Победа на Янусе - Андрэ Нортон

— На планете есть подразделение Патруля? — спросила Чарис.

— Нет. Здесь вообще странная ситуация. Вайверны не разрешают основание крупного поселка. Они разрешили остаться нам с Торвальдом, потому что мы случайно выдержали их испытание сном вслед за тем, как выжили после нападения трогов. Но ни на какую станцию Патруля они не давали согласия. Время от времени разрешалось посещение разведчиков, и это все.

— Пост Джагана был экспериментом. Его открыли под давлением некоторых шишек в правительстве. Предлог — проверка, как туземцы отнесутся к неправительственному посту. А большие компании не захотели участвовать в игре. Слишком рискованно. Так лицензия досталась вольным торговцам. На планете только Торвальд, Тагги, его подруга Тоги, их детеныши и я. Плюс техник-связист, который постоянно находится на станции.

Услышав свое имя, коричневое животное подошло. Принюхалось к копью и зарычало. Тссту плюнула и впилась когтями в кожу Чарис.

— А кто он? — спросила девушка.

— Это росомаха, мутировавшее и прирученное животное земного происхождения, — ответил Ланти с отсутствующим видом, словно про себя думал о другом. — Можешь попытаться снова вызвать их? У меня предчувствие, что у нас нет времени.

Гита… Среди вайвернов эта молодая колдунья, с которой Чарис вместе училась, была к ней ближе всех. Может, она сумеет связаться не вообще с Крепостью, а с Гитой. Девушка не ответила словами на вопрос Ланти, но подышала на диск и закрыла глаза, пытаясь представить себе Гиту.

Во время ее первой встречи с вайвернами все они внешне показались ей одинаковыми, и инопланетянину трудно различить среди них отдельных индивидуумов. Но Чарис узнала, что украшения на их чешуйчатой коже различаются и имеют определенное значение. Младшие члены племени, становясь взрослыми и получая возможность пользоваться Силой, одновременно наследуют от старших и рисунок на коже, но вместе с тем видоизменяют его; вначале он упрощен, но со временем к нему добавляются новые знаки, символизирующие собственные достижения их носителей. Смысл их Чарис не могла расшифровать, но зато могла по ним отличать одного вайверна от другого.

Ей было нетрудно представить себе Гиту и направить мысль непосредственно подруге. Она ожидала мысленного контакта, но, услышав восклицание Ланти, открыла глаза и увидела саму Гиту; блестели на солнце золотые и алые круги на ее лице, вырост на спине вдоль позвоночника слегка шевелился, словно Гита на самом деле прилетела по воздуху.

— Тот-Кто-Видит-Правильные-Сны. — Мысленное приветствие достигло Ланти.

— Та-Кто-Делит-Сны. — Чарис поразилась, уловив мысленный ответ Ланти. Итак, несмотря на то, что у него нет диска, он может общаться с вайвернами.

— Ты звала! — Эта мысль нацелена на Чарис, она звучит резко, словно девушка допустила ошибку.

— Тут беда…

Гита повернула голову, осмотрела развалины поста, тело.

— Нас это не касается.

— Это тоже? — Ланти не стал поднимать копье, носком сапога он подтолкнул его к Гите.

Она взглянула на него, и ее отгородил от Чарис барьер, словно захлопнулась невидимая дверь. Но Чарис достаточно долго прожила с вайвернами, чтобы понять, как взволнована Гита: у нее дрожал гребень на голове. Недавнее равнодушие совершенно исчезло.

— Гита! — Чарис пыталась прорваться сквозь барьер. Но впечатление было такое, словно Гита не просто оглохла: Чарис и Ланти перестали существовать. Реальностью, полной смысла, оставалось только окровавленное копье.

Вайверны появились внезапно. Теперь их стало три. И у одной — Чарис быстро отступила на шаг — у одной гребень на голове почти черный; кожа вся покрыта бесчисленными узорами. Гисмей — одна из Читательниц Стержней!

Вначале впечатление раздражения; затем, когда вайверны взглянули на Ланти, — холодного гнева, ударившего, как оружие.

Офицер Разведки пошатнулся, лицо его позеленело, но он выдержал. И Чарис уловила удивление вайвернов.

Другая обитательница Колдуна, прибывшая вместе с Гисмей по призыву Гиты, не шевелилась. Но от нее тоже исходили эмоции — если их можно так назвать — ощущение предостережения, сдержанности. Гребень на ее голове тоже черный, но на коже нет ярких, сверкающих на солнце узоров. При первом взгляде Чарис показалось, что у нее вообще нет узоров, даже унаследованных от предков в молодости. Но потом она увидела ряды знаков, обманчиво простых, таких сходных с естественным цветом кожи, что они становились заметны только при внимательном разглядывании.

На Ланти и Чарис вновь прибывшая не обратила никакого внимания; она неотрывно, не мигая смотрела только на копье. Копье поднялось с того места, где его оставил Ланти, оказалось на уровне глаз вайвернов, подлетело к ним. Остановилось и повисло в воздухе.

Потом завертелось и упало на землю. С резким треском оно разломилось на части. Осколки в свою очередь завертелись и поднялись в воздух. Чарис, не веря своим глазам, смотрела на эти вертящиеся в воздухе обломки. Но вот они упали, затихли и образовали какой-то рисунок.

Девушка покачнулась. Тссту у нее на руках закричала. Росомаха взвыла. На глазах Чарис Ланти упал под ударом гневной мысли, такой острой и горячей. Словно в мозг вонзили раскаленное лезвие. Девушку окружил красный туман, но более всего она сознавала острую боль в голове.

Боль уводила ее во тьму, подтачивала волю, ослабляла решимость вырваться, сопротивляться. Боль или что-то другое принуждает ее, делает не Чарис Нордхолм, а орудием, которое можно использовать, ключом к другой, более сильной личности.

Боль подталкивает ее. Она поползла сквозь красный туман — дальше и дальше. Куда? Для чего? Только хлыст боли и необходимость подчиниться чужой воле, бьющей, как бичом. Все вокруг красное, красное. Но оно постепенно тускнеет, как огонь, превращающийся в пепел. От красного к серому, но серое остается вокруг, его можно увидеть…

Чарис лежала на спине. Справа от нее изгибающаяся стена. Над головой тоже изгиб стены. Эту стену она видела раньше. Сумеречно, но видно… голые стены… откидной стол… сиденье возле него. Торговый пост… Она вернулась на торговый пост!

Странно тихо. Чарис села на койке, поправила комбинезон. Комбинезон? Что-то погруженное в глубинах сознания шевельнулось, породило семена сомнения. Да, в помещении поста очень тихо. Девушка подошла к двери, приложила ладони по обе стороны дверной щели. Она закрыта? Но когда она надавила, дверь открылась, и она смогла выглянуть в коридор.

Двери вдоль всего коридора распахнуты, как и тогда, когда она выбралась на свободу. Чарис прислушалась, но не услышала ни звука: ни голосов, ни тяжелого дыхания спящих. Она прошла по коридору, босые ноги мерзли на голом полу.

Но ведь это, настойчиво говорил внутренний голос, она уже один раз проделала. Однако внешне она здесь и сейчас. Комнаты пусты; она заглядывала в каждую, чтобы убедиться. Вот и четвертая комната, экран связи на стене, стулья, груды лент с записями. Коммуникатор, она может включить его, поискать правительственную базу. Но вначале нужно убедиться, что она одна и в безопасности.