Великолепная маркиза - Жюльетта Бенцони

— И все-таки, если бы я хотел на ком-нибудь жениться, то выбрал бы именно Мари, самое благородное и очаровательное создание из всех, кого я знаю. Но повторяю вам: я жениться не намерен!

— Глупости! Вы ее любите, так признайтесь же в этом!

— Несомненно, я ее люблю! Она — самое дорогое, что у меня есть в жизни. Что же касается вас, то вам давно пора спуститься с небес на грешную землю. Ваши родители — приличные люди, которых я уважаю и к которым испытываю дружеские чувства. И этой дружбой я дорожу. Поэтому я вас немедленно отвезу…

Де Бац замолчал. Его чуткое ухо уловило звук, который невозможно было ни с чем спутать. Кто-то пытался войти в дом. Мишель собиралась что-то сказать, но барон закрыл ей рот ладонью.

— Замолчите! — приказал он свистящим шепотом. — Сейчас не время для ваших бредней! Я приехал сюда, потому что за мной следили!

Девушка кивнула головой, показывая, что поняла, и Жан отпустил ее. Шум становился все более отчетливым. Посетитель или посетители ковырялись в замочной скважине, так как у них не было ключа. На цыпочках де Бац вернулся в прихожую. Из-за двери доносились жуткие звуки, похоже было, что там стоит не один человек. Рано или поздно они взломают замок и войдут, и тогда де Бац окажется в очевидном меньшинстве. Он вернулся в гостиную, задул свечи, залил водой огонь в камине, взял девушку за руку, вручил ей свою трость и сунул пистолет в карман.

— Я полагаю, что нам обоим стоит забыть дорогу в этот дом…

— Куда мы идем?

— Сейчас увидите, а пока молчите!

Снизу донесся шум, дверь начали ломать. Открыв окно, Бац помог своей спутнице спуститься в сад, выпрыгнул сам и как можно плотнее притворил створку. Мишель запаниковала.

— Этот садик такой маленький, а стены очень высокие. Если эти люди желают нам зла, то мы здесь, как в мышеловке.

— Я надеюсь, это излечит вас от мании посещать чужие дома без ведома и желания их хозяев, — сказал барон зло.

В одно мгновение они оказались в глубине сада. Бац вытащил лестницу, спрятанную в зарослях бирючины, и прислонил ее к стене, заросшей сверху плющом.

— Посмотрим, на что вы способны!

Не отвечая ему, Мишель с легкостью и даже с изяществом поднялась по лестнице, вызвав удивленную улыбку барона:

— Браво! Можно подумать, что вы занимались этим всю свою жизнь!

Ему едва хватило времени подняться самому, невероятным усилием втащить за собой лестницу и спустить ее вниз с другой стороны ограды. Мишель начала спускаться вниз в узкий проход, отделявший когда-то огород монастыря сестер Святого Фомы, теперь заброшенного и опустевшего. Барон услышал характерный треск — крепкая дверь особняка подалась. Он заметил движущийся по гостиной свет и распластался на стене в надежде увидеть тех, кто вломился в его дом, и узнать хотя бы одного. Но все три мужчины были в масках. Кроме того, он услышал, как внизу на улице Мишель тихо окликает его, и поторопился спуститься к ней. Девушка немедленно вцепилась в него.

— Это воры или убийцы?

— Чтобы это выяснить, придется вернуться, — мрачно пошутил де Бац. — А в наши планы это не входит. Бежим отсюда!

Они оказались на улице Ришелье, недавно переименованной в улицу Закона. Уличный фонарь горел, освещая все кругом ровным светом. Бац взял свою трость из дрожащих пальцев Мишель Тилорье.

— А теперь скажите мне, где живет ваша подруга Фанни. Я вас отведу к ней.

— Это совсем рядом, на улице Фейдо.

— Замечательно! Но я догадываюсь, что нам придется поднять на ноги весь дом?

— Нет. Я всегда возвращаюсь на рассвете, и Фанни оставляет для меня приоткрытым окно.

