Корректор реальности - Олег Языков

– Я делегирую все свои настоящие и возможные в будущем полномочия капитану Кошакову, уважаемые участники переговоров. Необходимый документ я готов передать в секретариат сейчас же…

– Ну, что же… Это, несомненно, несколько меняет ситуацию…

– На наш взгляд, это только еще более запутывает ее! – Профессор обводит участников переговоров обиженными детскими глазами. – А кто таков сам капитан Кошаков? По нашей информации, он наемный работник вашего мира, адмирал. Ведь это так? Тогда возникает законный вопрос – кого он здесь представляет?

Я откашливаюсь еще раз. Громче. На пределе возможностей. Следующий раз придется чихать. Все начинают смотреть на меня – что это? Коклюш? Скарлатина или еще что-нибудь более страшное? Уж не свинка ли? Адриан улыбается и подмигивает. Давай, сынок, врежь им! Да под самый копчик! Но мне не дает сказать ни единого матерного слова адмирал.

– У вас неправильный взгляд на реальное положение вещей, профессор. Ведь именно вы начали переговоры с капитаном Кошаковым, как с полномочным и полноправным представителем Земли? Вот и продолжайте в том же духе. Да, планета Земля принадлежит к тому же кластеру миров, что и наш мир. Да, наши службы ведут необходимый и минимальный инструментальный контроль и наблюдение за развитием этих миров. Но! Но мы никогда не подменяем те руководящие структуры, которые складываются в том или ином мире, не оказываем прямого вмешательства в их развитие, и вообще стараемся исполнять лишь роль регистраторов…

…и корректоров, добавил бы я! Но – промолчу.

– …и поэтому не привлекаем к работе представителей населения этих планет. Среди Регистраторов нет аборигенов подконтрольных миров, господа! Этот принцип неизменен для нас. Надеюсь, вы верите моим словам?

– Я готов подтвердить, что среди Регистраторов нет аборигенов! – Легко и приятно говорить правду в лицо профессора.

– Благодарю вас, капитан! Я продолжаю. Так вот, отношения, которые связывают нас… Не скрою, Служба несколько задолжала капитану. С нашей стороны была допущена трагическая, но непредумышленная ошибка, в результате которой он потерял свое тело. Мы возместили потерю. Капитан ничего не должен Миру-основе, мы, в свою очередь, ничего не должны капитану. Однако капитан Кошаков затребовал и получил весьма ценное имущество, которое мы будем условно называть «модификант». Вот в качестве отработки за это имущество капитан и согласился выполнить для нас некие полевые… хм-м-м, исследования и э-э-э, эксперименты. Тогда, господа, мы и не подозревали, для кого предназначалось это, так сказать, имущество… Потом все стало на свои места. Как оказалось, этот модификант предназначался как носитель разума для уважаемого Адриана – взаимные поклоны, – как, если так можно выразиться, мобильный носитель для его копии сознания. Как своеобразный инструмент с огромным, надо сказать, потенциалом. Используемый исключительно в научных и исследовательских целях, разумеется!

Тут уж кивнули все мы – я, Андрей, Адриан и этот крокодил – адмирал. Только в научных и исследовательских целях!

– Вместе с тем эксперимент, поставленный и проведенный уважаемым Адрианом по переносу части своего сознания в мобильный и независимый носитель, вышел… х-м-м, несколько вышел за определенные им же рамки. Благодаря тому, что к копии сознания БИУСа была добавлена копия сознания человека – теперь с адмиралом раскланялся я, – мы получили… э-э-э, мы получили новую сущность. Мы получили разумную сущность, обладающую свободой воли, господа. Не бога, но человека! Человека, принадлежащего трем мирам, и в то же время независимого от них. Такое богатство вариантов, господа!

Я приготовился кашлянуть еще раз, но увидел испуганные взгляды членов делегаций и лишь сглотнул.

– Безусловно, – продолжил адмирал, – безусловно, сразу же, как только мы установили, для каких благородных целей был затребован модификант, все финансовые обременения с капитана Кошакова были сняты! Я подчеркиваю – сразу же! Вам все ясно, капитан?

Я с достоинством кивнул.

– Мы рады, что маленький вклад Службы коррекции Мира-основы может послужить кирпичиком, уложенным в основание величественного здания нашей дружбы с цивилизацией…

– Хозяев БИУСа…

– …именно так, благодарю вас, профессор! И с главой всепланетного религиозного культа планеты Мать. Впрочем, мы с ним уже достаточно давно и плодотворно сотрудничаем…

Адмирал поймал мой ледяной взгляд, и его аж подбросило, как иголку проигрывателя на царапине побитого жизнью диска.

– … а также с благородным представителем Земли – храбрым капитаном Кошаковым!

Адмирал попробовал организовать нас на аплодисменты, но его никто не поддержал.

– Но все же… господин Николаев… с ним-то как нам быть? – Профессор недоуменно переводил свой взгляд с одного участника переговоров на другого.

– Элементарно, Ват… профессор! А разве вашей науке не хотелось бы получить своего наблюдателя на Земле, а? Грамотного, подготовленного, ставшего там родным и близким для множества людей, занимающих немалые посты, скажу я вам! Потребуется всего лишь пара пустяков – база, отнесенная в прошлое, где-нибудь на пару тысяч лет тому назад, в хорошем и комфортном климате и месте, и кое-какое скромное, но достаточное оборудование для х-м-м, экспериментов и полевых исследований. Для вашей цивилизации, для великой Брунтг… ну, вы меня поняли, это не вопрос! Заодно, вместе со своими коллегами-регистраторами, присмотрите и за другими хронотуристами. А то у нас через несколько лет полезут какие-то летающие тарелки… В небе не протолкнуться будет. – Честно, по-солдатски, рубанул я правду-матку, глядя в глаза профессора простым и теплым взором.

– Решайте, профессор, хорош воду в ступе толочь. Нам с Андреем надо поскорее вернуться… к полевым исследованиям, – и я многозначительно поправил кобуру. – А то нас там заждались уж, поди…

* * *

Так оно и получилось. Остаток дня профессор не вылезал из своего корабля, наверное, все телефоны там оборвал, или что там у них еще. Наконец он вылез из рубки, вспотевший, но довольный, и мы приступили к ответственному моменту – подписанию итогового договора и кучи приложений к нему. Теперь я понял, что ощущают всякие там президенты и прочие высокие договаривающиеся стороны. Таким идиотом, как во время подписания тасуемых туда-сюда документов, я давно себя не ощущал. Чуть дважды не расписался на одной и той же бумажке…

Но прошло и это… Я освободился, вышел из-за стола переговоров, и, делая гимнастику для скрюченных от пера пальцев, подошел к мирно беседующим в углу адмиралу и Адриану-вседержителю.

– А вот и ты, сынок! – лучезарно улыбаясь, обратился ко мне Адриан. – Проводишь меня? Заодно и поможешь. Я обещал твоему руководителю…

– Другу! Всего лишь другу… – поправил его адмирал, улыбаясь своей крокодильей улыбкой.

– Я обещал твоему другу пару-тройку бочек нашего знаменитого монастырского вина. Ты же уже доставлял ему такой подарок? Ну, вот…

Адмирал, ласково кивая, пристально глядел на меня. То, что нам необходимо поговорить, было яснее ясного. Ну, что ж… Чему быть – того не миновать.