Любовница отменяется, или Тренчкот - Наталия Левитина

Если Нелюбин не следователь, то кто он? Зачем цеплялся ко мне все это время и отравлял мое существование? Какая у него цель? А вдруг он работает на мафию? Но я смутно представляю, как выглядит мафия, и зачем ей сдался труп Кумраева? А если Нелюбина как бывшего работника прокуратуры наняли родственники Аслана, неудовлетворенные результатами расследования? Из родственников Кумраева я знаю только его сестру Лизу. Вряд ли она способна затеять собственное расследование – малышку ждут кокаиновые дорожки в туалете клуба «FEVER»…

– А почему закрыли дело? Что все-таки произошло с Кумраевым?

– Несчастный случай. Оступился и упал неудачно, прямо на железку, торчащую из бетонной плиты.

– О-о, – загрустили мы с Ириной и сочувственно закивали.

Две лицемерки!

– Так и нечего устраивать на стройке офисную кутерьму, – жестко отрезала Светлана Николаевна. – Сидел бы в кабинете – остался б цел. Но он не только сам мельтешил на стройке, но и толпы подчиненных собирал вокруг.

– О, да. Я тоже туда ездила. А там такая грязь! Приходилось все стирать – джинсы, плащ…

– Ну зачем это надо? Какой смысл? Не знаю. Вот, доигрался. Хорошо, хоть никто из персонала не убился. Все, между прочим, шатались по стройке без защитных касок – всякие там дизайнеры, секретарши, модели, компаньоны и т. д. Ну, ладно… Что же мне делать с Нелюбиным, а? Почему он везде сует свой нос?

– Да, я ничего не понимаю.

– Ладно, разберусь, – недовольно сказала Светлана Николаевна. – А может, он просто симпатичных девчонок закадрить хотел?

В голосе следователя прозвучала надежда. Видимо, ей вовсе не хотелось заниматься еще и разбором полетов Нелюбина. Представить его поведение как трюк опытного ловеласа было удачным решением проблемы.

– Ну… Возможно, – согласилась я. – Так мы свободны?

– Конечно. Идите! А Нелюбину передайте привет от следователя Скворцовой. Когда встретитесь.

Лучше бы вовсе с ним не встречаться.

Я запуталась еще больше. Раньше, по крайней мере, отчетливо представляла, в чем обвиняюсь. А теперь страдаю от неизвестности: вдруг планы Нелюбина еще более ужасны, и на их фоне идея замуровать меня в тюрьму выглядит милой шуткой? Нет, его цель, естественно, – вовсе не мои прелести. Я не являюсь объектом его вожделения, пусть версия следователя Скворцовой и льстит девичьему самолюбию… Но этот тип два месяца опутывал меня паутиной, расспрашивал моих знакомых, выдавая себя за следователя и используя информацию, полученную в прокуратуре от бывших сослуживцев. Зачем ему это? Должно быть какое-то объяснение. Оно существует. Но у меня не хватит смелости встретиться с Нелюбиным и прямо спросить его об этом. Мне очень страшно!

Но, как бы то ни было, дело Кумраева закрыто.

Закрыто!

Какое счастье!

– Ура, – прошептали мы с Ириной друг другу, выйдя из кабинета в коридор. – Мы свободны!

– А на твой тренч она даже не обратила внимания, – прошипела я. – Значит, он в деле Кумраева не играл никакой роли!

В восторге мы крепко обнялись, наше ликование не знало предела.

– Дело закрыто! Несчастный случай! – восхищенно повторяли мы.

– Девушки, ну имели бы совесть, – мрачно сказал нам кто-то. – Вы же не в борделе, в государственном учреждении находитесь!

Мы прыснули, расцепили объятия и побежали к выходу.

И все же…

Кто такой Нелюбин?

Перенесенный стресс мы с Ириной нейтрализовали в кафе напротив прокуратуры с помощью алкогольных коктейлей. По три «маргариты» на каждую – и девиц закружил веселый карнавал.

– Какое счастье, что мы опять вместе! – сказала я Ирине. Лицо подруги сияло рядом в перламутровом ореоле моей любви, а за ее спиной взрывались фонтанчики конфетти. По крайней мере, так казалось. Хотелось плакать от восторга. Наша дружба прошла суровую проверку – деньгами, мужчинами, страхом. Настоящая подруга не менее ценна, чем хороший бойфренд, и является редким биологическим видом. Не всем дано счастье обладать таким богатством.

А нам повезло!

– Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, – призналась Ирина. – И Анечка исстрадалась без своей любимой Юли. Хочешь взять ее на выходные?

– Конечно! – закричала я.

– А мы с Таировым побудем вдвоем. Ему тоже требуется компенсация, он, бедный, полтора месяца дежурил под окнами больницы. Привозил мне еду и лекарства. Он такой… такой…

Ирина покачала головой, не в силах подобрать эпитет, достойный ее принца-миллионера.

– Надеюсь, ты больше не наймешь гувернантку?

– Нет!

– Ну, слава богу… А как же выяснить, чего на самом деле добивается Нелюбин? – вспомнила я. – И куда он пропал? Не звонит, не спрашивает, почему не жду его около прокуратуры.

Действительно, получается, я проигнорировала запланированную встречу. Но Нелюбин до сих пор не выразил своего неудовольствия.

Потрясающая сдержанность!

– Упс! Какой подарок! – пробормотала я, рассматривая сотовый.

Мой телефон завис, и значит, у лжеследователя Нелюбина не было возможности мне позвонить.

– Позвони сама, – посоветовала Ириша.

– Как же. Уволь. Обойдется. Теперь я вовсе не буду отвечать на его звонки.

– Ты мой страусеныш! Прячешь голову в песок. Но чего-то же Нелюбин добивался. Тебе не любопытно?

– Абсолютно! Я его боюсь.

– У меня идея! – оживилась Ириша. – Ты должна посоветоваться с Никитой!

– Я же объяснила – не могу! Тогда придется признаться, что я за ним шпионила!

– Вот-вот планирую начать новую жизнь. Без лжи. Ну, в пределах разумного, конечно. А что, закажем еще по «маргарите»?

– Давай!

Боковым зрением засекла массивную цель, приближающуюся справа. Это была крупная блондинка, не очень красивая, зато одетая интересно и броско.

– Вы Юля? – с замиранием сердца спросила она. И затаенный восторг в ее голосе подсказал мне – сейчас не стоит шарахаться в сторону и утверждать, что я вовсе не Юля, а Лена или Катя.

– Да…

– Я – Таня Матвеева, однокурсница Никиты!

Милые ямочки на щеках девицы и блеск в глазах почти компенсировали и некрасивость лица, и следы угревой сыпи на подбородке.

Но только – почти…

Эх, побольше бы таких девушек!

Татьяна возвышалась надо мной, как Джомолунгма, и с нетерпением ждала ответа.

– Вы – Татьяна?

– Никита рассказывал про меня?