Озеро скорби - Эрин Харт

Нора укрыла шерстяным одеялом спавшего рядом с ней в кресле Майкла Скалли, затем взяла его папку по Лугнабронскому кладу и устроилась на софе. Она размышляла о том, что Скалли сказал о неполных и несовершенных попытках человечества записать то, что они видели, слышали и узнали — и сколь несовершенными они должны быть, если времена, которые ты пытался записать, не имели письменного языка.

Должно быть, почти невозможно не истолковать ошибочно или не преувеличить значение всего, что все же было передано, так как обрывки были так редки.

Она обнаружила письмо О'Донована в офис Картографического управления с заметками о местечке, называемом Лугнаброн. Старейшие жители, которых он опрашивал, описывали его как очень славное место, что означало, что здесь чаще обычного встречались ведьмины кольца и древние форты. Вода из святого источника на северо-восточной стороне холма предположительно излечивала все недуги горла.

Нора пролистала несколько бумаг и наткнулась на фотографию Оуэна Кадогана, сделанную, когда его назначили менеджером в Лугнаброне. Нора вспомнила свое первое о нем впечатление: беспокойный, неудовлетворенный, немного опасный. Может, это изначально и привлекло Урсулу Даунз, но возможно, такой тип притягательности длился не вечно.

Послышался легкий стук в переднюю дверь, и Нора пошла открывать. Кормак ушел около часа с четвертью назад. Помня его предупреждение, она выглянула в окно и увидела, что он прислонился к дверному косяку. Стучала, очевидно, стоявшая рядом с ним Брона Скалли. Когда дверь открылась, девушка метнулась мимо Норы, даже и не взглянув на нее, направилась прямо в гостиную к отцу и нежно разбудила его. Скалли крепко прижал дочь к груди, не сказав ни слова.

Нора тихо сказала Кормаку:

— Где ты нашел ее?

— Я не нашел. Она нашла меня. Я подошел к боярышнику, подумал, что она могла прятаться в его ветвях, и так и было. Она оттянула одну ветку и хлестнула меня ею. — Кормак потер вздувшуюся шишку на лбу, куда, очевидно, попала ветка деревца. — Она бы и больше сделала, но я закричал, что ее отец послал меня отыскать ее, и тогда она весьма мирно пошла вместе со мной.

— За кого она тебя приняла?

— Я не знаю. Но кто-то, должно быть, напугал ее до смерти перед тем, как я пришел туда. Если бы она не знала меня, не знала бы, что Майкл послал меня найти ее, она бы дралась как демон.

— Я тут думала, не могла ли Брона видеть, как ты уходил из дома Урсулы. От этого дерева прямой вид на задний сад Урсулы. Я знаю, она, возможно, не сумеет нам ничего сказать, но как думаешь, может, стоит, по крайней мере, спросить?

Кормак посмотрел в гостиную, где Брона помогала Майклу подняться на ноги.

— Почти три часа. Давай оставим их в покое на сегодняшнюю ночь, — сказал он. — Мы можем поговорить с Броной утром.

Темный цвет и безмерная глубина их воды дарует некоторым водоемам священные свойства.

Римский писатель Луций Анней Сенека (4 до н. э. — 65 н. э.) о кельтских народах Европы

Бенни Смоллетт почувствовал, как от ветра по его бледной обнаженной спине побежали мурашки, и понял, что лучше скорее залезть в воду. Он разделся до плавок, аккуратно сложил спортивный костюм и накрыл его полотенцем, приготовленным для того момента, когда он выйдет из озера. Солнце встало уже больше часа назад, но почему-то от купания в середине лета он всегда мерз больше, чем в самые холодные времена года. Жена давно думала, что он свихнулся, поскольку ходит сюда, но озеро недалеко от дома и за купание в нем не надо платить. Иногда в разгар зимы Бенни пользовался городским бассейном, но он не любил запах хлорки, который потом на весь день въедался в кожу. Нет, озеро было куда лучше. Оно было еще и чистое: болото, окружавшее его, действовало как естественная фильтрационная система.

Бенни бросил взгляд на небо, пока шел по широким мосткам, и с плеском нырнул в воду. Он знал, что рисковал, плавая здесь один, место было пустынным, и, если бы ногу свела судорога, он бы пошел на дно как камень. Но его притягивала уединенность этого места. Бенни знал, что люди в городе считают его сумасшедшим. Но что с того? Здесь он представлял себя молодым и сильным. Он считал, что был в хорошей форме, и становился все лучше. Бенни представлял себе, что может победить немощность и даже саму смерть.

Он раздвигал воду сильными гребками. Теперь он почти привык к низкой температуре. Озеро было небольшим, и он собирался переплыть его туда и обратно. Такой у него был ежедневный распорядок. Бенни устремился вперед, в небольшие волны, скользя в легком ритме кроля, ощущая свое продвижение, когда поднимал голову для вздоха. Он старался не пропускать ни дня, иначе он сбивался с ритма, и ему требовалось много времени, чтобы снова войти в колею. Бенни ощущал, как напрягаются его мускулы, как сокращаются и расслабляются связки, толкая его вперед. Он был машиной, которую поддерживала в хорошем состоянии постоянная практика; он оставил позади мостки и смотрел на свою цель, противоположный берег, до которого было совсем немного. Ноги его работали с привычной силой. Он был рад, что начал ездить по своему маршруту на велосипеде в хорошую погоду. Повсюду ездить на почтовом фургоне было очень вредно. Бенни вздрогнул от такой перспективы и продолжал плыть, ощущая, как воздух входит и выходит из его легких. Он достиг противоположного берега, достал до дна озера кончиками пальцев ног и рывком развернулся в обратный путь. Высоко над головой у него пролетела цапля, неуклюже протягивая длинные ноги в воздушном потоке. Надо будет начать изучать всех этих птиц, что он здесь видел. Их были здесь сотни, гнездящиеся утки и другие водоплавающие птицы в камышах на берегу, высокие цапли и маленькие, похожие на малиновок, птицы, которые у него на глазах ловили стрекоз одним быстрым разворотом. Погода стояла необычно прекрасная, и это поднимало ему настроение. Бенни был благословен работой, которой наслаждался, свежим воздухом и свободой. По вечерам он был судьей на местном футбольном поле, а затем к десяти дома в постель. Он никогда не притрагивался к спиртному. В общем, хорошая жизнь — не без разочарований, но у кого их не бывает?

Когда Бенни опять достиг мелководья, то направился к спуску, который построили на озере для лодок. Береговая линия была местами болотиста, и сложно было пройти ее и не провалиться, поэтому спуск лучше всего годился, чтобы входить и выходить из воды. Он стоял, чувствуя, как с него стекает вода, ощущая бодрость от долгого плавания, его мозг работал вовсю. Великолепное средство для того чтобы избавляться от вредных мыслей. Сбросив свою подводную невесомость, Бенни поплелся вверх по спуску, идя по колено в воде, пока не споткнулся о скрытую ветку. Дерева не было видно, но он знал, что в этих болотных озерах часто бывали огромные стволы, с переплетениями корней, которые сохранились под торфом внизу. Если он сможет с ним справиться, то лучше бы его убрать, чтобы завтра не пришлось опять спотыкаться.