Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - Александр Полюхов

– Верно. Мы с ним близкие люди – вместе работали, – нашелся секретарь-архивист, – за границей. Теперь в России живу.

– Ах, вот как, – Мария, которой посетитель сразу не понравился – женская интуиция, утвердилась в первоначальном мнении. – Тогда другое дело.

– Здешний врач сказал, у Матвея проблемы с психикой? – шпион, обнадеженный любезностью собеседницы, перешел к делу. – Я подумал, не могу ли быть ему полезен. Поговорить, вспомнить былое, поддержать.

– Возможно, вы правы, – Шпагина, оставившая карьеру в разведке после операции «Шиа», начала расставлять силки на «соловья», пытающегося кормить её баснями.

Она вспомнила шутку Алехина, просившего рассказывать одну и ту же историю «заинтересованным лицам», под которыми подразумевал российские спецслужбы, если они вдруг обеспокоятся способностью больного хранить в тайне известные ему секреты. Отвечать им в духе детской страшилки:

Дедушка-псих гранату нашел.

Взял он её и к обкому пошел.

Дернул чеку и бросил в окно.

Дедушка старый, ему всё равно.

Визитер, судя по повадкам, из спецов, только не местных, а, похоже, западных. Требовалось его размотать, не вызвав сомнений. Наименее подозрительный ход – притворится взяточницей, ведь на Западе русских априори считают коррупционерами. Еще можно сломаться перед угрозой насилием, хотя, вроде, сей тип пытается всё обтяпать по-тихому. В любом случае надо сообщить Чудову, чтобы тот разобрался, кто подбирается к его бывшему наставнику и соратнику.

– Вам коротко или с подробностями?

– Лучше с подробностями. У меня супруга – психотерапевт, вдруг что подскажет.

– Тогда потребуется поднять из архива заключение на Алехина, – закинула удочку Шпагина.

– Было бы замечательно, – клюнул иностранец.

– Понимаете, это – нарушение инструкции и, вообще, рабочий день закончился…

– Будьте уверены, доброта не останется невознагражденной, – ковал победу гость. – Я – обеспеченный человек. В каком размере следует компенсировать ваше содействие?

– О деньгах речь не идет, – демонстративно отказалась Мария и, нарисовав на бумажке «500$», показала шпиону, который понимающе кивнул. – Займет минут пятнадцать – у нас с компьютеризацией неважно. Подождите здесь. Хотите чаю?

– Хочу, – ответил посетитель, уже уверовавший в успех предприятия, которое почему-то важно для резидента ЦРУ: «В Москве за пятьсот баксов можно купить даже врача».

– Умница, – с ходу врубился Чудов на первой же минуте телефонного звонка, – Маша, даже не подозреваешь, какая ты умница! Отдай ему документ, долго его не задерживай, чтобы не напрягся. Ваша клиника ведь под опекой Федеральной службы охраны? Должны быть видеокамеры из их системы.

– Да. Еще знаю местного представителя.

– Дай мне его телефон. Организую хвост за твоим гостем, посмотрим, куда тянутся нити.

Волнуясь и часто дыша, Шпагина вернулась в кабинет и протянула «секретарю-архивисту» несколько листов.

– Сняла копию, извините, конверта не нашлось.

– Большое спасибо, – клиент протянул деньги. – Надеюсь, смогу помочь Матвею.

– Сомневаюсь. У него летальный диагноз, то есть смертельный.

– Да-да, я знаю, это Шекспир ввел слово «лета» как синоним смерти, – продемонстрировал эрудицию иностранец. – Позаимствовал у древних греков, называвших так реку, один глоток из которой стирал память.

– Так вот, Алехин оттуда глотнул, пытаясь свести счеты с прошлым. Отдалился от семьи, хочет новой жизни, а ему осталось несколько месяцев. Его расстройство переходит в маниакальную стадию. Если он пропустит прием анксиолитиков, то может полностью утратить контроль над своими действиями.

– То есть у него съедет крыша?

– Попросту говоря, да. Хотя специалисты подобный термин не используют, – Шпагина вновь взяла листок и написала: «Личный дневник Алехина – 1000$. Очень интересное чтиво».

Не веря счастью, мужчина вынул бумажник. Женщина стеснительно достала из выреза в халате пачку ксерокопированных страниц. Сделка завершена – стороны довольны. Деньги в сумочке, документы в кармане. На обратном пути к посольству шпион не проверялся: с какой стати?

Летняя ночь на природе хороша в палатке у реки, с девушкой, после ужина у костра и адекватной дозы спиртного. Для бойцов спецназа ФСБ подобное доступно лишь в выходные. В засаде – сухпай, туристский коврик из пенополипропилена и комбинезон. И хоть недалеко Волга, кругом высокая, выгоревшая трава – фактически заросли. Кровососущие насекомые, которым наплевать на принадлежность к спецслужбе, кусают её сотрудников в любое доступное место. От летающих спасают накомарник и репелленты, от ползающих защититься труднее. Клещи способны одарить боррелиозом или энцефалитом. Печальные последствия обеих инфекций хорошо известны спецназовцам, которым полагается регулярно осматривать свое тело. Только никто не придумал, как это делать в полной темноте.

Скорей бы уже наступил «час волка» – перед рассветом, когда сон особенно глубок, когда снятся кошмары и умирает больше всего людей. Некоторые – насильственной смертью. Кто именно – определится в 03.20, с началом штурма комбината отделочного камня. Приказ звучит противоречиво: «Брать живыми, никто не должен уйти». Оружие у террористов имеется, и, если достичь полной внезапности не получится, то … Загнусавил наушник: «Отбой! Отбой! Скрытно вернуться к точке сбора!» Молодой лейтенант облегченно выдохнул, точнее, выдул воздух из легких. Радовался рано: его с тремя товарищами выделили для продолжения наблюдения. А значит, оставляют на съедение кровососам, что, конечно, лучше, чем нарваться на пулю.

«Есть охота», – напомнил упавший уровень глюкозы в крови, послав сигнал гипоталамусу. Схомячил энергетический батончик, не отрывая глаза от окуляров прибора ночного видения. Видно плохо: днем солнце накалило стены здания и саму почву выше температуры человека. Ночью жара спала, однако контрастность улучшалась медленно. «Ничего, скоро светает – перейдем на бинокли. Придется что-то сделать с дворнягой на комбинате: с вечера брешет, днем точно припрется проверить нашу лежку». «Что-то» означало в данной ситуации ликвидацию, только думать об этом неприятно. Проще в деталях планировать, как убить человека, чем животное. Давно, еще ребенком, лейтенант дружил с соседским псом по кличке Бес. С террористами не дружил, их не жалко. Хотя приказ «брать живыми», но там уж как фишка ляжет. Стрелял спецназовец отлично – с двухсот метров попал в спичечный коробок, правда, не каждый раз. «Человеческая голова существенно крупнее – промахнутся сложнее», – так он полагал. Оставалось проверить на практике, ведь до сих пор вести огонь на поражение еще не приходилось.

Прибывший из столицы руководитель операции – немолодой, прихрамывающий майор – сидел в штабном микроавтобусе в нескольких километрах. Местность степная, пришлось укрыться в балке, поросшей кустарником.