Суси-нуар. Занимательное муракамиедение - Дмитрий Коваленин

– Да вы не волнуйтесь, – спасает девочку сердобольный Цудзуки. – Черт с ними, с названиями! Дайте нам по крабу на каждого, сырой рыбы побольше – и водки одну бутылку. А дальше уж мы сами разберемся!

Русскую водку «Флагман» Мураками пьет задумчивыми глоточками с интервалами в две минуты. И после каждого глоточка неторопливо оглядывает зал.

– А что, японские рестораны в России посещают только бизнесмены?

Я смотрю по сторонам. И действительно: за каждым столиком сидит по парочке лиц исключительно мужского пола в дорогих костюмах. Все говорят вполголоса «с такими заговорщическими интонациями, словно обсуждают план покушения на Дарта Вэйдера». А прямо перед нами команда молодых русских яппи «обрабатывает» рыжемордого англосакса, подливая ему сакэ и натянуто смеясь на пластмассовом английском наречии.

– Просто сегодня будний день, – говорю я не очень уверенно. – Наверное, в конце рабочей недели они приводят сюда и женщин…

– Хорошо, если так, – кивает писатель.

Возвращаемся на такси.

– У-у-у, лав-ту-лав ю бэйби… – томно выводит старушка Донна Саммер.

– Ого, – удивляется Мураками. – Люди еще диско слушают! С ума сойти… А все-таки – панки на Сахалине есть?

Спрашиваем водителя, парня лет двадцати пяти.

– Да не! – смеется тот. – Какие панки! Так… Дома соберутся по три-четыре человека, водки попьют, побузят немножко… Климат у нас не тот! Метели, тайфуны, наводнения. Всем работать надо. Особо не попанкуешь…

– В самом деле, – удовлетворенно кивает Мураками.

С утра отправляемся на рыбалку. Забираемся за озеро Тунайча, на песчаные косы ближе к мысу Симау. Находим подходящую речку, выгружаемся и разбиваем простенький лагерь.

Каждый получает по здоровенному удилищу. Водитель Сергей насаживает первого червяка. Юми-сан с перекошенным от сострадания лицом наблюдает за этой операцией.

– А что, без червяка нельзя?

– Можно, – очень серьезно говорит Мураками. – Особенно если не хочешь ничего поймать.

– Ну я все равно попробую…

Следующие два часа проходят в режиме slow motion. Все разбредаются вдоль речки, выбирая запруды поглубже. Мураками пристраивается под березкой у тихой заводи и замирает в позе Читающего Будды. Метрах в двадцати от него Юми-сан водит голым крючком по камушкам на дне и что-то ласково бормочет себе под нос. В полукилометре от нас шумит море. Чистый дзэн…

Через полчаса водитель Сергей вытягивает увесистую форельку величиной с ладонь.

Мураками вздыхает.

Еще через полчаса водитель Сергей вытягивает форельку величиной с пол-ладони. Мураками вздыхает.

– Мураками-сан, да у вас просто место неудачное! – утешает Сергей. – Пойдемте вверх по реке!

– Да тут, похоже, дело не в месте… – обреченно качает головой Мураками.

Еще через полчаса с крючка Мураками срывается рыба неопознанной породы и неизвестной величины.

– Вот так! – философски констатирует он. – Ушла моя рыба… Или это я сам ее отпустил?

Убедившись, что день сегодня не рыбный, сматываем удочки и идем искать краба. Полдень, самый отлив: забреди в море хоть на полкилометра, воды все равно по щиколотку. Точнее, даже не воды, а серо-буро-зеленой морской травы, от которой над бухтой поднимается терпкий, густой запах йода. Ступать по водорослям босиком – одно удовольствие.

– Погуляйте, погуляйте… – приговаривает Им-сан, вороша ламинарии самодельным багром-крабоискателем. – Кто по этой травке гуляет, потом целый год не болеет. Иммунитет! За такой массаж на мировых курортах бешеные деньги платят! А у нас тут ходи-броди сколько душе угодно… Только шагайте осторожно! А то можете на краба наступить!

Очень скоро набредаем на краба. Потом на еще одного. Зверюги небольшие, но увесистые. Всеобщему восторгу нет предела. Юми-сан берет одного, относит в сторонку, долго о чем-то с ним разговаривает, потом опускает обратно в воду.

– Спасибо, Кани-сама, – доносится до меня. – Уж простите, что мы вас все время едим…

– Ну, что? – бодро спрашивает Им-сан. – Этих будем варить? Или у рыбаков по дешевке купим?

– Пожалуй, лучше у рыбаков, – решаю я, косясь на бедную женщину.

У рыбаков, раскинувших сети в километре от нас, приобретаем одиннадцать колючих зверюг за пятьдесят рублей и несем «добычу» в лагерь. Там над костром с шашлыками уже колдует неутомимый Цудзуки. Мураками, впрочем, от мяса отказывается. Заявив, что подождет, пока сварятся крабы, убредает к морю и долго гуляет в одиночестве по кромке прибоя.