Зверь над державой - Илья Бриз

* * *

Вермахт был еще очень силен. Потерявший большую часть авиации, артиллерии, генералитета и ограниченный в снабжении, он все равно был боеспособен. Немецкий орднунг поддерживался даже в условиях полного провала всех наступательных операций германской армии. Тем более что численность пехотных подразделений Вермахта уменьшилась незначительно. Сориентировалось оставшееся командование достаточно быстро. Они уже не пытались прорвать оборону на нашей границе, а ударили во фланги рвущихся на запад советских танковых группировок. Жиденькие цепочки успевших войти в прорывы мотострелковых бригад СА прочно стояли на захваченных позициях. На отдельных участках численный перевес противника доходил до десяти или даже до двадцати к одному. Но хорошо обученные и прекрасно вооруженные советские солдаты стойко оборонялись. Несмотря на меньшую численность, плотность огня, создаваемая нашими воинами, была многократно выше. Крупнокалиберные пулеметы и станковые гранатометы не давали противнику подойти близко. Выбить из немедленно, но тщательно отрытых окопов наших воинов фашистам было просто нечем.

Вражеская артиллерия и минометы немедленно уничтожались оперативно вызванными штурмовиками Ил-10 и дальнобойными, но довольно точными самоходками 2С5 «Гиацинт-С». Связь работала практически бесперебойно. Насыщенность Советской Армии радиостанциями была вполне удовлетворительной. Конечно, не у каждого командира отделения была персональная «воки-токи», но взводные рации УКВ-диапазона были везде.

Остатки германской авиации с немногочисленных прифронтовых аэродромов, кое-где все-таки восстановленных немцами, эффективно работать не могли. При подходе к нашим позициям бомбардировщики противника немедленно обнаруживались локаторами или дежурными группами «Яков». Количественное, а главное, качественное превосходство советских самолетов позволяло держать авиаразведку круглые сутки висящей в воздухе. Если же немцам иногда удавалось собрать относительно крупные воздушные группы для удара по успешно обороняющимся мотострелкам, то пара звеньев наших истребителей – а это было по новому штатному расписанию ВВС восемь самолетов – всегда успевала задержать врага до подхода основных сил ПВО. И тогда в воздухе разворачивались очень напряженные бои. Эскадрильи Люфтваффе стягивались в очень плотные порядки, чтобы защищать друг друга огнем своих крупнокалиберных пулеметов. Но Як-3 были вооружены значительно лучше. Скорострельные тридцатимиллиметровая и две двадцатитрехмиллиметровые авиационные пушки расстреливали вражеские самолеты издали, так как гиростабилизированный прицел позволял достаточно точно прицелиться с большой дистанции. Разрывающиеся в центре фашистских порядков осколочные НУРСы с бесконтактными взрывателями расстраивали построения противника.

Очень напряженные бои разворачивались вблизи мостов и понтонных переправ, по которым в прорывы германского фронта непрерывным потоком шли войска и все необходимые виды снабжения. Немцы бросали туда все силы и откатывались, не продвинувшись ни на метр. Самые ожесточенные схватки в воздухе были на правом фланге прорыва на Млаву, над переправой через Нарев восточнее Ломжи – зона ответственности 173-го истребительного авиаполка. Именно в этом полку воевал лейтенант Василий Сталин.

* * *

Светка сидела у Виссарионовича на коленях и ревела в три ручья. Яков погиб. Старший сводный брат. Я его знал очень мало. Видел пару раз в тридцать девятом в Зубалово и все. Смерть какая-то дурацкая… Хотя умных смертей вообще не бывает. Дивизион БМ-21 «Град», которым командовал старший лейтенант Яков Иосифович Сталин[45], вошел в прорыв на стыке танкового корпуса генерал-майора Роммеля и двадцать четвертого механизированного корпуса Вермахта уже двадцатого июня. И надо же было такому случиться, что на марше они нарвались на какую-то мелкую группу выбирающихся из окружения немцев. Пуля, выпущенная из карабина Mauser Kar. 98k, на излёте задела рамку бокового стекла кабины «Урала» и рикошетом попала прямо в висок Якову.

Сталин обнимал дочь и гладил ее рукой по голове, даже не пытаясь успокаивать. А что мог сказать я? Притащил из холодильника водку, налил три полные стограммовые стопки и в четвертую накапал моей Светке пятнадцать граммов. Одну, как положено было в том мире, накрыл куском черного хлеба. Виссарионович удивленно посмотрел на нее, потом понял и благодарно кивнул мне. Света встала с колен отца, как взрослая подошла к столу и взяла стопку. Выпили молча. Светланка поморщилась и опять заревела. Потом, чуть успокоившись, заявила:

– Я тоже на фронт пойду!

Мы переглянулись с Виссарионовичем, но промолчали. А она опять:

– Я знаю, что в бой меня никто не пустит, да и не умею я ничего, только из пистолета стрелять. Но ведь сейчас столько концертных бригад для наших солдат формируется, чтобы их поддержать. А я много стихов знаю, выучила. Меня Егор научил. – Она схватила меня за руку. – Вот.

Было дело. В редкие свободные вечера я сажал свою любимую на колени и, пользуясь своей фотографической памятью, читал ей Есенина, Пушкина, Блока, еще не написанное здесь Симонова, Высоцкого, Ахматову и даже пытался изображать в лицах Твардовского.

Переправа, переправа!

Берег левый, берег правый,

Снег шершавый, кромка льда.

Кому память, кому слава,

Кому темная вода, -

Ни приметы, ни следа.

* * *

– Все, хватит! – сказал Коган в субботу. – В конце концов, и так уже ясно, что эта война будет совершенно другой.

На обед никто опять не пошел. Все руководство «Зверя» сидело в кабинете Викентьева и не отрывалось от мониторов.

– Это точно, – весело подтвердил заметно уставший Дима, – хорошего фитиля они там фашикам вставляют.

– И потери наши минимальны, – заметил относительно бодрый Логинов. – Ну, во всяком случае, пока.

– А дальше будет никак не хуже. – У Викентьева глаза были красные. Он, в отсутствие жены, домой не торопился и уходил последним, а приходил первым. – Наши уже почти окружили группу армий«Центр». Она там у Гитлера самая сильная. Значительно больше войск и техники, чем в сорок первом в нашем мире.

– Ну, так, – тут же подтвердил Николай, – западного фронта у немцев же нет и не скоро ожидается.

– Я же сказал – хватит! – Полковник погрозил директору проекта пальцем. – Все, ребята, выключаем мониторы и расходимся отдыхать. Война там еще не один месяц будет, все сразу нам посмотреть все равно не удастся. А впереди еще очень много работы.

– Давайте в «Таверну» скатаемся, – предложил Николай. – Развеемся немного и успешное начало войны отметим.

Викентьев вопросительно посмотрел на куратора.

– Можно, – кивнул тот, – даже нужно. Сан Саныч, распорядись насчет охраны.

Логинов тут же пошел договариваться со службой, подмигнув Ольге.