Опасная красота. Поцелуи Иуды - Кристина Юраш

Я видела большую спальню и чистую светлую постель, чувствовала запах моря в распахнутое окно и слышала равномерное, спокойное дыхание спящего рядом со мной мужчины, обнимающего меня. У него был темные волосы, синие глаза, уродливый шрам на безымянном пальце правой руки и он был любим, бесконечно любим мною.

А еще я видела мальчика со светлыми волосами и девочку с темными кудряшками. У них тоже были синие глаза. Синие, как океан, который скрывает так много тайн.

Но одну из них я смогла разгадать… Совершенная любовь всесильна — она испепеляет предательство и страх, изгоняя их, и мучения остаются в прошлом.

Да будет так. Amen.

Закрытая психиатрическая лечебница

для умалишенных им. Святого Трифона

Это была совершенно пустая палата без окон — только голые серые стены и защищенные решетками лампы под потолком. В самом центре, прямо напротив огромного, вполстены окна с пуленепробиваемым стеклом был установлен один-единственный стул, к которому цепями был прикован пленник в темно-синем тюремном комбинезоне. Больше половины его лица было закрыто коричневым кожаным намордником. В отверстие на уровне рта были вделаны железные перекладины.

А в затемненном пустом коридоре по другую сторону палаты, прямо около наблюдательного окна стоял Светлейший Князь Темных Константин Леоне. Не обращая никакого внимания на заключенного, он перелистывал книжечку с страницами, настолько тонкими и ветхими, как будто грозящими сию минуту рассыпаться в пальцах.

“История сестер Бишоп” было написано на ничем не примечательной, потрепанной обложке.

— Девятая глава, — негромко подсказал внимательно наблюдающий за ним помощник комиссара полиции Кастор Трой. — Там наиболее подробное описание ритуала.

Был он в форме, все честь по чести — темно-синие брюки с красными лампасами, ослепительно-белая рубашка с шевроном и черные начищенные до блеска берцы. Вид идеального служителя закона портил лишь глубокий багровеющий шрам, пересекающий лоб, и большой изжелта-лиловый синяк на скуле.

— С Касимиро не было проблем? — не отрывая взгляда от гримуара, поинтересовался Леоне как будто мимоходом. — Ты уверен, что он поделился всеми своими… секретами?

-О, я уверен… — оскалился Трой. — Уверен, что жрец был со мной полностью откровенен, отец. Адепты Церкви Сатаны действительно хотят привести в наш мир самого дьявола, для чего и подготавливают проведение этого сложного ритуала, состоящего из двенадцати ступеней. Каждый год — это ступень, и он должен дать Темному Владыке свою плоть. Там все подробно описано.

— Вижу, — поморщился Леоне. — Судя по всему, Жатва этого года окончена. Быстро же они управились. Интересно, что за эти двенадцать лет станет с печенью Метреску или сердцем того доктора… Румкорфа?

— Думаю, сатанисты заспиртовали их в баночки и спокойно поставили где-то дожидаться своего часа, — отозвался Трой. — Или придумали какой-то другой способ хранения — не суть…

— Найди их, Кастор, и уничтожь плоды их жатвы, — негромко проговорил Леоне, глядя сыну в в глаза. — Найди всех до единого адептов церкви Сатаны и их главного жреца. Не дать случиться жатвам следующих ступеней. Ты же понимаешь, что произойдет, если дьявол вырвется из преисподней в наш мир…

-Всегда мечтал предотвратить Армагеддон, отец. Спасибо за предоставленную возможность, — ухмыльнулся Трой и без всякого перехода продолжил. — Его Высокопреосвященство Коул Тернер написал рапорт об увольнении и покинул Предьял.

— Все верно. И ты не посмеешь нарушишь мой приказ и последовать за ним, чтобы отомстить. На его должность я уже поставил своего вампира, приора Алека Виванти, он же займет место Тернера в Святейшем Синоде, развалить который теперь не составит большого труда. Пойми, сынок, самым жестоким наказанием для Коула будет осознание того, что он своими руками убил свою любимую. Я видел его — он опустошен и сломлен. Ты не последуешь его примеру. Ты нужен мне, Кастор, хотя ты и незаконнорожденный мой сын, но ты — моя гордость и опора. Не становись для меня разочарованием — каким стал Гаспар… — и Константин Леоне впервые посмотрел за стекло, прямо на обмотанного цепями арестанта в наморднике. — Моника Калдер умерла — ее уже не вернуть. Мы сделали для ее спасения все, что смогли.

При упоминании этого имени тень пробежала по лицу Кастора Троя, но спустя мгновение оно стало таким же, как и раньше. Безэмоциональным.

— Ты считаешь, выпустить отсюда Гаспара и отправить в Академию Вампиров — действительно хорошая идея? — поинтересовался он как ни в чем не бывало.

— Ученые из Асцаинского княжества изобрели препарат, который замедлит его превращение. Эналиум. К тому же там он хотя бы будет у меня под постоянным присмотром, — отозвался Леоне. — У меня сейчас встреча с комендантом Поселений — нужно обсудить меморандум о роспуске этого идиотского концлагеря. Ты должен присутствовать. Кстати, как думаешь, я мог бы публично исцелить всех, кого нравственники покалечили? Это значительно поднимет мои акции среди населения. Можно даже шоу запустить по телевиденью. Точно! Слезливая история каждого, кого Тернер подверг епитимье, а в конце я исцеляю несчастного!

— Великолепная идея, отец, думаю, рейтинги будут до небес… — кивнул Кастор Трой и добавил. — Хочу зайти к Гаспару. Иди, я тебя догоню.

Намордник скрывал часть лица сидящего на стуле молодого мужчины, но не скрывал его ярких зеленых глаз, которые гипнотизировали и пугали. Даже сейчас, когда Гаспар Леоне, казалось бы, был полностью обездвижен и, по идее, совершенно не опасен.

— Да ла-а-а-адно… — послышался из-под намордника гнусавый голос пленника. — Никак старший братишка ко мне заглянул? Что ж, в отличие от Его Сиятельства нашего папочки, ты хотя бы пытаешься изобразить видимость родственных чувств. Хвалю, Кастор! Ты по делу, или так, соскучился?

— Я бы сказал, что соскучился, но ты ведь у нас ложь за версту чуешь, Гаспар, не так ли? — ухмыльнулся Кастор Трой и негромко добавил. — Ты обладаешь даром оживлять мертвых…

— Только если с момента смерти прошло не более трех минут, обрати внимание, — заметил Леоне-младший. — По правде сказать, я редко им пользуюсь — уж больно энергозатратная хрень она, эта способность. Ну давай, чего там у тебя, гляну… Какое-никакое развлечение, а то я тут со скуки повесился уже, если б с меня наручники сняли…

— Ты ведь можешь со стопроцентной точностью определить, живы эти люди или мертвы? — Трой протянул брату две фотографии. — Я знаю, что ты можешь, Гаспар.

— Ничего так себе… Куколка, — задумчиво отозвался Гаспар Леоне, мельком взглянув на снимок, на котором девушка в корсете, чулках и малиновой жилетке извивалась в откровенном танце. — А вторая… Черт, братишка, я и не подозревал, что у тебя такие извращенные вкусы!

— Это бабушка ее, — перебил Кастор Трой, закатив глаза. — Скончалась в больнице сразу, как только ей сообщили, что внучка занималась проституцией и ее за это повесили…