Мост Душ - Фиона Макинтош

Еще раз зазвонил колокольчик, и Альда двинулась к ней. «Вот и настал этот момент, — подумала Элспит. — Убей или будешь убита».

— За тебя, Лотрин, любовь моя, — пробормотала она, вспомнив, как он пожертвовал жизнью ради спасения других. Элспит вдруг почувствовала уверенность, что в этот момент истины тогдашние чувства Лотрина — осознание близкой смерти, горе из-за потери новорожденного сына и сожаление от того, что они так и не поговорили о своей любви — совпадают с ее собственными. Она разрывала все узы, отметала все страхи ради одного — убить или быть убитой.

Альда сделала выпад, и все мысли вылетели из головы.

* * *

Уил вошел в большой зал, обогревавшийся двумя каминами, расположенными в разных концах помещения. Несколько человек прогуливались с бокалами в руках. Никого из них он не знал, значит, никто не смог бы возразить против такого отношения к женщине из семьи Тирсков. Под ногами захрустело, и Уил понял, что идет по осколкам прекрасного бокала цвета клюквы, принадлежавшего Аледе. Разбросанные по полу кусочки стекла напомнили о незавидной участи этой когда-то могущественной преданной Моргравии северной семьи — ныне уничтоженной и забытой.

Взгляд его переместился на человека, ответственного за все это. Преисполненный сознанием собственной важности, Селимус произносил тост, сидя во главе дубового стола Йериба с бокалом в руке. Его щеки слегка покраснели от вина и общей атмосферы веселья. Справа от него сидел Кайлех. Король горцев, судя по всему, чувствовал себя менее комфортно, и осколков вокруг него было гораздо меньше — наверное, он был более сдержан в проявлении своих эмоций во время пиршества. Уил достаточно хорошо знал этого человека, чтобы распознать фальшь застывшей на губах горца улыбки. Кайлех поднял бокал в ответ на что-то, сказанное Селимусом, но пить не стал. Тем временем его испытующий взгляд впитывал все происходящее вокруг, как губка. Он сидел с обнаженными руками. Рельефные мышцы были напряжены, словно у потревоженного зверя, готового в любую секунду вскочить и броситься на врага. Нет, Кайлех явно чувствовал себя не в своей тарелке, но притворялся он довольно успешно. Рядом с ним сидел Аремис, он не улыбался и, похоже, не только не пил вина, но и ничего не ел.

Уил заметил, что эти три человека отреагировали на его появление по-разному. Селимус был в восторге, его глаза потемнели от удовольствия в предвкушении долгожданного финала. Кайлех выглядел озадаченным. Его блуждающий взгляд вдруг остановился на Илене, и фальшивая улыбка исчезла. Уил понял, что король поражен красотой девушки. Бедный Аремис имел вид посаженной на цепь собаки с поджатым хвостом. Он побледнел, несчастное выражение лица превратило его в застывшую маску.

В зале стало тише, когда большинство присутствующих обратили внимание на появление пленницы, но Джессом, прежде чем заговорить, дождался полной тишины.

— Господа, позвольте вам представить Илену Тирск, дочь покойного генерала Фергюса Тирска и сестру горячо любимого генерала Уила Тирска, упокой Шарр их души.

Некоторые повторили за ним последние слова. Уил заметил, что губы короля Моргравии остались плотно сжатыми. Уил понял, что заплатит за преданность своей семье кровью.

— Илена Тирск! Как приятно, что вы снова здесь, среди своих друзей моргравийцев, — сказал Селимус, посылая своему высокопоставленному гостю лучезарную улыбку. — Кайлех, познакомьтесь с женщиной, избежавшей наказания с помощью наемника по имени Корелди.

Кайлех обратил холодный взгляд зеленых глаз на Селимуса.

— Корелди?

— Вы знаете его?

— Я сниму с него шкуру, когда найду.

Селимус, разгоряченный отличным вином из подвалов Йериба и безмерно довольный собой, всячески демонстрировал готовность покончить с последним членом ненавистной династии Тирсков, столь долго отравлявшей его существование. Откинув голову назад, он довольно рассмеялся.

— Тогда я могу сообщить вам приятную новость, дорогой друг. Корелди мертв.

На лице короля горцев не дрогнул ни один мускул, глаза остались совершенно непроницаемыми.

— Что ж, — продолжил Селимус, довольный реакцией гостя на свои слова, — думаю, мы должны поблагодарить за его смерть мою будущую жену.

— Почему ее? — спросил Кайлех, словно не найдя других слов.

Селимус осушил свой бокал и бросил его на пол. Капли красного вина разлетались с губ в разные стороны, когда он потряс головой. Уилу этот жест короля показался пророческим; кровь сегодня вечером будет литься рекой, подумал он.

— Корелди искал спасения в Бриавеле, притворяясь, что любит мою королеву. — Селимус рассеянно махнул рукой. — Она, конечно, не знала о том, кто он на самом деле, пока я не открыл ей правду.

— Ты, лицемерный трус, признайся лучше, что это был твой единственный шанс избежать смерти от меча Корелди.

Слова Уила отчетливо прозвучали в тишине, и глаза Селимуса вспыхнули ненавистью. Он подошел к Илене и остановился рядом, нависая над хрупкой девушкой.

— Эта дрянь лжет. Ее там не было, откуда ей знать, что происходило на самом деле? Где ты была в это время, Илена? В Риттилуорте? Отсиживалась в подвале монастыря, пока тебя не привезли в Фелроти? Так уж получилось, что твое путешествие закончится здесь. Теперь тебя никто не спасет. — Селимус побледнел от гнева.

— А мне это и не нужно, сын шлюхи. Милостью Шарра, Магнус убил твою мать. Жаль только, что он не сделал этого до твоего рождения…

Закончить Уил не успел. Удар в лицо был настолько силен, что комната поплыла перед глазами. Все присутствующие застыли в ошеломленном молчании. Джессом первым пришел в себя и махнул рукой стражникам, чтобы те подняли женщину, лежавшую на полу с окровавленной головой, так как при падении она ударилась об угол стола.

Кайлех взглянул на Аремиса — на лице наемника читались боль и страдание. Король горцев не понимал, что происходит, но ему это очень не нравилось. Между Аремисом и этой женщиной явно была какая-то связь, более того, похоже весь спектакль затевался именно в расчете на него. Хотя, если Селимус думал, что его сосед получает удовольствие, наблюдая, как унижают и заставляют страдать знатную даму, он очень ошибался. Кайлех не считал себя добросердечным монархом, он готов был, не моргнув глазом, поджарить моргравийку, а потом убить ее, но Элспит была пленницей. Ее поймали, когда она проникла в тыл противника, а Кайлех твердо верил в старую поговорку «зуб за зуб». Селимус же убил слишком много горцев, чтобы Кайлех считал себя примером плохого обращения с пленниками. Но в игре между Селимусом и семьей Тирск эта женщина выступала не более чем пешкой. И Кайлех не хотел быть частью этой игры. Он молча поднял бровь и вопросительно посмотрел на Аремиса, ответившего ему взглядом, в котором читалась просьба сделать хоть что-нибудь. Селимус повернулся к гостям и сжал кулаки.

— У нее голова крепче камня, как у всех этих уродов Тирсков. — По комнате прокатился нервный смешок. — Начинайте приготовления! — приказал Селимус Джессому.