Шёпот зверя - Ольга Аро

Она хрипло засмеялась, роняя обжигающие слезы.

– Хотя… какая разница. Все, что ты можешь сделать, – это снова избить меня или отдать на растерзание толпы, ведь теперь у нас все серьезно, не забыл? Мы же теперь вместе, живем душа в душу, как счастливые новобрачные. – Смех превратился в кашель. Вэл замолчала, прижимая ладонь к дрожащим губам. – Ну да, ты даже не знаешь этого слова…

Ухмылка скользнула по губам, неприятно отзываясь в ноющей душе.

Раза молчал, выпрямившись и сжав кулаки. Его высокая фигура казалась ненастоящей, выдуманной, несуществующей.

Неужели это тот самый незнакомец, когда-то спасший ее жизнь? Кошмарная, дикая, жестокая сказка.

– Скажи, тебе нравится жить с предательницей? – Голубые глаза, полные слез, посмотрели прямо в бледное, точно помертвевшее лицо мужчины. – Давно хотела спросить, ты часто представляешь, как меня трахал Каин? Как это было возбуждающе? – Вэл широко улыбнулась дразнящей, игривой улыбкой. – Он был гораздо лучшим любовником, чем ты, жаль только, что его вздернули на площади.

– Я не пойму, ты хочешь умереть? – резким, грубым тоном прервал ее Раза. Черные глаза казались бездонными, будто гиблые лужицы той самой топи, по которой он когда-то провел ее.

– А ты готов убить меня? – насмешливо спросила Вэл, открыто ухмыляясь его словам.

Раза промолчал, его грудь тяжело вздымалась, желваки ходили на острых скулах; он дернул щекой, развернулся и вышел прочь, громко хлопнув жалобно скрипнувшей дверью.

Вэл совершенно не удивилась, когда на следующее утро Раза сказал, что хотел бы, чтобы она отправилась вместе с отрядом в дозор.

«Мне нет доверия, верно, – подумала Вэл, наблюдая за непроницаемым лицом Раза. – Ну так держи меня при себе, потому что нам обоим очевидно, что я нужна тебе».

Интересно, как надолго его хватит? Как надолго у Раза хватит его необъяснимых чувств, заставляющих стискивать зубы и терпеть рядом с собой предательницу, да еще и шлюху?

Это было неимоверно горько и одновременно очень смешно.

– Купи мне лошадь, – пожав плечами, равнодушно ответила Вэл. – И я вся к твоим услугам, командир.

Мороз пробирал до костей. Вэл, спрятавшись под широким, отороченным мехом капюшоном, низко наклонила голову, рассматривая собственные руки в утепленных кожаных перчатках, сжимающие поводья лошади. Широкие бока кобылы плавно перекатывались под пятой точкой, которую она перестала чувствовать примерно с час назад.

И неизвестно, что было тому виной: крепчающий мороз или казавшееся крайне неудобным седло.

Вэл искоса посмотрела на прямую фигуру Раза, черная лошадь которого шагала чуть впереди. Конечно, ему-то холод был явно нипочем. Он, казалось, не замечал ни дующего в лицо ветра, ни кусачего мороза. Как всегда, высок и тверд, как скала, и так же несгибаем.

– Эй, малышка, не свались с лошадки! Она же не деревянная, к которой ты привыкла! – Лошадь Рама поравнялась с кобылой Вэл.

Наездница вскинулась, пронзая дозорного недовольным взглядом.

– Малышка? – насупившись, огрызнулась она. – Иди ты к дьяволу, Рам, понял?

– Ой какая суровая, – рассмеялся дозорный, покачивая головой. – Уже боюсь! Ударишь меня лопаткой для песка?

Вэл приподняла одну бровь, выпрямила спину и огляделась, высоко задрав нос, будто принюхиваясь. Рам недоуменно посмотрел на нее.

– Эй, никто не чувствует? – громко спросила Вэл, ловя на себе удивленные взгляды Кара и Зеффа. – Такое чувство, что среди нас немытая собака. Ужасно воняет мокрой псиной.

Дозорные громко захохотали, а Рам, побагровев, сплюнул на щедро покрытую снегом дорогу и отвернулся от Вэл.

У входа в горный проход путешественников встретил отряд городских стражников. Небольшой, человек десять, но вооруженный до зубов.

Вэл дернула поводья, останавливая лошадь и наблюдая, как Раза направляет свою новую, молодую черную кобылу к старшему.

– Ну что тут у вас? – приветственно кивнув головой, спросил он.

– Да пока спокойно. Кряквы только вчера лезли, а так полная тишина. Даже странно, – повел широкими плечами старший отряда. – У тебя новенькая, Раза? Решил взять Вторую с собой?

Вэл не удивилась. Она давно уже поняла, что в этом городе ни от кого не может быть никаких тайн.

– Да, пусть развеется, – ровно отозвался Раза. – Будет полезно.

– И тебе полезно, – сально подмигнул мужчина, мгновенно вызывая у Вэл тошнотворные позывы. – Три месяца в одиночестве – и откуда у вас такое терпение?

– Справляемся своими силами. – Тень улыбки тронула губы Раза.

Вэл сглотнула, загоняя тошноту внутрь противившегося желудка.

Что же, теперь ее прямо назвали полевой женой. Наверняка такие понятия этим нелюдям не были знакомы, хоть сути это и не меняло.

Чудесный, радужный, и главное, – добрый мирок.

– Ладно. – Раза натянул поводья, и лошадь нетерпеливо переступила передними копытами. – Счастливо оставаться!

– И вам, – отсалютовал ему мужчина с добродушным смехом. – Не замерзните там.

– Уж постараемся, – отозвался Раза, разворачивая кобылу.

На том разговор был закончен, после чего отряд продолжил свой неспешный путь. Они вошли в темный горный туннель, и Вэл услышала, как с шипением загорелись масляные факелы.

Кара кинул Кену зажженный факел, тот ловко поймал его одной рукой. По стенам тут же заплясали тени и яркие блики.

Вэл задумчиво посмотрела на спину Раза, сжала коленями бока лошади и, минуя недовольно покосившегося на нее и явно обиженного Рама, поровняла свою серую кобылу с черным лоснящимся боком.

– Привет, – тепло улыбнулась Вэл повернувшемуся к ней Раза.

– Привет, – ответил он и конечно же замолчал.

Вэл привыкла к его немногословности. Последние две недели они практически не разговаривали, да и не о чем им было говорить. Она перестала размышлять об этом, потому что ничто больше не трогало ее душу.

– Кто такие кряквы? – Голубые невинные глаза захлопали, обрамленные темными ресницами.

Раза неуверенно сглотнул, улыбаясь уголками губ.

Вэл гордилась собой. Она очень старалась быть милой. Настолько милой, чтобы у Раза не осталось никаких мыслей в голове, кроме одной.

– Довольно неприятные твари, – ответил он.

Колено якобы случайно коснулось ноги Раза – Вэл вновь расплылась в самой доброжелательной улыбке, на которую была способна.

Она не знала, что движет ею. Ей хотелось играть в эту игру. Хотелось испытывать чувства того, кто давно испытал ее.

С каждым шагом лошади милейший, но ненавистный город оставался все дальше за спиной, а у Вэл словно вырастали крылья. Она чувствовала себя свободнее, горный воздух пьянил и кружил голову.