отреагировали на парочку моих клыкастых телохранителей наши новые проводники, рассмотрел в подробностях. Морхи невольно шагнули назад и даже вроде поклонились, но это было первое впечатление — скорее всего, они просто попытались стать меньше, ссутулившись и немного подогнув ноги.

Самый мелкий, на голову ниже остальных, морх хотел спрятаться за спины рослых соплеменников, но они, наоборот, вытолкнули его вперед.

Выглядел морх колоритно даже в сравнении с теми дикарями, что два года назад напали на империю. Вместо кожаной набедренной повязки лесовик имел короткую юбку из каких-то волокон. Все его смуглое тело было разрисовано зелеными линиями. Морда в принципе была стандартной для морха, разве что зубы чуть помельче, чем у жителей саванн. В руке мелкий людоед держал короткое копье с железным наконечником, а на поясе я заметил стальной кинжал. Его товарищи были экипированы так же. Больше всего меня настораживала короткая трубочка на сплетенном из кожи поясе, висящая среди кучи всяких мешочков и связок каких-то веревочек.

Не выдержав моего внимательного осмотра, мелкий морх невольно шагнул назад, но тут же получил от товарищей «ободряющий» пинок.

Ну и как с ними говорить, если даже шаман знал только пару слов на имперском? Нужно было захватить с собой кого-то из торговцев.

К счастью, все оказалось не так запущено.

— Гырхар, дай смерть-металка, — тут же заявил то ли подросток, то ли просто самый чахлый в племени морх.

— Это ты меня назвал Гирхаром?

— Да, Гырхар.

— Что значит это слово?

— Гырхар позволять морхррр идти.

— Ты уверен, что не ошибся?

— Ворхррр всегда рядом с Гырхар. — Морх ткнул когтистым пальцем в Хана. Волку это явно не понравилось, но он стерпел.

— Я могу приказывать морхам?

— Нет, Гырхар, позволять.

— Конечно же! — Вопль Ургена в который раз заставил всех вздрогнуть. — Позволять! Я никак не мог понять значения этого слова.

Профессор скатился с седла и начал вытягивать из сумок свитки, продолжая разговаривать с самим собой:

— Морхи подходят к «ровным камням», когда им позволяют! Правда, это похоже на бред?

— Все, что ты говоришь, похоже на бред, — недовольно сказал я, косясь на морхов. — Ты меня пугаешь.

— Да нет же. Ван, все так просто. Чтобы морхи не лезли в города, когда это не нужно, им сделали ментальный блок, который можно было разрушить только с разрешения руководства.

— Проф, но я не маг и не древний строитель.

— Значит, присутствие Хана что-то меняет. Или они принимают разрешение от всех людей.

— Подчиняются?

— Нет, он же тебе сказал. — Нахмурившись, Урген посмотрел на меня, как на идиота. — Они получают разрешение подойти к «ровным камням». То есть к городам, дорогам или другим строительным объектам. А остальное время ходят по саванне, сами обеспечивая себе пропитание. Их не нужно ни контролировать, ни кормить. Понадобилась рабочая сила — выехал в саванну, нашел племя и «разрешил».

— Все-таки приказал.

— Скорее всего, все не так просто. Возможно, кто-то мог и приказывать, но ты не можешь, и я наверняка тоже, — задумчиво сказал Урген и тут же оживился, обращаясь к мелкому морху: — Эй, ты. Я разрешаю тебе идти к «ровным камням».

В ответ вся компания мрачно уставилась на профессора.

— Теперь давай ты. — Профессор повернулся ко мне, явно радуясь проведению научного эксперимента.

— Давай попробуем. — Мне оставалось только пожать плечами и продолжать игру ученого. — Всем идти к «ровным камням».

Пару секунд морхи что-то переваривали в своих маленьких мозгах, а затем, чуть потоптавшись на месте, направились к дороге.

— Великолепно! — едва не подпрыгнул Урген. — Теперь мы точно сможем ехать по дороге, и плевать на всяких там морхов. Они побоятся подойти без нашего разрешения.

— Ага, это если большие морхи не научились переступать через этот… как там говорил торговец, «рахва».

Саванна, как и степь, считается равниной, но если хтарская степь похожа на осеннее море — практически никогда не бывающее спокойным, — то юг континента был действительно плоским как стол. Горизонт отодвинулся максимально далеко, и высокие травы только подчеркивали бескрайность удивительно чистого, синего неба. Настолько синего, что мое любимое степное небо казалось немного блеклым. Все безумно красиво, но уж очень злым было местное солнце. Вторая половина первого дня пути по саванне превратила нашу черную броню в духовку. Кронайцам было легче, но ненамного. Так что под влиянием нытья Ургена, тоскливых глаз Ежа и вполне логичных замечаний Шипа я приказал снять шлемы и верхнюю часть брони, но держать все это наготове у седла.

Кронайцы сначала ругались, страдая от жары, а затем так же смачно начали ругаться, стараясь передать миру свое облегчение. Кстати, в не такой уж «соленой» вязи морской ругани попадались и слова русского матерного. Даже стало как-то неловко — жизнь своим людям я облегчил не так уж сильно, зато научил ругаться.

В принципе первый и начало второго дня путешествия через юг континента можно было назвать спокойными. Назойливое солнце, похоже, утомляло не только нас. Только утром мы могли видеть небольшие стада похожих на серн животных. Под росшим у дороги зонтообразным деревом копошился десяток местных свиней. Еще небольшой переполох случился, когда из высокой травы на дорогу вышел огромный носорог. Морхи предупредили о его приближении заблаговременно, поэтому мы остановились на солидном расстоянии. Носорог некоторое время топтался на ровной каменной поверхности. Затем наложил на творение древних строителей огромную кучу и убрался в ту же сторону, откуда пришел.

Он что, явился сюда только для этого? Эстет, блин!

Объехав «привет» от носорога, мы направились дальше. Дорога шла через саванну без малейших изгибов, подъемов или впадин. По пути — где-то два раза за дневной переход — попадались похожие друг на друга строения. Если бы не эти «станции» и очень медленно смещающиеся зонтикоподобные деревья на горизонте, можно было подумать, что мы топчемся на месте.