Дочь Хранителя - Ирина Шевченко

Из-под всклокоченного меха алчно блеснули глаза.

— А что мне придется…

— Пока ничего. Сейчас я только хочу увериться в том, что могу рассчитывать на вашу помощь в дальнейшем. И предложить небольшой аванс…

Тар. Марони

Февраль, 1056 г.

— Будем мы сегодня завтракать или нет? — нудил Лайс.

— Сам же сказал, Иоллара твоего дорогого дождемся.

Эльф задерживался с разминки.

— Если б ты его в лес не отправляла, можно было бы с крыльца позвать, — все равно попытался свалить вину на меня кард.

— В лес ты его сам послал, — парировала я, не вспоминая, что послал по моей просьбе. — Давай уже без него поедим, а?

— Ну уж нет! В нормальных семьях так не делается.

— А мы что, уже семья? — удивилась я. — Да еще и нормальная?

С ответом Лайс не нашелся, но есть без эльфа отказался наотрез. Впору уж мне начать испытывать эту пресловутую ревность: шагу без драгоценного приятеля не ступит. Как появился он у нас месяц назад, так Эн-Ферро меня любимую совсем забросил, даже просто поговорить у него времени нет. Зато с Иолларом и в город, и на охоту, и в карты вечерком переброситься, и «Извини, Галчонок, у нас тут мужской разговор» через день на кухне. Напомнить, что ли, зачем он на Тар пришел? Так снова обидится, выкать начнет.

А я, между прочим, тоже проголодалась. Ладно, сам не ест, но мне-то можно было позволить?

— Сходи, позови его, что ли, — не выдержала я.

— У меня сапоги еще не высохли, с вечера забыл к печке поставить.

Он и с утра их туда не поставил, заметила я. У печи стояла только одна пара — моя.

— Может, сама сходишь?

Делать мне больше нечего.

— Ну Галчонок! — жалобно так. — Заодно веток еловых наломаешь, тебе ж на завтра надо.

Вроде и не слушал, что я вчера после занятий рассказывала, а гляди ж ты, про ветки запомнил!

— Ладно. За ветками схожу.

На эльфа нагружу — мне много надо.

Вчера днем неожиданно потеплело, и снег основательно подтаял, но ночью снова ударил мороз, превратив мерзкую слякоть в угрожающий травматизмом гололед. Я несколько раз поскользнулась и один раз все же шлепнулась, приложившись о бугристый лед тем костлявым местом, которое у прочих, не ослабленных ускоренными чародейскими курсами людей называется мягким. Телесные и душевные страдания были включены в длинный счет претензий к наглому оркоэльфу, мое отношение к которому не могло изменить даже то, что после памятной беседы он старательно строил из себя пай-мальчика, взяв на себя часть работы по дому. Память о часах, проведенных в погребе, и отравляющие жизнь издевки не давали смириться с присутствием в соседней комнате тронутого эльмарского принца, и несколько раз, штудируя пособия по прикладной магии, я серьезно задавалась вопросом, сильно ли расстроится Лайс, если я наложу на его приятеля заклятие каменного сна и превращу его в молчаливую и прекрасную статую (что ни говори, но с художественной точки зрения эльф был хорош).

Лесок от нашего дома недалеко. Именно что лесок: лес, настоящий, в котором лесничество, где Лайс работает, тот дальше намного. И больше. А этот так: парсо на север, парсо на восток. Только вот квартирант наш умудрился и здесь спрятаться, насилу нашла. Хотела сразу окликнуть, но слова в горле застряли, когда снова это увидела.

Красота!

Мнения моего об эльфе не меняет, но тем не менее…

Здорово! Движения, то резкие, то плавные, исполненные силы и грации. Длинные клинки — как продолжение рук, как крылья волшебной птицы. Взмах, и тонкое лезвие рассекает со свистом воздух. Удар, и падает поверженным невидимый враг…

— Что? — Оружие исчезло, как только он меня заметил.

— Ничего. Там завтрак стынет, Лайс бесится.

— Да? — уточнил он подозрительно. — И ты пришла меня звать?

— Заодно. Я вообще за ветками.

— За какими ветками?

— За еловыми.

— А зачем они тебе?

Нет, это ж надо быть таким параноиком.

— Для дыма!

Хорошо хоть не спросил, зачем мне дым.

— А мне показалось, ты за мной следила.

Точно паранойя!

— Не следила, а смотрела. Что, и посмотреть нельзя?

— Можно. А зачем?

Достал уже своей подозрительностью!

— Понравилось просто!

— Правда? — вдруг улыбнулся эльф.

— Правда, — проворчала я недовольно. Вот уже и комплименты ему делаю!

Иоллар помолчал немного, а потом неожиданно выдал:

— Хочешь, научу?

А… Э…

— Это несложно.

— Да ладно! Меня Лайс уже учил, остановились на грозном виде. Мне мечи противопоказаны.

— Не хочу никого обидеть, Лайс, конечно, боец неплохой, но вот как учитель…

— А ты, значит, учитель что надо? — обиделась я за карда.

— А ты проверь!

— Вот и проверю! — запальчиво пообещала я. — Что, прям сейчас?

— Хочешь, чтобы братец твой нас убил? Еще пять минут, и Лайс нас самих вместо завтрака сожрет, что я его, не знаю?

— А если знаешь, чего не шел так долго?

Иоллар пожал плечами, но о теме разговора не забыл:

— Завтра давай, после школы. Договорились?

Ну договорились. Не пожалеть бы мне. Может, он до сих пор вынашивает в отношении меня коварные планы и затеял все это обучение, чтоб прирезать меня ненароком и в лесочке прикопать?

Когда Галла отвернулась, Иоллар довольно улыбнулся. Неплохо все устроилось, девчонка практически сама напросилась. Давно следовало покончить с этим вопросом и исполнить обязательства перед Хранителем.

Галла

— Ой, а мы на чем учиться будем? На палках?

Не забыл все-таки! Только со школы вернулась, в лес потянул. И отказаться неудобно, хоть и решила уже за день, что не лучшая это идея.

— Зачем на палках? Сразу на мечах!

— А у меня меча нет, — предприняла я попытку отменить урок.

— Сейчас будет, — уверил Ваол.

В его руках тут же возникли эти самые призрачные клинки Т’арэ, один из которых он протянул мне.

— С ума сошел? Я ж им сама и зарежусь!

— Не зарежешься, — успокоил он. — Смотри.

Смотрю. Иоллар спрятал один из клинков, вытянул вперед освободившуюся руку, закатал рукав и медленно, но сильно ударил по ней вторым мечом. Я и вскрикнуть не успела. Зато успела рассмотреть, как лезвие прошло сквозь руку. Или рука сквозь лезвие?