Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны - Ник Перумов

– Так или иначе, но где-то здесь ваша Эовин быть должна.

– Если не растерзали, – мрачно заметил Торин. – Сами видите, рабы-то кто? Хегги, ховрары, истерлинги есть, прочие степняки, все, что с Олмером пришли.

– Во-во! – подхватил Малыш. – Может, Рагнур и прав, и нырнула Эовин в караван невольнический, да только едва ли протянула бы там долго.

– И что ты предлагаешь – бросить-таки всё дело? Сперва Рагнур, теперь ты! Что нашло на вас обоих?

– Ничего я не предлагаю, – ощетинился Маленький Гном. – Просто говорю, что её уже, поди, и в живых-то нет. И не проверишь!

– Проверишь, – вступил в разговор кхандец. – Она сбежала из сераля владыки, про её золотые волосы каждому тхеремскому псу все уши прожужжали. Если её… убили и бросили, уже должна стража была бы подобрать. А коль так, если какого харадрима поважнее заловить, то всё и узнаем.

Малыш что-то недовольно бурчал, Торин крутил головой. Оба гнома казались чем-то донельзя раздражёнными, словно ищущими повода для ссоры.

– Эх, – выдохнул наконец Строри. – Нет, понятно, сами себе не простим, коль Эовин тут покинем, коль уйдём, не убедившись, что её в живых нет…

– Да что ты заладил, «в живых нет, в живых нет»! – не выдержал Фолко. – Рагнур дело говорит – нужен пленный!

– А если ничего не скажет или соврёт, что тогда? – не уступал Малыш. – Следующего ловить? Ты ничего не забыл, брат хоббит? У нас в Рохане невесть что творится, Маршалы в смуту удариться готовы, король Эодрейд один Махал ведает, что замыслил, а мы по дальнему Хараду шаримся!.. У нас вообще-то полки в Эдорасе остались, наши полки, которые нам верят!

Кровь бросилась Фолко в голову.

– Ты опять?! Что, бросить её хочешь? По твоей милости девчонка с нами пошла, а как выручать её – так в кусты?!

– А ну, прекратили! – яростно зашипел Торин. – Фолко! Строри! Рехнулись оба, не иначе, от Света от этого!

Малыш плеснул себе в лицо несколько пригоршней воды из фляжки.

– Попробуй – здорово помогает, – мрачно буркнул он хоббиту. – Нет, это что ж за дело такое – неужто и впрямь мы друг дружке в горло вцепимся?

– Не будем себя в руках держать – точно вцепимся, – в тон ему обронил хоббит. – Хорошо, пока остановить есть кому… А ну как все поддадимся?

– По-моему, просто спорить не нужно, – рассудительно заметил кхандец.

– Это как? – оторопел Строри. – А ежели я, к примеру, не согласен?

– Засунь себе в рот рукоять топора. Нельзя больше спорить, понимаешь? Я должен вывести вас к Морю – тут нечего со мной спорить. А до этого надо выручить девчонку – в который уже раз… Я считаю – она в тхеремском караване, и мастер Фолко со мной согласен. Надо рисковать. В худшем случае – потеряем несколько дней. Тяжело, но не смертельно.

– В худшем случае потеряем не дни, а головы… может быть, – криво усмехнулся Малыш. – Хотя – на всё воля Махала! Ты говоришь, нужен пленник, так, Рагнур? Тогда берёмся за дело, пока я не передумал!

А Фолко, кое-как влезая на высоченного харадского коня, думал о ночных тенях и голосах. И о Свете, сияющем всё ближе и всё злее.

Юг Харада, граница лесов, лагерь невольников, вечер 10 августа 1732 года

Жуткие леса Харада остались позади. Джунгли взяли богатую дань мертвецами; казалось, тхеремским погонщикам всё равно, сколько невольников дошагает до нужного места, лишь бы – скорее.

Обгоняя невольничьи шеренги, сталкивая их с дороги на обочину, торопились и отряды харадского воинства, пешие и конные, однако их было немного. Подозрительно немного для столь страшного нашествия, коль скоро владыке Хриссаады пришлось раскошелиться и скупить весь рабский рынок Умбара.

Правда, товарищей Эовин по несчастью начали чуть лучше кормить. Грубый хлеб, каша на воде – однако это была всё-таки почти нормальная еда. И дачу воды увеличили тоже – похоже, кто-то у тхеремцев сообразил, что едва передвигающие ноги полуживые скелеты – не то, что нужно для битвы.

Там, среди бескрайних разливов травы, новоиспечённым защитникам Тхерема и предстояло принять свой первый бой… в цепях.

Эовин не сломалась.

Рождённая в Рохане, она не погрузилась в тупое безразличие, как невольники в караване.

Оцепенение первых дней схлынуло, и Эовин вновь задумалась о побеге

У неё теперь только один путь – на север, к Гондору. Правда, через необозримые пространства враждебного Харада – но Эовин подозревала, что на войне у неё не окажется и этого ничтожного шанса для побега. Она начала припрятывать хлеб. Осторожно, чтобы не увидели другие – и в первую очередь женщины. Накинутся всем скопом – и никто не поможет…

Конечно, бежать следовало вместе с Серым. Он один держал отряд вместе, но даже несмотря на его железную волю, каждый день меж невольников вспыхивали яростные ссоры, едва не доходившие до кровопролития. Харадские стражники не вмешивались – однако и они становились всё злобней. Малейшее подозрение – и невольник рисковал получить копье в брюхо. На лагерь порой словно опускалась незримая сеть безумия.

Вечером, когда усталый караван наконец-то остановился, Эовин улучила момент и хотела осторожно коснуться локтя Серого.

Он стоял спиной к ней, но заговорил за миг до того, как её пальцы дотронулись до его руки:

– Хочешь бежать?

Эовин опешила. Сказано было спокойно, негромко, но жёстко.

– С тобой, – собравшись с силами, выдавила она.

Серый едва заметно покачал головой.

– Ты побежишь навстречу медленной и лютой смерти, – проговорил он утвердительно, словно точно знал это. – Отсюда можно спастись, только если смотреть вперёд, а не назад. Обратно дороги нет. Там ещё более верная смерть, чем от стрел и копий врага на юге.

– Но… нас ведь гонят на убой! – выдохнула Эовин.

Серый поднял голову: блёклые глаза его потемнели, а плечи развернулись, словно наливаясь силой. Перед испуганной Эовин стоял совершенно другой человек – жестокий, беспощадный, готовый убивать хоть зубами, хоть ногтями.

– На убой, – медленно кивнул Серый. – Но… мы ещё посмотрим, кто кого убьёт!

– Перебить тхеремцев? – вырвалось у девушки.

Серый усмехнулся:

– Тхеремцев?.. О нет. На это у нас сил не хватит. Будь я один… – Он внезапно осёкся, но вроде бы не оттого, что сказал лишнего, а сам удивившись собственным словам.

– Но что ж тогда?

– Увидишь, – угрюмо бросил Серый. – Я знаю, что идти надо не на север, а на юг. Спасение – только там. Спасение… и месть.

Пожалуй, это был самый длинный их разговор.

Великие Степи северо-восточнее Мордора, 10 августа 1732 года

Санделло стоял на коленях. Рядом безмятежно щипали траву лошади. Перед горбуном на расстеленной тряпице лежал обнажённый клинок – тот самый, что былой соратник Олмера обычно нёс за спиной. Горбун неотрывно взирал на меч; руки были сцеплены перед грудью. Старый мечник что-то шептал – истово, горячо, самозабвенно.