Совет двенадцати - Александр Рудазов

Но на одном из верхних этажей собралась группа людей, которые даже не думали спать. Тридцать семь колдунов в плащах разного цвета встали вокруг каменного алтаря, устланного чёрной материей. На алтаре лежала обездвиженная женщина, умоляюще глядящая на своих мучителей. Живот несчастной был распорот, в нём кишели живые змеи.

— Вот пепел, вот зерно, вот цветочные лепестки… — бормотала Кодера, сыпля на жертву перечисляемое. — Как ты себя чувствуешь, Астила?

— Почему я?.. — прохрипела геомантка, пуча глаза, — Почему именно я?!

— Но кто-то же должен, — устало поморщилась Кодера. — Почему бы и не ты? Жребий пал на тебя, нечего жаловаться.

Разумеется, на самом деле Кодера подтасовала результаты жеребьёвки. Для жертвоприношения требовался очень сильный колдун — красный плащ, не менее. В то же время Кодере совершенно не хотелось умирать самой, да и Архенбух ей пока ещё был нужен. А Астила Керамика… собственно, именно ради этого ритуала Кодера и пригласила её в тайное общество.

Крови в жирной геомантке столько, что хватит наполнить бочку.

— Что мы будем делать с Кахом? — негромко спросила Харзея Жадная.

— А что нам с ним делать? — не поняла Кодера. — Он погиб.

— Погиб. Но завтра владыка Креол наверняка вызовет и допросит его дух…

— Он не успеет, — покривилась Кодера. — Сосредоточьтесь на главном.

Ей приходилось прикладывать немало сил, чтобы удерживать Астилу Керамику в сознании, но в то же время не позволять колдовать. Геомантку накачали подавляющим магию эликсиром, но стены и пол всё равно периодически подрагивали. Тускнеющие глаза бедной колдуньи изредка ещё вспыхивали, в них отражались боль и страх. Астила всё ещё не могла поверить, что товарищи по обществу так с ней поступили.

— Кх'ренсх н'фха'н-гнх кхрен-кан'г Н'ура-л'ухт-Отп хфу'н цху-си ввхр'г зуб'нос тху'нбу йне'ванхи куз-а!.. — раздавалось под каменными сводами. Кх'ренсх н'фха'н-гнх кхрен-кан'г Н'ура-л'ухт-Отв хфу'н цху-си ввхр'г зуб'нос тху'нбу йне'вв нхи куз-а!..

В такт заклинанию из брюха Астилы потянулся чёрный дым. Клубясь и сгущаясь, он постепенно приобретал человеческие черты. Кодера следила за этим с жадным злорадством — мысленно она уже потирала руки предвкушая то, что произойдёт вскоре.

Минуту спустя дым окончательно сформировался. Человек в чёрном ступил на пол и стряхнул с левого плеча несуществующую пылинку. Колдуны расцепили руки и подались назад, в благоговейном страхе взирая на ауру того, что явилось из другого мира.

Демон принюхался к воздуху и недовольно поморщился. Он почувствовал присутствие неподалёку врага. Почувствовал ту, что однажды уже являлась в Бездну с бедой и войной.

Упорная гадина.

— Я готов приступить к работе, — разомкнул губы демон. — Но сначала я заберу свой гонорар.

Очень-очень медленно он поднял руку, указывая на субтильную колдунью в красном плаще. Та в непонимании отпрянула, её лицо исказилось болью и ужасом.

Секундой позже Кодера Ясновидящая повалилась как сломанная кукла. А вслед за ней начали падать остальные колдуны и колдуньи — из мёртвых тел к демону потекло что-то невидимое, прохладно-жгучее…

Архенбух Никто, стоявший невидимкой в тёмном углу, смотрел на массовое жертвоприношение, смотрел… пока демон не начал поворачиваться в его сторону. Не теряя больше времени, колдун отступил на несколько шагов прямо в стену. Он растворился в воздухе и понёсся сквозь эфирные потоки как можно дальше от Промонцери Царука… как можно дальше от Иххария.

Он спешил доложить об успехе предприятия.

Утро двадцать первого декабря выдалось не по-летнему прохладным. Ночью над столицей Серой Земли прошёл дождь — настоящий тропический ливень. Он словно поставил жирный восклицательный знак в конце свадебного пира.

Зевая и потягиваясь, из ворот Промонцери Царука начали выползать разомлевшие земляне. Дэвид Ли шагал позади всех, держась за голову — та ужасно болела, причём дело явно было не только в похмелье.

Зато неожиданно энергичный дедушка Джо аж пританцовывал на ходу, пытаясь вспомнить, где вчера оставил коляску. Ему это никак не удавалось, и неудивительно — коляску втихаря спёр Руорк Машинист. Сейчас она лежала в одной из его мастерских, наполовину развинченная.

Всё ещё находясь в полудрёме, Ванесса крайне неохотно уселась за руль. Сейчас ей меньше всего хотелось ехать обратно на Землю, развозить народ по домам. Покутили вчера на славу… при других обстоятельствах она первая бы пригласила родню погостить ещё денёк-другой. Но это всё-таки Рари, а её родственники всё-таки земляне и надолго оставлять их здесь нельзя. Вдруг кто-нибудь всё же прорвётся сквозь чары Инанны и заметит, что вокруг совершенно другой мир?

— Давайте побыстрее с этим закончим, вяло попросила Вон севшую рядом Инанну. Я теперь замужняя женщина, меня дома муж ждёт…

Двери автобуса с шипением закрылись. Полусонные пассажиры откинулись на сиденья, намереваясь вздремнуть ещё немного. Ванесса завистливо покосилась назад — ей-то такой возможности никто не предоставил.

— Доча, хочешь, я сам всех развезу? — заботливо предложил папа Мао. А ты оставайся — у вас же медовый месяц начинается…

— Да ладно, это же всего на несколько часов… зевнула Ванесса. — Креол, наверное, и проснуться не успеет…

— Кстати вы уже решили где проведёте медовый месяц очень рекомендую Сейшельские острова мы с твоим папой там отдыхали два года назад просто чудесное местечко чудесное не пожалеешь дорогая, — оживлённо предложила мама Агнесс.

— Мы ещё не думали на этот счёт, — уклончиво ответила Вон.

Автобус совершил два круга по площади, как бы прощаясь с Промонцери Царука, Иххарием, Серой Землёй и всем Рари, въехал в тёмный проулок и… растворился в воздухе.

Впрочем, этого никто не заметил.

В парадной столовой тем временем убирали недоеденные остатки и мыли полы. В углу, завёрнутый в скатерть, тихо посапывал Логмир. Кое-где виднелись ещё умаявшиеся за ночь гости — в том числе делегация дэвкаци. Привычные спать там же, где пировали, они даже не подумали искать для отдыха другие места. А в центре за столом сидели проснувшиеся Креол и Шамшуддин — чернокожий маргул степенно пил кофе, шумерский архимаг рассматривал себя в зеркало, тщетно пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера.

— Откуда у меня этот синяк?.. — мрачно спросил он, оттягивая веко.

— Не знаю, Верховный, — добродушно ответил Шамшуддин. — Но это был не я.

— Точно не ты? — подозрительно прищурился Креол. — А то с тебя станется…

— Разве я тебя когда-нибудь обманывал, Верховный?

— Вообще-то было. Помню, один раз…

— Не надо, не вспоминай плохого. Вспоминай только хорошее. Помнишь, как мы напились в Нимруде и ты разрушил питейный дом?