Солдаты Армагеддона: Дорога в пустоте - Станислав Сергеев

– Вольно! – крикнул Вэлк и, оказавшись в центре внимания, толкнул речь, как Ленин с броневичка.

– Лэры соратники. Мы с вами живем в необычное, интересное и трагическое время. Потеряны десятки планет и погибли миллиарды людей. Но именно сейчас проявляется кто есть кто. Кто-то быстро удрал за границу, бросив родных и близких, а кто-то наоборот, бросив бизнес, пошел добровольцем в ВКС защищать свое государство. Мы многое вместе прошли, и горечь поражений, и радость побед. Отправляли в последний путь своих товарищей и еще больше оставили их на выжженных планетах и в холодных обломках кораблей и разрушенных станций. Но сейчас, после многих поражений, нам наконец-то удалось дать по зубам хвостатым уродам, да дать так, что они остановились и стали, подвывая, пятиться обратно.

Он сделал паузу и продолжил:

– Вы знаете, кто я, и знаете, что никогда не боялся противника, ни внешнего, ни внутреннего, не прогибался ни под какое начальство, поэтому всегда был заслан подальше от обжитых планет и штабов. Но мы разведка, мы всегда были особыми. Первыми приходили в систему и последними уходили. Могли месяцами болтаться в пространстве, раскрывая систему обороны противника. У нас не было такого разделения на флотских и штурмовиков, так как обычно мы выполняли одну общую задачу. И знаете, что всегда было самым трудным?

Опять многозначительная пауза.

– Самым трудным было ждать группы после сброса. Режим радиомолчания, и остается только ждать и молиться, чтобы штурмовики-разведчики, которые ушли в систему, вернулись. Не дождешься, смалодушничаешь, уйдешь раньше – бросишь друзей, будешь ждать больше чем нужно – добытая с таким трудом информация потеряет свою оперативную ценность. И вы знаете, с какой радостью мы встречаем возвращение групп, особенно в целости и с победой.

И, к моему счастью, после прихода в нашу бригаду молодой офицера, Максо Мелана, я практически никогда не знал, что такое уходить из системы, потеряв группу. На нашу долю выпадали всякие задания, и практически всегда с огромным риском, такие задания, где нужно было использовать нестандартные подходы и решения. Отправляя своего друга Мелана в очередной смертельный рейд и понимая, что шансов на возврат практически нет, душой всегда чувствовал, что этот спокойный и немногословный воин вернется. Так оно и было. Вы знаете флотские негласные правила про нахождение на мостике лишних людей, так вот у нас на «Миркоме», в нарушение всех традиций, есть специальное кресло для моего друга Максо Мелана, который не раз вытаскивал нас из всяких неприятностей.

Поэтому то, что произошло в системе Орка, не случайность, а закономерность, свойственная профессиональному воину, который всегда старался выиграть стычку, бой, сражение с минимальными потерями, за что его ценят все, кто имел честь воевать под его командованием. Поэтому… – он сделал паузу, и в зал ввалилась толпа официантов, которые разносили по залу бокалы с дорогим, с очень дорогим вином и раздавали всем присутствующим. Дождавшись, когда у всех будут в руках бокалы, Вэлк продолжил: – Поэтому давайте поднимем эти бокалы дорогого вина с личных виноградников генерала дер Теранома за нашу победу! И главное – за моего, точнее за нашего побратима, за истинного болярина, который всей душой предан Республике, за генерала Мелана!

Последние слова он буквально выкрикнул, а я, честно говоря, ушел в ступор. Вот это качественный слив, и от кого?.. От своего другана!

Все громко крикнули поздравление, пока не понимая, что происходит, а Вэлк только подлил масла в огонь:

– После всего произошедшего я буду первым, кто поздравил моего друга Максо Мелана с заслуженным званием генерала и назначением на должность командующего объединенной эскадрой Республики и ограниченного воинского контингента Империи.

Зал взорвался восторженными криками. Эмоциональная и информационная накачка была сделана великолепно. И я тихо и, можно сказать, грустно смеялся из-за всего этого. Они еще слили, что я болярин. Со стороны Вэлка это не могло быть ни оговоркой, ни экспромтом – четкий расчет, и не его, а того, кто стоит в тени и дирижирует всем этим концертом.

С разных сторон посыпались поздравления и восхваления, причем, что не маловажно, довольно все натурально и не наигранно. Я тихо, сквозь зубы прошипел своему адмиральскому другу – предателю:

– Ну, спасибо, удружил, дружище, теперь мне до конца дней не отмыться и не будут давать проходу.

Вэлк, не убирая широкой улыбки с лица, тихо ответил:

– Ты сам понимаешь, дружище.

Я согласился.

– Да понимаю. Мало победить, надо еще победу удержать.

– Вот именно. Теперь поблагодари людей.

Я сделал шаг вперед, оказавшись в центре внимания, и уже собирался открыть рот, когда в зале наметилось какое-то нездоровое движение, сопровождающееся недовольными и возмущенными вскриками. И вскоре причина этого возмущения предстала передо мной в полной красе. Растолкав людей на небольшом пятачке перед нашим столом, где мы стояли с моими друзьями и знакомыми, выперся майор Мальдерка, с ним Дорк и еще три человека из разряда «прихлебатель – сопровождающий профессиональный».

И вот вся эта шайка-лейка выстроились передо мной свиньей, где в центре предстал майор, видимо как главный и центровой.

Мутный взгляд его не предвещал ничего хорошего – белки глаз красные, волосы чуть взъерошенные, да и вообще весь вид показывал высшую степень возбуждения, возможно, и под химией. Рассмотрев меня и стоящих рядом Машу и Праму, он несколько мгновений тяжело дышал, с трудом справляясь с приступом ненависти, и все же не выдержал и закричал:

– Ты! Я узнал тебя, грязный варвар. Сколько я еще опять должен заплатить денег всяким штабным крысам, чтоб тебя отправили в самое пекло, откуда ты уже точно не вернешься.

Он смотрел на меня взглядом, полным ненависти, несколько мгновений, в полной тишине закричал:

– Ненавижу!! Грязный варвар, когда же ты подохнешь!

Я даже не успел среагировать, как мощным рывком за плечо был откинут назад, а обдолбанного майора, выхватившего из кобуры табельный пистолет, уже сбили с ног, как и его спутников, молодые крепкие парни. Причем в процессе задержания участвовала и пара девушек официанток. Вся эта группа поддержки вполне неплохо до этого оставалась незаметной, хотя по повадкам явно контрики из гнезда дер Теранома.

Когда скованных наручниками Мальдерка и его прихлебателей вывели из зала ресторана, стал нарастать шум среди офицеров. Только что при них один из местных лидеров в порыве гнева признался, что сознательно пытался уничтожить героя Республики, который спас миллионы жизней. Такое никому не прощается, и с нынешнего момента любая попытка хоть как-то оправдать мажора Мальдерка и его дружков будет вызывать стойкую антипатию.

Стоящий рядом Вэлк усмехнулся.

– Н-да. Весело. Почему там, где Максо, там обязательно мордобой?

Прама, вымотанная нервотрепкой последнего дня, тихо посапывала у меня на груди. В принципе в мои планы не входило вообще заводить интрижку, но как-то само собой получилось. Девочке реально не на кого было опереться, а тут я весь такой из себя, да и мне нужен был небольшой кусочек женской ласки, нежности и понимания, иначе на этой войне становишься бездушным, безэмоциональным механизмом. Нам вместе было очень хорошо, это не любовь, а страсть, короткая, но яростная, раскрашенная яркими цветами незабываемых эмоций, которые мы сумели подарить друг другу.