Не отворачивайся - Линвуд Баркли

— Кто ты? — крикнул я, сжимая рукоятку пистолета обеими руками. — Кто ты такая, отвечай!

Она поднялась с пола, села на кровать и обхватила голову руками. По ее щекам текли слезы.

— Я Конни Таттингер. Но… и Джан Харвуд. Но кто бы я ни была, я мать Итана. Этого у меня никто не отнимет. — Она помолчала. — И до сих пор считаюсь твоей женой.

— Неужели? — Я усмехнулся. — И чем же был для тебя наш брак? Шуткой?

Она покачала головой:

— Нет. Мне просто нужно было где-то спрятаться, переждать.

— От кого спрятаться? Что переждать?

— Мы похитили партию бриллиантов.

— Кто «мы»?

Она отмахнулась.

— Это произошло шесть лет назад. А потом мой напарник устроил в баре дебош и сел в тюрьму. Бриллианты мы спрятали в надежном месте, но надо было дождаться, когда он освободится. А тот, у кого мы их отобрали… Он нас искал.

— Но если бриллианты ничего не стоили, зачем он хотел их вернуть? — удивился я.

— Ему нужны были не бриллианты, а я. Потому что… — Она замолчала.

Я ждал.

— Потому что я отрезала ему руку, — наконец сказала Джан. — К ней… был прикован наручником дипломат с бриллиантами. Иначе было нельзя. — Она шмыгнула носом. — Этот человек выжил.

Я был настолько потрясен услышанным, что опустил пистолет. Положил его на пол рядом, чтобы иметь возможность быстро схватить.

— Вот ты, оказывается, какая.

Она кивнула:

— Да, такая. А ты не знал.

— Где все произошло? — спросил я.

— В Бостоне.

— Значит, после этого тебе пришлось прятаться. Ты приехала в Промис-Фоллз и вышла за меня замуж. Зачем?

Она молчала.

— Маскировка? — уточнил я. — Ты решила, что так легче раствориться в толпе? Кто догадается, что симпатичная замужняя женщина — похитительница бриллиантов? И для полноты картины решила завести ребенка? Итан тебе понадобился для прикрытия?

— Нет, — прошептала Джан.

Я покачал головой.

— Давай все же разберемся. Ты дожидалась, когда напарник выйдет из тюрьмы, чтобы продать бриллианты?

— Да, — ответила она. — Я рассчитывала получить за них много денег.

— Чтобы уехать и жить счастливо?

Она закрыла глаза.

— Я и так жила счастливо, но не знала об этом. Боже, какая идиотка! — Джан вытерла слезы. — Но бриллианты оказались поддельные. А человек, которому я отрезала руку — его зовут Оскар Файн, — всех предупредил. Когда мы с Дуэйном пришли в дом к скупщику…

— Какой Дуэйн?

— Мой напарник, с которым мы добыли бриллианты, — пояснила она. — Так вот, скупщик сразу позвонил Файну. И он нас там ждал. Убил Дуэйна, а меня не удалось. Я успела уехать.

Я прислонился к шкафу Итана.

— А что тут с полами? — спросила Джан. — Почему доски оторваны?

— Я нашел свидетельство о рождении Джан Ричлер, за плинтусом во встроенном шкафу. Случайно.

— Но ведь я забрала его с собой.

— Это было давно, и я вернул его назад. А после твоего исчезновения стал искать — может, ты тут спрятала что-нибудь еще. Обнаружил другое свидетельство, настоящее. Почему ты не забрала его?

— Не знаю, наверное, торопилась. — Джан посмотрела на меня. — Значит… ты знал о Ричлерах?

— Да, после твоего исчезновения я познакомился с ними. Узнал об их дочери.

Джан отвернулась.

— Как тебе удалось получить копию? — спросил я. — Ведь это не так просто.

— А это не копия, — отозвалась она. — Подлинник. Для получения копии у меня не было достаточных оснований. Но я проследила за Ричлерами несколько дней, выяснила, когда они ездят за покупками, залезла в их отсутствие в дом. Нашла свидетельство, это было легко, ведь обычно люди держат документы в одном месте, в кухонном шкафу или в спальне. Часа мне хватило. А со свидетельством не трудно было получить все остальное — водительские права, карту социального страхования.

— А ты подумала об этих людях? — спросил я. — Разве не достаточно того, что случилось, когда ты была маленькой?

Джан кивнула:

— Да, я дерьмо. Самое настоящее. Порчу жизнь любому, с кем сталкиваюсь. Джан Ричлер, ее родители, мои родители, Дуэйн…

— А также я и наш сын.

Джан отвела взгляд.

— Ловко ты разыграла депрессию, — усмехнулся я.

— Скопировала свою мать, — прошептала Джан. — Она хандрила беспрерывно. Но я ее не осуждаю. Не так еще захандришь, если муж сволочь.

— Да, ты разыграла замечательно. Впрочем, с таким лохом, как я, это, наверное, было не сложно. А потом, когда ты исчезла, все выглядело, будто я лгу. Рассказываю басни о каком-то самоубийстве, а на самом деле пришил тебя. А поездка в Лейк-Джордж? Бред, который ты несла владельцу магазина? Электронное письмо?

— Да, все так и было. Однажды ты уже разговаривал с той женщиной, так что письмо пришлось кстати.

— А как же ты прошла в парк?

— Очень просто: купила билет в кассе.

— А коляску с Итаном увез Дуэйн? Чтобы дать тебе возможность улизнуть?

— Извини, — прошептала Джан.

— Ловко ты все устроила!

— У меня в рюкзаке лежали одежда и парик. Когда ты побежал за Итаном, я зашла в туалет и переоделась, а затем спокойно покинула парк.

Я потрогал пистолет.

— Но ты, вероятно, не знаешь всего, — тихо проговорила она. — Сайты в ноутбуке, которые ты посещал, кровь в багажнике, чек…

— Не надо перечислять! Это все уже выплыло наружу. И страховка тоже. А кровь? Ты порезала запястье?

— Нет, чуть царапнула лодыжку.

— Неслыханное злодейство, — произнес я задыхаясь. — Но ради чего нужно было засадить в тюрьму невинного человека, который так хорошо к тебе относился?

Джан вздохнула.

— Чтобы все решили, будто я мертва, и не стали меня искать. Чтобы полицейские подумали, что ты меня убил.

— Но ради чего?

— Не понимаешь? — удивилась Джан. — Ради денег!

— Ну засадила ты меня в тюрьму за убийство, и что дальше? — спросил я.

— Я надеялась, что, может, тебя не осудят, — ответила она. — Без трупа. Но меня искать не станут.

— А если бы меня все же посадили?

Джан пожала плечами.

— Итана бы воспитали твои родители. Они его любят.

— Неужели ты не понимала, что если меня не посадят, то я стану тебя искать до конца жизни, пока не найду?