Петербург - 1914 - Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни - Борис Антонов

25 (7 августа), пятница

Температура воздуха в пределах от +14,2 до +20,4 градуса по Цельсию. Погода с утра была то пасмурная, то ясная, солнечная, изредка накрапывал дождь. Из дневника государя: «День стоял чудный».

Из дневника французского посла Палеолога: «Вчера германцы вошли в Льеж; несколько фортов еще сопротивляются. Сазонов предлагает французскому и британскому правительствам безотлагательно договориться с Токио о присоединении к нашей коалиции… Сегодня вечером я обедаю в Яхт-клубе на Морской. В этой среде, в высшей степени консервативной, я нахожу подтверждение того, что Стахович говорил мне вчера о настроениях крайне правой по отношению к Германии. Те, кто еще на прошлой неделе утверждал наиболее энергично необходимость усилить православный царизм тесным союзом с прусским самовластием, признают невыносимым оскорбление, нанесенное всему славянскому миру бомбардировкой Белграда, и оказываются среди самых воинствующих. Остальные молчат или замечают, что Германия и Австрия нанесли смертельный удар монархическому принципу в Европе…».

Из дневника великого князя Константина Константиновича: «События развертываются с необычайной быстротой. Франция объявила войну Германии, Англия, в политике которой у нас не были уверены, объявила войну Германии. Германия встретила неожиданное сопротивление Бельгии, когда, нарушив ее нейтралитет, бросила свои войска на Францию через бельгийские земли».

Газета «Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства»: «ОБЪЯВЛЕНИЕ С.-ПЕТРБУРГСКОГО ГРАДОНАЧАЛЬНИКА. Изданным 13 июля обязательным постановлением воспрещены в столице всякие демонстрации и манифестации; однако, происходившие в городе грандиозные патриотические шествия были допускаемы, ввиду совершенно мирного их характера и высокой цели, а между тем в последние дни эти манифестации были омрачены проявлением насилия, выразившихся в срывании вывесок, битье стекол и т. п. некоторых предприятий и завершились разгромом бывшего германского посольства. В виду этого, считаю себя вынужденным напомнить населению столицы об указанном обязательном постановлении и воспретить всякие шествия по улицам города. Обращаюсь ко всем жителям города с просьбою не допускать проявления каких-либо враждебных действий по отношению к иностранным подданным, личность и имущество которых, наравне со всеми жителями, находится под охраной закона. Для поддержания порядка в столице мною будут принимаемы самые решительные меры воздействия по отношению к виновным в насилиях против личности и имущества иностранных подданных. 23 июля 1914 г. Подпись: С.-Петербургский Градоначальник, генерал-майор князь Оболенский».

26 (8 августа), суббота

Температура воздуха в пределах от +13,5 до +21 градуса по Цельсию. Осадков не было. Дул сильный юго-западный ветер.

Вышел манифест о войне с Австрией.

В 9 часов 30 минут утра государь пошел на яхте «Дозорный» в Петербург. Вместе с великим князем Николаем Николаевичем они направились в Зимний дворец. Здесь в Николаевском зале государь принял созванных членов Государственного совета и Государственной думы. Он обратился с речью, которую закончил словами: «Германия, а затем Австрия объявили войну России. Тот огромный подъем патриотических чувств любви к Родине и преданности престолу, который как ураган пронесся по всей земле нашей, служит в моих глазах и, думаю, в ваших, ручательством в том, что наша великая матушка-Россия доведет ниспосланную Господом Богом войну до желанного конца… Уверен, что вы все, и каждый на своем месте поможете мне перенести ниспосланное мне испытание и что все, начиная с меня, исполнят свой долг до конца. Велик Бог Земли Русской!». Председатели обоих органов заявили, что пока враг не будет сломлен, русский народ не остановится ни перед какими жертвами. Из дворца члены двух палат отправились на свои заседания. Послы Палеолог и Бьюкенен вызвали своим появлением в Государственной думе ряд оваций и выражение готовности со стороны русского народа, не останавливаться ни перед какими жертвами, лишь бы оправдать высокое доверие Англии и Франции. Государственная дума поддержала правительство и подавляющим числом голосов (против этого были лишь социал-демократы) проголосовала за военные кредиты. От лица всей буржуазной оппозиции был провозглашен лозунг «забвения внутренних распрей перед лицом врага». Вся кадетская партия с полным одобрением и энтузиазмом встретила речь Милюкова, в которой он заявил, что во имя общей победы над врагом кадетская партия прекращает свою оппозиционную деятельность против правительства, не ставя перед ним никаких условий. Меньшевик В.И. Хаустов огласил совместную декларацию социал-демократов меньшевиков и большевиков против войны.

Возвратившийся в Петергоф государь принял председателя общества Красного Креста, гофмейстера А.А. Ильина и военного министра В.А. Сухомлинова.

Великая княгиня Мария Павловна (старшая) сказала Палеологу: «Я чувствую себя снова мекленбуржкой только в одном пункте – в моей ненависти к императору Вильгельму. Он олицетворяет все, что я научилась с детства особенно ненавидеть: тиранию, Гогенцоллернов… Да, это они Гогенцоллерны, так развратили, деморализовали, опозорили, унизили Германию, это они понемногу уничтожили в ней начала идеализма, великодушия, кротости и милосердия…».

27 (9 августа), воскресенье

Температура воздуха в пределах от +14 до +21,4 градуса по Цельсию. Осадков не было. Из дневника государя: «Погода была отличная».

В 12 часов 30 минут дня в Петергоф прибыла вдовствующая императрица Мария Федоровна, только что вернувшаяся из-за границы, где она отдыхала у своих родственников. Она девять дней пробиралась из Лондона в Петербург через Данию и Швецию, так как кайзер Вильгельм не разрешил ей ехать из Берлина к русско-германской границе. В Петергофе ей устроили торжественную встречу с почетным караулом от Гвардейского морского экипажа, шефом которого она была. Марию Федоровну встречала царская семья, министры и придворные. Вместе с ней прибыла великая княгиня Ксения Александровна. После встречи в петергофском Коттедже состоялся семейный завтрак. Обедали также в Коттедже.

В этот день Мария Федоровна приняла 55-летнего генерала от инфантерии и русской армии, доктора философских наук Берлинского университета великого князя Николая Михайловича (в семье его звали Бимбо) и 42-летнего полковника князя Сергея Александровича Долгорукова, которые пришли проститься с ней перед отправкой на фронт. Мария Федоровна записала в дневнике: «Сережа только что женился на Ирине Морозовой. Мне его очень жаль!» В 1915 году Сергея Долгорукова произведут в генерал-майоры с зачислением в Свиту Его Величества и назначат состоять при вдовствующей императрице. После революции он уедет в эмиграцию, и скончается в Париже в 1933 году.

В шесть часов вечера государь принял верховного главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича (младшего), у которого был день Ангела.

А.А. Игнатьев в своих воспоминаниях напишет: «Лукавый, как прозвала Николая Николаевича вся кавалерия от генерала до солдата, – заимствовав это прозвище из слов молитвы: „избави нас от лукавого“…». Такое прозвище великий князь получил за чрезмерное честолюбие и жажду власти, а также, как напишет в своих воспоминаниях В.А. Сухомлинов, за то, что «предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением».