Прорыв (сборник) - Василий Веденеев

Погоня не заставила себя ждать. Первый всадник, охаживая коня плетью, вымахал на крутизну, и Владимир плавно спустил курок. Толкнула в плечо отдача, лошадь рухнула поперек тропы. Новый выстрел, и второй всадник покатился по камням, перелетев через голову остановленного пулей коня.

Кривцов стрелял и стрелял, быстро меняя обоймы – бил по камням, заставляя бандитов спешиться и залечь, вздрагивая от смертельного взвизга рикошетирующего свинца, бил по лошадям, по мелькнувшей лохматой бараньей шапке, по высунувшемуся из-за пня стволу винтовки, по любому движущемуся предмету и яркому пятну среди зелени и камней.

Заменив обойму, он притих, перестал стрелять и внимательно наблюдал за противником. Сейчас надо выждать, пока бандиты опомнятся, придут в себя и откроют ответный огонь. Интересно, сколько им понадобится на это времени?

Достав свои счастливо возвращенные часы, Владимир щелкнул крышкой и поглядел на циферблат, невольно вздрогнув от первого выстрела, раздавшегося с той стороны. Ну что же, ребята реагировали достаточно быстро – не прошло и трех минут. Видимо, среди бандитов немало людей, успевших как следует понюхать пороху, но все равно они не сунутся вперед сломя голову, а выждут. Потом им надо будет убрать с тропинки трупы убитых лошадей, а на это тоже нужно время.

Решив, что пора ответить, Кривцов поймал на мушку прятавшегося за тушей коня бандита и выстрелил. Отыскивая цели, он вновь и вновь вколачивал пули во все, пытавшееся двигаться, оставаясь неуязвимым для ответных выстрелов в своем естественном укрытии. Увидев, что осталось всего три обоймы, он прекратил стрелять и тихонько отполз назад. Поднялся и побежал туда, где ждала Марта с гнедым. По его расчетам, бандитам понадобится не менее четверти часа, дабы убедиться, что засады больше нет и освободить себе дорогу.

Женщина ждала его, прислонившись спиной к скале, сжимая в одной руке рукоять револьвера и намотав повод коня на другую.

– Наконец-то! – увидев фотографа, облегченно вздохнула она. – Ну и подняли же вы пальбу.

– Нам нельзя задерживаться, – Кривцов посадил ее на гнедого и вскочил в седло.

– Уйдем? – привычно вцепившись в его пиджак, с тревогой спросила Марта.

– Обязаны, – вытирая взмокший лоб тыльной стороной ладони, откликнулся Владимир.

Скалы кончились, и тропка опять пошла в гору. Сквозь разрывы в тучах выглянуло солнце, начало припекать. От мокрых камней поднимался легкий парок, редкие порывы ветерка колебали его, не принося облегчения. За спиной грохотали выстрелы, но фотограф был только рад этому: пусть бандиты как можно дольше обстреливают оставленную им засаду, сейчас время играло только на руку беглецам.

Неожиданно тропка уперлась в шаткий мостик, брошенный через узкое, но глубокое ущелье. Гнедой всхрапнул и попятился, не решаясь ступить на утлый настил из выбеленных солнцем и непогодами жердей, уложенных на длинные слеги. Перил на мостике не было – их заменяла веревка, привязанная к столбам, вбитым в камни на противоположных краях пропасти. Видимо, по мосткам надо переходить держа лошадь в поводу и хватаясь свободной рукой за веревку. Ненадежный, но единственный способ преодоления пропасти, вполне привычный для жителей здешних мест. Для местных да, но не для горожан, волею капризной судьбы и военного лихолетья занесенных в чуждые им горы.

Спешившись, Кривцов подошел к краю ущелья и взглянул вниз. Голова легко закружилась от страшной высота, а в желудке возникла легкая тошнота, – на дне кипел бурный поток, казавшийся не шире маленького ручейка, но какова же должна быть сила воды, пробившей себе дорогу в гигантских каменных монолитах?

– Наше спасение на той стороне, – помогая Марте слезть с коня, сказал Владимир, прислушиваясь к тишине.

Стрелять перестали. Значит, погоня скоро будет здесь. Успеет ли он сделать то, что задумал, до появления бандитов?

– Вы хотите перебраться на ту сторону? – Побледневшая женщина показала на мостик. Видимо, одна мысль о том, что ей придется переходить жуткое ущелье по жердочкам, смертельно пугала ее.

– Обязательно, – оглаживая гнедого, чтобы успокоить, как можно небрежнее отозвался Кривцов. – Ну, пошли? Сначала вы, потом я с конем.

– Нет, я не пойду, – Марта отдала ему револьвер и села на камень. – Я боюсь, что он рухнет.

– Хорошо, – причмокивая губами, фотограф потянул за собой коня, ступив на настил мостика. – Я вернусь за вами.

Стараясь не смотреть вниз, он сделал первый шаг, подумав, что стоило бы замотать гнедому голову пиджаком, чтобы он не боялся высоты. Но поздно, надо двигаться вперед, а возвращаться – дурная примета. Остается надеяться, что конь привык к горным кручам и не шарахнется, почуяв под копытами бездну.

Мостик под ногами ходил ходуном, одна рука держала веревку, так и норовившую выскользнуть из пальцев, а другая тянула за повод гнедого, осторожно переступавшего копытами по жердям.

Конь испуганно фыркал и мелко вздрагивал, но шел, стараясь коснуться губами плеча нового хозяина, не умолкавшего ни на секунду: надеясь успокоить скакуна звуком своего голоса, Кривцов говорил ему ласковые слова, хотя у самого сердце то замирало, то колотилось так, что, казалось, готово было пробить ребра и выскочить наружу.

Наконец нога почувствовала твердь камня. Шаг, еще один, и вот гнедой уже привязан к столбу. Теперь назад.

Ухватившись обеими руками за веревку, Владимир забросил карабин за спину и отправился в обратный путь над бездной. Правда, теперь он ему показался короче, но отнюдь не легче, чем в первый раз.

– Пошли, – немного отдышавшись, он взял Марту за руку. – Держитесь за ружейный ремень и встаньте ко мне лицом. Двигаться будем боком и перейдем на ту сторону. Смотрите только на меня, постарайтесь не думать о пропасти. Готовы?

– Я постараюсь, – жалко улыбнулась женщина, вцепившись в ремень так, что побелели костяшки пальцев.

Они вступили на мостик и потихоньку пошли над бездной.

– Вы умеете танцевать? – чувствуя, как жутко изгибаются под их тяжестью слеги, спросил Кривцов. – Наверное, не только танцевать, но и петь? Я угадал?

– Бог мой, о чем вы? – глядя расширенными от страха глазами в его грязное, потное лицо, едва вымолвила Марта.

– Шагайте, шагайте, – перебирая руками по веревке, подбодрил ее Владимир. – Бочком, как в кадрили, двигайтесь, осталось немного.

Ближе к концу пути ему пришлось обнять ее за талию и держаться за веревку только одной рукой – Марта совсем ослабла, ноги у нее дрожали, словно она вот-вот потеряет сознание.

– Все, – наконец ступив на каменистую почву, облегченно выдохнул фотограф. – А я назад.

– Куда? – Женщина с неожиданной силой вцепилась в него. – Не пущу! Хотите оставить меня одну? Я встану на колени, только не уходите! Умоляю!

– Пустите! – Он с трудом оторвал ее руки и опять пошел через пропасть. Закусив от ужаса пальцы, Марта наблюдала, как Владимир, преодолев мостик, начал отвязывать от столба спасительную веревку.