Чужой. Сердитый. Горячий - Линетт Тиган

но давай постоим еще минуту. Хочу почувствовать это… — возбужденно говорит парень, внимательно рассматривая место нашей мнимой смерти, прислушиваясь к окликам и наблюдая, как бегают мужчины по периметру происшествия.

Глаза Вадима светятся, дыхание учащается, а хватка на моей ладони крепнет. Волков и правда кайфует. Не знаю, плохо это или хорошо, но я никогда такого не видела раньше.

Он что, бесстрашный?

У меня сердце ухает с такой силой, будто сейчас выскочит из груди, а Вадим стоит и открыто наслаждается всем этим! Это одновременно пугает и вызывает интерес.

— Давай, побегай от меня, Яра, — вдохновенно шепчет он и отпускает мою руку, восторженно заглядывая в мои глаза. Я удивленно вскидываю брови. И что это сейчас было? — Быстрее, у меня уже… Все наготове. Мне нужно прийти в себя и успокоиться, — усмехнулся парень, а я встревоженно осмотрела его и опустила взгляд, куда и он — на спортивные штаны, которые совсем не сдерживали то самое вдохновение, которое слишком весомо действует на меня и мои ноги.

Бросаюсь в неожиданно резкий и быстрый бег, едва понимая, что происходит.

— Только по прямой! — долетает в спину его полушепот.

Да чтоб его, этого ненормального следователя!

***

Как думаете, удался ли план Вадима?

P.s..: следущая часть будет от лица Гордеева. У меня уже чешутся руки и я бегу писать дальше!

Часть 11. Господин

Я начинаю понимать, что поиски моей жены проходят впустую и она, с каждым бездарно проведенным мгновением, все дальше от меня… И при этом не одна.

Душа требует буйствовать, кричать, крушить, а может даже жестоко убивать… Или все же поскорее найти мою изобретательную лживую женушку, которая смогла при жестком контроле так легко ускользнуть прямо из-под моего носа!

Руки колотит от желания найти ее и наказать так, чтобы молила о прощении захлебываясь слезами, а после очередного поучительного урока пришла ко мне, глубоко и страстно умоляя ее простить за несносное поведение. Мне будет весьма приятно увидеть покладистую кошечку у своих ног, а для нее это станет очередным кругом Ада, который моя малышка воспринимает только так.

Когда мы прилетели в Анталью, она была удивительно покладистой и молчаливой девочкой, не поднимая на меня своего откровенно испуганного и потерянного взгляда, от которого по моей коже частенько бегали будоражащие мурашки вперемешку с жестким необузданным возбуждением.

Я ведь сам виноват, что дал ей слишком много воли, лишь бы она не стала такой… Как моя мать — сломленной. Я желал предоставить ей хотя бы иллюзию свободы и выбора, за что поплатился и оказался несправедливо обманутым. Разве я мало ей дал после всего, что эта хитрая паршивка устраивала в России? Еще ни одна женщина меня не предавала столько раз, как эта взбалмошная журналистка, которая не перестает плести интриги и весьма воодушевленно обводит меня вокруг пальца.

Она долго шла к тому, чтобы снова начать при мне фыркать, брыкаться и отстаивать свое мнение. Я дал ей все, чего она желала: свободу, выбор и любовь. Я хотел ее прежнюю и получил сполна! Ярослава очередной раз поджала свой хвост, устроила масштабную интригу и при первой же возможности сбежала. И хоть я бесконечно зол на неё, она поступила так, как и должна была поступить именно Ярослава Соколовская. Я был уверен, что дальше, чем мои руки и телохранители ей отступить некуда.

Что же… Ей в упорстве до сих пор нет равных, как и в остальном. Только на этот раз мои чувства оказались в полном раздрае.

Никогда я еще не чувствовал такого угнетающего предательства, чем сейчас. Не знаю, на кого больше злился — на себя, такого идиота, который не видит дальше ее сексуального тела и не слышит ничего лишнего кроме ее елейного голоса… Или же злиться на эту суку, которая так коварно утопила меня в своей наигранной любви, взывая меня к состраданию и понимаю, к нежности и ласке. Мои чувства постоянно разрываются рядом с этой женщиной, с моей единственной возлюбленной женщиной всей моей жизни, но теперь я теряю самого себя, приходя в ярость от одной только мысли о ней.

Я узнал истину любви рядом с этой взрывной женщиной и готов весь этот мир опустить перед ней на колени, а она продолжает меня ненавидеть и вертеть своим маленьким, но таким неугомонным и любопытным носом. Ей всегда и всего мало, не достаточно хорошо и совсем не нужно! И никогда не станет нужным! Но не смотря на похвальную упертость моей жены, я всегда готов действовать только в ее интересах.

Я давно осознал, что Ярослава воплощение моей безграничной любви, а вследствии гремучей смеси из ярости, эгоизма и ревности. Она, конечно, имеет право меня ненавидеть, но я не могу позволить ей это делать. Когда-нибудь мы оба остепенимся и поймем, что наше обоюдное спокойствие дороже всяких интриг и расследований.

Мне нужна она. Здесь и сейчас.

Да что же это я… Повелся как ребенок на очевидную ложь и поверил всем сердцем в каждое ее лживое словечко. Возможно, в некоторые моменты я сомневался насчет внезапной потери памяти, но она была… Такой! Такой, как до нашей первой ссоры: свободная, нахальная, взволнованная.

Она напомнила мне ту девушку, которая выдернула меня из толпы громким и твердым голосом, заинтересовала наглостью и впечатлила сообразительностью.

Возможно, чувство вины меня подломило в те злосчастные дни, пока я находился рядом с ней часами у кровати, взмолившись о том, чтобы она очнулась, и чтобы все было так, как раньше. Мне казалось, что сам Господь меня услышал и дал этот шанс.

Ха!

Никогда уже не будет так, как раньше. Я потерял долгожданного ребенка от моей любимой женщины. Это была и остается только моя вина, и за это я сгорю в Аду, но к счастью для меня — не сегодня. У меня еще есть законная жена, любимая женщина и от нее же будет ребенок, даже если этой неугомонной стерве захотелось острых ощущений и другого члена под собой!

Я верну ее любой ценой, а от этого сопляка избавлюсь самым изощренным способом. Если раньше у него была возможность умереть быстро, теперь моя щедрость его обошла стороной.

Мысли цепляются за мысли, и я от безумной любви к этой женщине и от желания крепко ее обнять, удостовериться в сохранности моего сокровища, сразу же сгораю в гневе и желании очередной раз выпороть ее, как неугодного и вредного ребенка, который позволяет себе лишние вольности!

Вздумала взобраться