— И ее родители находят это нормальным? — поинтересовался Жан по дороге.

— Ее отец умер. Он был адвокатом и масоном, как и мой отец. Отец Фанни помогал моему отцу во время процесса по делу о колье защищать Калиостро. Он никогда не ладил со своей женой. Она слишком набожная и… глухая! А слуги спят в задней части дома.

— Да, вы меня просветили!

Де Бац не стал высказывать свою точку зрения на странное поведение дочерей адвокатов в такое смутное время. Это, наверное, своего рода символ этого времени. И Жану вдруг пришла в голову мысль, что даже если бы он и собирался жениться, то такого рода знания умерили бы его пыл.

Когда они подошли к дому Фанни, выяснилось, что подруга Мишель добросовестно выполнила свою часть сделки — ставни и окно, казавшиеся плотно закрытыми, поддались и отворились. Мишель взобралась на подоконник с легкостью, выдававшей привычку. Бац удержал ее, когда девушка собиралась уже спрыгнуть в комнату:

— Вы обещаете мне, что никогда больше не вернетесь на улицу Менар?

— А вы?

— Господи, до чего же вы действуете мне на нервы! Разумеется, я туда вернусь — завтра, при свете дня, чтобы оценить убытки. Но вам не стоит больше меня ждать, я не собираюсь там бывать.

— Но когда же я вас увижу?

— Когда я приеду с визитом к вашим родителям. И вы будете вести себя, как послушная девочка.

— Я не девочка и уж тем более не послушная, — запротестовала Мишель.

— Что ж, тогда ведите себя так, словно вы ею остаетесь! Быстрее в дом! Приближается патруль! Благодарение господу, у этих ребят тяжелая поступь и подкованные железом ботинки. Но у меня нет ни малейшего желания отвечать на их вопросы. Ваш покорный слуга, мадемуазель Тилорье!

И де Бац пустился бежать. Он свернул за угол улицы Фейдо как раз в ту секунду, когда на ее другом конце появился патруль. Жан бежал до тех пор, Пока не оказался в тени деревьев бульвара, роняющих последние листья. Там он сел на скамью, чтобы отдышаться и поразмыслить. Барон чувствовал себя усталым и не представлял, где ему ночевать. В этот час фиакра было уже не найти, и все его квартиры были слишком далеко.

Куда же идти? Де Бац сидел неподвижно и чувствовал, как влажный холод пронизывает его. Он вырос в солнечных краях и не любил зиму. Это была одна из немногих его слабостей. Барон встал и походил немного, чтобы согреться, по бульвару с пятью рядами деревьев. Ночь! Пустые дома — другая планета! Бац не мог здесь оставаться. И не из-за страха перед патрулем или грабителями, которые по ночам вылезали из предместий и искали добычу в большом городе. Нет, ему просто могло не хватить сил. Ему необходимо было выспаться! Два-три часа — и этого будет достаточно, но спать необходимо только в тепле.

Бац решил было вернуться на улицу Менар. Поняв, что ему удалось ускользнуть, его преследователи наверняка ушли. Но сохранялась вероятность и того, что его там ждут, и очаровательный дом, где на всем лежал отпечаток присутствия Мари, станет для него ловушкой.

Мари! Он вдруг увидел ее, очаровательную, внушающую уверенность. Ее любовь, которую она дарила Жану, ничего не требуя взамен, была для него как защита, и рядом с ней он чувствовал себя хорошо. Эта женщина была бесконечно дорога ему и скорее всего все еще ждала его в доме в Шаронне. На другом конце света! Он представил Мари в красивой овальной гостиной, которую она всегда украшала цветами или листьями, свернувшейся клубочком в глубоком кресле у огня, обтянутом атласом цвета зари, который она так любила, прислушивавшейся к звукам за окном и одновременно грациозно отвечающей на вопросы Дево, развлекающей американского посла, который буквально боготворил ее. Она была так далека от него, словно их разделяла Атлантика.