Запоздалая свадьба - Аманда Квик

— Подлинное имя Мементо Мори.

— Но, Тобиас, ты сам сказал, его, вероятнее всего, уже нет в живых. Даже если он не умер, все равно сейчас уже очень стар. Зачем он тебе нужен?

— Я хочу знать, кто ответствен за то, что два маленьких мальчика превратились в профессиональных убийц.

Лавиния увидела лампу назавтра в витрине небольшого магазинчика. Прелестное изделие, имитация работы безымянного древнего римлянина. Изящный рельеф изображал Александра Македонского, разрубающего гордиев узел.

Идеальный подарок.

Лавиния не колеблясь вошла в магазин.

— Веджвуд [5], — сообщил владелец. — Прелестно, не так ли? Как раз подходит для кабинета джентльмена.

Лавиния подержала лампу, наслаждаясь ее весом и представляя, как она будет выглядеть на письменном столе Тобиаса.

— Вы правы, это действительно подойдет, — согласилась она и уже несколько минут спустя выходила на улицу. Лампа, предусмотрительно завернутая в несколько слоев толстой бумаги и перевязанная бечевкой, лежала в корзине среди спелых персиков, которые Лавиния, повинуясь внезапному капризу, купила у уличного торговца на углу.

Во всяком случае, будет приятно немного отдохнуть от смородины.

Она остановилась в дверях лавки, чтобы открыть зонтик.

И увидела в конце улицы Аспазию Грей в шикарном прогулочном платье. Клиентка спустилась на землю из дорогого изящного экипажа и направилась к лавке модистки.

Лавиния подождала, пока Аспазия не исчезнет в дверях, и неожиданно для себя решила вернуться на Клермонт-лейн другой дорогой.

Позже она подумала, что, возможно, из всех идей, приходивших ей в голову за всю короткую карьеру частного детектива, эта была не самой блестящей. Но было уже поздно что-то менять: она стояла в парке, напротив городского дома Аспазии, а идея властно поселилась в ее голове и не собиралась уходить. Интуиция разыгралась не на шутку, наполняя Лавинию жгучим нетерпением.

Она отчетливо поняла, что не одного Тобиаса одолевает ощущение незавершенности дела. Лишь сегодня утром она проснулась в полной уверенности, что это именно так и есть.

В парке, кроме нее, был только один человек: престарелый джентльмен, дремавший на железной скамейке. Затянутые в перчатки руки покоились на набалдашнике трости, покачивавшейся между коленями.

Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Лавиния проходила мимо, и оглядел ее с учтиво скрытым, но чисто мужским одобрением. Лавиния посчитала, что в свое время он, должно быть, одержал немало побед.

— Нет ничего прекраснее, чем рыжеволосая женщина в парке в летний день, — сказал он тихим, хрипловатым голосом. — Желаю вам здравия, мадам.

Лавиния приостановилась и улыбнулась:

— И вам тоже, сэр. Я не хотела разбудить вас.

Он протянул руку на удивление грациозным жестом.

— О, я ничуть не возражаю. Это грезы старого человека и, следовательно, особого значения не имеют.

— Вздор! Любые грезы важны.

Она порывисто сунула ладонь в корзинку, выбрала персик и протянула ему.

— Не хотите попробовать? Я не смогла устоять. Они выглядели такими спелыми и сочными!

— Как вы добры!

Старик взял персик и с легкой, словно обращенной внутрь себя улыбкой стал его рассматривать.

— С удовольствием съем.

— Вот и прекрасно. И никогда не говорите себе, что ваши грезы — это нечто незначительное.

— Даже если это мечты моих юных дней, которые так и не осуществились?

Лавиния немного подумала.

— Разумеется, чудесно, когда мечты сбываются. Но ведь в действительности это случается не так часто, правда?

— Правда.

— Может, это и к лучшему. Не все мечты так уж хороши. Некоторые, поверьте мне, лучше оставить в фантазиях, а другие никогда и не предназначались для нашей действительности.

— Не стану спорить, дорогая, — пробормотал старик. — Но позвольте сказать, что, с точки зрения много повидавшего человека, иногда мечты стоят того риска, который необходим для того, чтобы воплотить их в жизнь.

— Я вам верю, — кивнула Лавиния и, поколебавшись, предположила:

— Вероятно, по-настоящему имеют значение только те усилия, которые мы прилагаем, для того чтобы самые заветные мечты стали былью. Даже если при этом терпим неудачу, все равно испытываем удовлетворение, сознавая, что тут нет нашей вины и все произошло отнюдь не из-за недостатка воли и решимости.

— Да вы настоящий философ! Вот это мне по сердцу! — снова улыбнулся незнакомец. — Не могу не согласиться с вами, дорогая. До чего же грустно оглянуться в конце жизни и увидеть, что так ни разу и не осмелился рискнуть.

Она зачарованно уставилась в яркие голубые глаза.

— Что-то подсказывает мне, сэр: если ваши мечты и не осуществились, то не потому, что у вас не хватило решимости.

— А мне что-то подсказывает, дорогая моя, что в этом отношении мы очень похожи. — Он вынул из кармана маленький перочинный ножик и принялся чистить персик. — Я рад, что у вас впереди еще много лет для осуществления задуманного. Мой доктор уведомил, что у меня осталось всего полгода. Говорит, слабое сердце.

Лавиния нахмурилась:

— Ба, не обращайте внимания на докторов! Когда речь заходит о подобного рода предсказаниях, они чаще всего ошибаются. Никто не может знать, сколько времени ему отпущено.

— И это верно.

Он откусил кусочек персика, жмурясь с почти чувственным удовольствием.

— На Рен-стрит живет травница по имени миссис Морган, — сообщила Лавиния. — Моя мать всегда говорила, что она куда искуснее любых докторов. Советую вам найти ее и рассказать о симптомах болезни. Она наверняка пропишет настой или отвар, который вам поможет.

— Спасибо, я обязательно так и сделаю, — кивнул он, продолжая жевать. — Пришли посидеть на солнышке?

— Не совсем. — Лавиния глянула на дверь дома Аспазии. — Хотела навестить кое-кого, кто живет здесь, на площади.

Он, слегка щурясь, проследил за направлением ее взгляда.

— Вы, случайно, не на номер семнадцать смотрите?

— Именно так.

Он снова занялся персиком.

— Дама, которая там живет, куда-то уехала. Видел, как она недавно садилась в экипаж.

— Неужели? — притворно огорчилась Лавиния. — Как обидно! Похоже, я разминулась с ней! Что ж, оставлю карточку у экономки.

— Экономка тоже ушла. — Старик осторожно откусил еще кусочек. — Я видел, как к двери подбегал уличный мальчишка, что-то ей сказал, и вскоре она в большой спешке удалилась.