Комендант мертвой крепости - Владимир Аренев

Растерявшиеся было воины опомнились. Они били тварей и жгли их, однако бэр-маркады не обращали на это ни малейшего внимания. Шли к Кройбелессе.

Доски под ним снова заходили ходуном, и Сиврим заметил наконец когти, мелькавшие по краям моста. Бэр-маркад бежал снизу. Арбалетом никак не воспользуешься.

На мгновение он испытал позорное липкое облегчение: если не шевелиться, тварь пробежит мимо.

«В башню, — добавил он мысленно. — Где сидят двое беззащитных мальчишек».

Конечно, они и так обречены, бэр-маркады никого не пощадят, но…

«Это андэлни, за которых я отвечаю».

Он отложил арбалет, вынул из ножен короткий, с широким лезвием кинжал и, опустившись на колени, замер.

В просвете между досками проглядывала белёсая туша псевдо-Матери. Уже начала мерцать и стала полупрозрачной. Со всех сторон к ней подбирались уцелевшие бэр-маркады. Один осторожно протянул клешню…

Что было дальше, Сиврим не увидел. Щель заслонила уродливая морда: угольные буркала глаз, узор жвал, складывающийся в усмешку, псевдо-нос… Сиврим ткнул кинжалом быстро и сильно.

Тварь увернулась.

Доски моста заскрежетали, сам он сильно качнулся — и через миг разъярённый «скоморох» уже стоял перед Сивримом. Тот так и замер: на коленях, с кинжалом в руке. С таким же успехом мог вооружиться древним свитком или горбачьим хвостом.

Бэр-маркад медлил лишь мгновение. Потом пронзительно зашипел и потянулся к Сивриму обеими клешнями.

И отлетел назад.

Поднялся. Из торса у него торчал арбалетный болт.

Сиврим прыгнул, понимая, что это единственный шанс. Он сбил «скомороха», повалил на доски моста и вонзил кинжал в то место, где торс соединялся с брюшком. Потом с натугой рванул лезвие вверх. Запахло раздавленным клопом и блевотиной.

Рядом кричали, страшно, зло… он сам же и кричал, понял миг спустя.

Кинжал вдруг застрял, наткнувшись на болт, но это уже не имело никакого значения: «скоморох» лежал, неестественно вывернув клешни и лапы, только дёргалась хелицера.

Всё это произошло быстрее, чем Сиврим успел бы сосчитать до десяти. Теперь он оперся обеими руками о доски и начал осторожно подниматься (правое колено угодило в щель, неудачно, но ничего страшного…) — он уже почти сполз с бэр-маркадовой туши, когда мир вокруг неожиданно залило слепящим светом; так, наверное, чувствует себя паук в кувшине, который наполнили молоком.

Сиврим задохнулся от этого света, охнул, закричал, когда болью обожгло глаза; мост под ним выгнулся дугой и прыгнул, словно обезумевшая бархага.

«Грэлт, — подумал Сиврим, — Грэлт!..»

* * *

— Вот, — Хромой помог ему подняться и теперь протягивал какую-то тряпицу, — вытрите лицо.

В другой руке держал разряженный арбалет.

Сиврим провёл тряпицей по щекам и лбу, больше размазывая, чем стирая тягучую бэр-маркадову кровь. Скомкал, швырнул вниз. Огляделся.

— Что это было?

— Это был Грэлт, — сказал алаксар. — Похоже, ваш Досгридр был прав. Мне следовало внимательней отнестись к тому, что он читал.

— Досгридр?

— Грэлт.

Сиврим снова посмотрел вниз. Внутренний двор превратился в бойню: повсюду лежали туши бэр-маркадов и тела андэлни. Выжившие защитники пока толком не пришли в себя: одни бесцельно бродили, то и дело останавливаясь и недоверчиво качая головой, другие пытались оттащить убитых в сторону, вот только не знали, куда и зачем. Стонали раненые, кто-то громко и по-детски требовательно просил воды; на него никто не обращал внимания.

Пожары догорали, на винокурне обрушилась крыша, и теперь ветер разносил над крепостью хмельной запах.

— Мы победили?

Алаксар молча развернулся и пошёл к Полой Кости. Возле арки наклонился и поднял знакомую Сивриму бутылку, которую с величайшей осторожностью спрятал под пыльник.

— Эй! — Сиврим едва успел нагнать его на лестнице. Хромой обернулся.

— Вы спасли мне жизнь. Спасибо.

— Квиты, — криво усмехнулся алаксар. — Предпочитаю перед смертью возвращать долги.

В конце концов Ярри раздобыл себе другой нож взамен того, что забрал Грэлт. Тот он потом тоже нашёл, но спёкшимся куском железа не повоюешь. Ещё два-три дня назад Непоседа оставил бы его себе на память, чтобы потом хвастаться перед храменятами, а теперь — отнёс в часовню и положил на алтарь.

Кусок железа — всё, что осталось от старика.

Господин комендант по-прежнему сидел возле короба с телом своей дочери. На Ярри даже не посмотрел.

На них с Конопушкой вообще не обращали внимания. Ближе к утру Ярри заметил рыжебородый Рултарик. Удивлённо вскинул обгоревшие брови, похлопал его по плечу и пробормотал:

— Рункейрова кровь, я совсем забыл!.. Извини, мне пока не с кем отправить тебя домой. Может, на днях…

Ярри только кивнул. У них тут хватало забот. Весь остаток ночи гасили пожары, помогали раненым дойти до лечебницы и сносили мёртвых в склеп, где раньше завтракали. Поднимать тела в часовню было попросту некому. Может, как-нибудь позже…

Потом с горем пополам распахнули Прибрежные ворота и начали спихивать туши бэр-маркадов в вади. Вот тогда Конопушка и услышал от кого-то, что многие видели, будто после битвы, когда все «скоморохи» в Шандале разом издохли, на дальнем берегу открылся портал. И будто бы в него прыгнули какие-то приземистые чёрные жуки.

Когда Конопушка это рассказывал, Ярри как раз вынимал из короба очередную пачку книг. Господин учитель попросил, чтобы помогли поднять к нему в комнаты всё, найденное в Шэквир вис-Умрахол. Из блоков и верёвок соорудил некое подобие крана, привязал к одной большую корзину, с которой обычно наведывался во Врата, и теперь Ярри с Конопушкой стояли у подножия Полой Кости, наполняли эту корзину. Учитель втягивал её наверх, опустошал и снова спускал. Ни Рултарик, ни господин Хакилс не стали возражать и не потребовали, чтобы он занялся более важными делами; да если бы и потребовали — пожалуй, учитель не подчинился бы им. (Может, потому и не потребовали?..)

— Значит, чёрные? — переспросил Ярри.

— И приземистые.

Он помолчал, бездумно разглядывая переплёт очередного потрёпанного тома. Провёл ладонью по коже. Странное ощущение: когда-то её касались руки живых андэлни, которых давно уже нет на свете.

Как когда-нибудь не станет его и Конопушки.

«Чёрные, приземистые». Значит…

— Они вернутся. Точно.

— Что будем делать?

— Скажем кому-нибудь.

Они почти закончили со вторым коробом. Схватив последние пачки листов, поспешили в библиотеку; правда, из-за Конопушкиной ноги быстро идти не получилось.